В начале ХХ века объективные внешнеполитические и экономические обстоятельства потребовали от России значительных усилий по освоению (языком тех лет — колонизации) Дальнего Востока. Несомненно, существенный импульс этому придало посещение региона цесаревичем Николаем в 1891 году при возвращении из кругосветного путешествия. «Я в восторге от того, что видел, что только устно могу передать впечатление об этой богатой и великолепной стране, до сих пор так мало известной и (к стыду сказать) почти незнакомой нам, русским!» — писал он великому князю Александру Михайловичу. А став императором, неизменно поддерживал проекты, направленные на освоение Дальнего Востока, по его словам, «края будущего».

За пять лет — с 1906-го по 1910 год — его посетили 23 чиновника и 26 научных экспедиций. Самой же выдающейся стала Амурская экспедиция 1909–1912 годов.

Правительственный статус

России крупно повезло, что в 1906-м председателем Совета министров стал П. А. Столыпин, горячий сторонник освоения восточных регионов страны. «Если мы будем спать летаргическим сном, то край этот будет пропитан чужими соками, и когда мы проснемся, может быть, останется русским только по названию», — сказал он в Госдуме. Для преодоления бюрократических преград и ускорения принятия решений был сформирован особый орган — Комитет по переселению и заселению Дальнего Востока (далее Комитет Дальнего Востока), имевший право входить с законодательными инициативами непосредственно в Совет министров и Государственную думу. Именно в недрах этого комитета родилась идея научного изучения территории, предназначенной для сооружения Амурской железной дороги.

Возглавить экспедицию поручили Николаю Львовичу Гондатти (1860–1946), служившего губернатором Томской губернии. Он нес личную ответственность перед императором. Заместителем Гондатти, управляющим делами экспедиции стал Владимир Федорович Романов (1874–1929).

Министерство финансов выделило на проект 200 тыс. рублей. Коллектив исследователей состоял из 100 человек. Это были известные ученые и заслуженные практики из ведомств, работавшие по следующим направлениям: почвенно-ботаническое, агрономическое, статистическое, гидротехническое, лесное, дорожное, геологическое. В состав экспедиции вошли уполномоченные всех ведомств, в том числе МВД и МИД, военные геодезисты и топографы, а также офицеры местных стрелков.

Так, один из самых крупных отрядов — дорожный — возглавлял уполномоченный от министерства путей сообщения П. П. Чубинский. Во главе почвенных изысканий стоял многолетний сотрудник Переселенческого управления профессор П. И. Прохоров. На самом северном пункте работ — Токмаке на реке Зее близ Якутии — он вместе с группой студентов изучал явления вечной мерзлоты. Материал о ходе китайской колонизации в Маньчжурии подготовил представитель МИД В. В. Граве. Член экспедиции В. А. Закревский объехал все волостные правления Приамурья и на местах собрал и систематизировал подготовительные материалы для введения здесь земств. Продвижение в новые районы сопровождалось производством военно-топографических работ.

Наряду с исследованием территорий ученые изучали прежний опыт, что было особенно важным для переселенческого дела, подвергавшегося в прессе и Думе, по словам В. Ф. Романова, «злобно-несправедливому отношению» из-за якобы жалкой судьбы переселенцев. Возникавшие проблемы рассматривались на совещаниях, проходивших под председательством Гондатти в Благовещенске, Зее-Пристани, Хабаровске, Николаевске, Никольске-Уссурийском и Харбине с участием чиновников местных ведомств, промышленников и торговцев.

С самого начала работы экспедиции стало ясно, что такие вопросы, как содействие торгово-промышленному и культурному развитию, борьба с наплывом населения из соседних стран и экономическая зависимость от иностранной торговли не могут изучаться только в отношении территории Амурской дороги. Была выработана особая программа по изучению различных отраслей колонизационного дела в Забайкальской, Амурской и Приморской областях и Маньчжурии.

Отчет

В 1911 году в Петербурге из печати под авторством Гондатти и Романова вышел «Общий отчет Амурской экспедиции за 1910 год». Даже спустя 100 лет он воспринимается как интересное историографическое издание, до сих пор не получившее настоящего научного признания. Современный исследователь сразу же обратит внимание на открытую обоснованную критическую направленность отчета. Среди существенных недостатков Гондатти выделил односторонность колонизационной политики. Внимание правительства обращалось исключительно на военную защиту края и переселение крестьян-землепашцев. Расходы на прочие нужды региона, особенно средства сообщения, общую врачебную, агрономическую, ветеринарную помощь населению, полицию, суд и т. д. были «ничтожны по сравнению с расходами на военное и переселенческое дело». Население оказывалось «почти без всякого содействия со стороны правительства». Оставались без надлежащего внимания торгово-промышленные интересы края.

Приводились такие факты: Николаевский порт не устроен, бар Амура (песчаная отмель. — Ред.) не доступен морским судам, русской рыбопромышленности не оказано существенной помощи в освобождении от монопольной зависимости от японцев, местная промышленность и торговля лишены доступного кредита и возможности обосноваться на собственной земле. Указаны и такие недостатки, как разрозненность правительственных мер и несогласованность действий ведомств. Порой чиновники не имели возможности опереться на какие-либо точные правительственные директивы: привлекать или нет иностранных предпринимателей, будет ли Владивосток коммерческим или исключительно военным портом, можно ли проводить заселения приморской окраины, территории Амурского лимана и др.

Все это осложнялось колебаниями во внешней политике. Гондатти делал вывод: прочная и успешная колонизация края требует твердых мирных соглашений с Японией и Китаем и окончательного разграничения отношений.

«Колонизационный план»

Взвешенная критика в общем отчете дополнялась конструктивными предложениями. Например, идея на основе обширных экспедиционных материалов разработать «колонизационный план», который бы придал его освоению устойчивый, комплексный характер, не зависевший от перемен личного состава центральной и местной власти.

В результате полевых обследований, а также материалов прежних экспедиций были даны квалифицированные ответы на вопросы, поставленные Комитетом Дальнего Востока. Оказалось, что земельного запаса в Амурской области вполне достаточно для ежегодного вселения 40 тыс. человек на протяжении нескольких лет. Были определены районы, нуждавшиеся в мелиорации, внесены предложения об использовании свободных казенных земель, непригодных для земледелия, об отношении к местностям, обладавшим ценными недрами и лесами. Обследование всего Приамурского края позволило специалистам сделать крупные обобщения. В отчете экспедиции содержалось описание всех важнейших естественных ресурсов: лесов, недр, водных богатств, пригодных для сельского хозяйства земель. Доказывалась неприемлемость существовавших положений об имущественном и оседлом цензе. Предлагалось предоставить право участия на сходе всем жителям вне зависимости от времени поселения и характера имущества. Помимо железнодорожных поселков вдоль Амурской железной дороги, а их к тому времени образовалось уже до трех десятков, в общественном и земельном устройстве нуждались и другие населенные пункты: на Уссурийской железной дороге, на землях, находившихся в распоряжении казачьих войск. Некоторые из них — Сретенск, Иман (ныне Дальнереченск Приморского края. — Ред.), Спасск и другие — по существу представляли собой молодые города, развитие которых искусственно задерживалось ненормальными земельными отношениями, основанными на арендных началах. Предлагалось вопрос о поселках городского типа разрешить в скором времени и в государственном масштабе.

Рекомендуем почитать:

Уже будучи генерал-губернатором Приамурского края, Н. Л. Гондатти высказал смелую идею о необходимости дополнить будущий колонизационный план системой военной защиты края. В 1912 году Комитет Дальнего Востока уведомил Гондатти о свертывании работы Амурской экспедиции. В телеграмме на его имя говорилось, что решено сбор новых материалов «временно приостановить и подвести итоги сделанному». Это было связано с трагической гибелью Столыпина и утверждением Гондатти генерал-губернатором. Комитет ориентировался на то, что изучение края продолжится и будет объединено под руководством Гондатти.

Труды Амурской экспедиции и их судьба

По условиям участия в экспедиции руководители отделов (отрядов) и индивидуальные исследователи обязаны были помимо сбора полевых материалов представить отчеты в виде рукописей монографий и брошюр. Во многих случаях они сопровождались приложениями в виде географических карт, диаграмм, таблиц и графиков. В основном книги печатались в типографиях Петербурга в 1911–1912 годах. Они выходили в формате выпусков, номера которых обозначались латинскими цифрами, внутри каждого могло быть несколько томов, а в томах несколько самостоятельных частей.

Полевые исследования закончились в 1912-м, но работы по подведению итогов, составлению и дальнейшей публикации продолжились в следующем, когда одновременно в Петербурге и Хабаровске вышли книги «Материалы метеорологических станций по изучению климата, почв, растительности Амурской области», «Частновладельческие хозяйства в Амурской области» и «Корейский вопрос в Приамурье». Автором являлся В. Д. Песоцкий. Тогда же был издан «Общий отчет дорожного отряда», составленный его начальником П. П. Чубинским. Также в свет вышло около 20 публикаций дорожного отдела, включавших отчеты по Зейскому, Якутскому, Аргунскому, Селемджинскому, Удскому районам, Шантарским островам и др. Особо были представлены изучения таких тем, как водные пути Приамурья и сообщения, ведущие в Маньчжурию. Как свидетельствуют отчеты геологических партий за 1911–1912 годы, внимание было сосредоточено на разведке месторождения бурого угля в Буреинском районе Амурской области и других месторождений ценных минералов. Уполномоченный министерства торговли и промышленности А. Н. Митинский представил в 1911-м и 1912-м два отчета о нуждах торговли и промышленности на Дальнем Востоке, снабжении края сибирским хлебом и мясом, чтобы освободить население от навязанной зависимости от соседнего государства. Значительными объемами (500–600 страниц) выделялись публикации материалов статистико-экономического обследования казачьего и крестьянского хозяйства Амурской области, которые свидетельствовали о прочном положении переселенческих хозяйств и опровергали газетную писанину о жалкой судьбе переселенцев.

К сожалению, в научной и популярной литературе не найти полного описания трудов Амурской экспедиции. Отсутствуют и точные данные о численности книг (томов) ее трудов. В кратком обзоре деятельности Приамурского генерал-губернатора Н. Л. Гондатти с 1911-го по 1916 год (газета «Приамурские ведомости», 29 января 1916) говорилось, что экспедицией собраны обширные материалы, потребовавшие публикации свыше 30 отдельных томов. Причастный к их изданию В. Ф. Романов в воспоминаниях поместил список трудов экспедиции и перечислил «свыше 25 больших томов, не считая различных карт и чертежей». Приведенные им данные нельзя считать полными. Книга написана в эмиграции в условиях дефицита источников. Ныне Амурская библиотека имени Н. Н. Муравьева-Амурского определяет общий объем коллекции книг в 28 томов. Однако нет гарантии, что библиотечное собрание является полным. Пока наибольшее доверие вызывают данные, приведенные в 1916-м: свыше 30 томов.

Эти издания были разосланы не только в общественные библиотеки, но и главнейшие органы печати, т. е. представлены на суд общественного мнения. Если для Столыпина они являлись «важным государственным делом», то пресса и правительственные круги в условиях роста кризисных явлений в обществе и начала Первой мировой войны фактически их проигнорировали и положили начало забвению.

Резюмируя изложенное, в первую очередь следует подчеркнуть, что благодаря присущему Н. Л. Гондатти чувству высокой ответственности, неутомимой энергии, способности организовать людей на дружную работу, а также самоотверженности всех исследователей, поставленные перед экспедицией задачи были выполнены качественно и со значительным превышением. Они не ограничились территорией Амурской железной дороги, как было предусмотрено правительством, а охватили по существу весь Приамурский край за исключением Сахалина и Камчатки, чем внесли огромный вклад в понимание правительством и обществом стратегических ценностей дальневосточного региона.

Несомненно, работа Амурской экспедиции может служить примером организации комплексного обследования мегарегиона, включавшего социально-экономические, политические, культурные, внешнеполитические проблемы. Экспедиция провела первое и, очевидно, единственное широкомасштабное комплексное исследование дальневосточной территории, научно определив первоочередные и перспективные задачи социально-экономического и культурного развития, превращения молодого края не только в военный оплот, но и экономически развитый регион России. Полученные новые обширные и разнообразные знания составили фундамент успешного завершения строительства великой Сибирской железнодорожной магистрали, соединившей крайние восточные российские владения с западными регионами и в полной мере служившей обеспечению национального суверенитета и безопасности. Амурский эксперимент убедительно доказал эффективность широкого использования результатов научных исследований, полученных в полевых условиях, в решении первопроходческих проблем строительства.

Вместо зарубежного «гадательного» проекта с помощью Сибирской железной дороги соединить два континента — Евразию и Америку, построив мост или туннель через Берингов пролив (о предложении француза Лоика де Лобеля «ЧиМ» писал в № 4 за 2021 год. — Ред.), возникает широтное железнодорожное пересечение всей Евразии. Изучение экспедиционных материалов позволяет понять роль российского Дальнего Востока в геополитических отношениях, нагляднее проследить динамику его развития, логистику железнодорожного строительства, а также поднять планку эффективности деятельности дореволюционных российских ученых и их методов исследований.

Очевидно, что единственным случаем, когда идеи и исследования Амурской экспедиции были востребованы, является первый опыт разработки регионального плана развития советского Дальневосточного края (ДВК) в 1920-е годы при составлении проекта 10-летнего краевого плана социально-экономического развития, состоявшего из традиционного колонизационного плана и плана капитального строительства. Взгляд на настоящее и будущее представителей разных политических систем — генерал-губернатора Приамурского края Н. Л. Гондатти и руководителя советского Дальнего Востока Я. Б. Гамарника — оказались во многом близкими. С первой пятилетки 1928–1932 годов началась эпоха государственных пятилетних планов, включавших и планы развития отдельных регионов и их первостепенных объектов.