Богородск, что на Нижегородщине, стал городом в 1923 году. Значит, ему 102 года. Долгая жизнь по меркам человека — и миг, как у падающей звезды, для города. Но если его история столь мимолетна, как июньская гроза, то откуда взялись на улицах старинные дома с резными наличниками и коваными воротами, разрушенные церкви и восстановленные храмы? Кто придумал такое красивое имя? А дело в том, что в качестве села Богородск известен с самого 1576 года.

Откуда есть пошло Березовое поле?

Издревле на территории Богородского района жили черемисы (то есть марийцы) и мордовские племена. От финно-угров сохранились некоторые топонимы. Так, название реки Кудьма происходит от мордовского слова «кудо», то есть просто «река». А деревня Килелей означает «киле» (береза) и «лей» (овраг).

В ΙX–X веках на берегах рек стали появляться русские поселения. Первые письменные свидетельства об этом обнаруживаются в «Повести временных лет» Нестора. В 1350 году князь Константин Васильевич перенес свой престол из Суздаля в Нижний Новгород. Он призвал народ со всех сторон Руси «и повеле людям селиться по Оке и по Волге, по Кудьме рекам на мордовских селищах, где кто похочет».

Перед глазами переселенцев открылись бескрайние поля, извилистые реки и березовые рощи. Может быть, именно поэтому они назвали свой край Березопольем. Строили жилища, заводили хозяйство, обрабатывали землю, занимались рыбной ловлей и пчеловодством.

Царский подарок

Как известно, реформы Ивана Грозного и его опричнина сопровождались различными, мягко говоря, эксцессами. В результате Новгородского погрома 1569–1570 годов почти 50 семей опальных бояр и купцов нашли приют в Березопольском стане Нижегородской губернии. Расселились вдоль речки, протекавшей по равнине (долу). Речку и поселение так и назвали — Подолец. Новое место жительства обустроили по примеру Великого Новгорода. В центре — озеро, ныне называемое Кабацким. По его берегам Городные концы, то есть отдельные кварталы. Каждый конец имел кладбище, небольшую часовенку и мог созывать жителей для решения важных вопросов. Городной конец по левой стороне реки в память о малой родине нарекли Валдаями.

Именно новгородцы принесли в наши края ткачество, кожевенное, кузнечное и гончарное ремесла. В Старых Валдаях на берегу речки Рязанки развернули производство кирпича, а Новые славились отменными каменщиками. Кстати, с 2000 года в Богородске действуют центр развития гончарного искусства и музей керамики.

Именно Подолец дал начало селу Богородскому. Вот одна из легенд той поры. Ехал купец с Нижегородской ярмарки с товаром и к вечеру заблудился в лесу. Страшно стало: а вдруг звери дикие или разбойники нападут? И стал молиться он о спасении. Вдруг почудилось, что из кустов кто-то смотрит. И среди зелени обнаружил торговец икону Рождества Богородицы. Обрадовался и решил, что это знак спасения. Прижал икону к груди, сел на коня, и тот сам вывез на берег чистого озера к селу Подолец. Натерпевшись страха, купец дал слово, что поставит на этом месте церковь, и поставил. Но однажды летняя жара сменилась грозой, в храм попала молния. Здание сгорело дотла, а икона осталась невредимой. Люди решили, что она чудотворная, и в ее честь возвели на том же месте белокаменный храм. Богородицу почитали как великую заступницу, каждую осень устраивали большой престольный праздник и проводили Богородичную ярмарку, на которую съезжались русские и заграничные торговцы.

Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы

Так постепенно забылось название Подолец и прижилось новое — село Богородское.

От крепостного права до духового оркестра

До 1615 года село Богородское было дворцовым, то есть принадлежало государству, а затем было пожаловано в вотчину Кузьме Минину за особые заслуги перед Отечеством. В 1634-м в окрестностях села основали мужской монастырь в честь Оранской иконы Божией Матери.

(В годы Великой Отечественной войны на территории монастыря располагался лагерь НКВД СССР, в котором содержались 12 тысяч пленных немцев. Некоторое время здесь находился и небезызвестный фельдмаршал Паулюс, а возрождение монастыря началось в 1993 году.)

После Минина селом владели князья Черкасские, положившие начало кожевенному промыслу, а позднее графы Шереметевы. Они много сделали для развития культуры, образования и благоустройства села. Василий Сергеевич Шереметев заложил парк с тремя тысячами деревьев редких пород, повторявших расположение войск на Бородинском поле. В центре был вырыт большой пруд, очертаниями напоминающий силуэт богини Афродиты, а из добытой земли сформирована живописная Крутая гора с роскошным садом у подножия. Здесь хорошо пережидать летнее пекло. Графская гора Крутушка и сейчас настоящая изюминка Богородска. На вершине беседка с бронзовой скульптурой Василия Сергеевича. Если не поленитесь подняться наверх, сможете посидеть у графа на коленях и, потерев его правую руку, загадать заветное желание. Оно сбудется, точно говорю.

После отмены крепостного права в 1861 году потомки свободолюбивых новгородцев приняли активное участие в сборе денежных средств на установку бюста и памятника Александру ΙΙ Освободителю. Росло и развивалось село Богородское. Многие мужчины стали работать на кожевенных производствах, в гончарных мастерских и на фабрике Сургутова, где шили рабочие рукавицы для всей страны. А еще на Валдайском конце появились самодеятельные музыканты и первый в городе духовой оркестр. Они играли на праздниках, гуляньях и похоронах, и сегодня Богородский духовой оркестр является визитной карточкой нашего города.

Лирическо-музыкальное отступление

Вообще-то я пианист, а не краевед или историк, поэтому позволю себе немного отвлечься и рассказать о знаменитом земляке Александре Улыбышеве — публицисте, музыкальном критике, драматурге и общественном деятеле. Он получил разностороннее образование в Германии, служил в коллегии иностранных дел Российской империи, увлекался музыкой и литературой. В 1819–1820 годах состоял в кружке «Союз благоденствия» и попал в список 11 членов кружка «Зеленая лампа», вошедших в секретный документ «Алфавит декабристов». Следствие не подтвердило его участия в событиях на Сенатской площади, и Александр Дмитриевич остался на свободе.

Рекомендуем почитать:

В 1830-м вернулся в родовое имение Лукино и посвятил себя серьезному изучению музыки. Его работы по исследованию творчества Моцарта и Бетховена получили широкое признание в Европе. Улыбышев поддержал первые творческие опыты молодых М. А. Балакирева и А. Н. Серова. По его инициативе был создан любительский симфонический оркестр, исполнявший музыку Моцарта, Бетховена, Глинки. После ухода из жизни в 1858-м его имение разорили. Видимо, некоторые музыкальные инструменты из оркестра ушли в народ и продолжили звучать на улицах Богородска.

Делу — время, потехе — час

Как отмечалось в газете «Нижегородские губернские ведомости», «население Валдаев было исключительно крестьянское и некоторые крестьянские постройки были очень хороши. Дома нередко были устроены на городской манер с чистыми опрятными комнатами и с хорошей столярной мебелью». Но один дом отличался от остальных.

Двухэтажный красавец с каменным первым и рубленым вторым этажами. Дом этот под номером 59 до сих пор стоит в городе. Жил здесь известный на всю округу маклер Николай Иванович Котельников. Ремесло его было весьма прибыльным. На Большедорожной улице располагался «Трактир трезвости», где собирались зажиточные горожане, беседовали о жизни и за чашкой чая заключали коммерческие договоры. Котельников был между ними посредником и получал процент от каждой сделки. Впрочем, к семье Котельникова вернемся чуть позже.

Работали в те времена от зари до зари, соблюдали определенные традиции. Каждую субботу топили бани, стирали белье и таскали его в больших корзинах полоскать на берег Рязанки. В воскресенье с утра пекли пироги, а после обеда позволяли себе немного отдохнуть: посидеть на завалинке да послушать переливы гармони. У детей помимо общенародных кукол, рогаток, лапты, чехарды и других были оригинальные развлечения, подсмотренные на Нижегородской ярмарке. Это карусели-самокаты. Выглядели они так: в огороде расчищали место и посередине площадки вбивали лом. На него насаживали большую корзину без дна, набивали ее снегом и заливали водой, чтобы получился пенек. Сверху надевали лист железа, а на него — колесо от телеги. Затем к колесу с нескольких сторон привязывали оглобли и катались как на карусели. Одни ребята цеплялись на санках за края оглобли, а другие раскручивали их до тех пор, пока кто-нибудь не вылетал в сугроб.

Неспокойное время, герои войны

Начался ХХ век. Жизнь в стране перевернулась с ног на голову. В 1905-м в селе Богородском прошла первая шестидневная забастовка рабочих кожевенного завода «против буржуев», начались аресты и репрессии. Алексей Солоницын, первый редактор «Богородской газеты» и отец «талисмана Тарковского» Анатолия (Отто) Солоницына, в своей книге «Богородск» писал: «В 1906 году в селе прошла первая большая революционная маёвка. И этой же ночью черносотенцы оцепили с поля Валдайскую улицу, наиболее населенную рабочими и беднотой. С обнаженными шашками поскакали они вдоль улицы и с криками: «Бей!», по порядку рассекали оконные рамы».

К сожалению, не сохранилось исторических документов о конкретной дате переименования моей родной улицы, но к началу Первой мировой войны Валдайский конец уже официально величали улицей Покровской. В 1914-м мобилизовали почти половину ее мужского населения. Для нужд фронта с каждого двора изымали лошадей, телеги и продовольствие. Муку выдавали по карточкам. Наступил голод. Поэтому Великую Октябрьскую революцию в 1917 году и свержение царя жители Покровской восприняли с воодушевлением.

В Гражданскую 107 богородчан вступили в ряды Красной армии. Когда в 1923-м село получило статус города, то улица Покровская стала в их честь называться Красноармейской. В ее дальнем конце на краю кладбища в общих могилах хоронили павших бойцов. Имена многих остались неизвестными.

В 1927 году сюда провели электричество и радио. На смену старым церковным праздникам пришли первомайские демонстрации, пионерские марши и субботники, а вместо памятника царю в центре города встал бронзовый вождь мирового пролетариата Ленин. Начались работы по благоустройству, грунтовая дорога получила твердое покрытие, а для пешеходов построили дорожки из щебня и теса.

Над преобразованиями советской власти у многих людей принято иронизировать: вот, мол, город Глупов, точно по Салтыкову-Щедрину. Но я считаю, что истинный глуповец — это тот, кто не помнит родства, не уважает свой дом и уверен, что за границей люди умнее и красивее, а трава зеленее. Моя улица была ослепительной. Хоть осенью, хоть зимой мне нетрудно представить ее под звуки старого пасодобля и стихи Шпаликова: «Городок провинциальный, летняя жара. На площадке танцевальной музыка с утра». В Великую Отечественную две трети взрослого населения улицы ушли на фронт, дети заменили отцов и старших братьев на заводах и фабриках, а по вечерам выступали перед ранеными в госпитале и помогали по хозяйству. Более половины ушедших не вернулись.

Если заглянете в Богородске на аллею Героев, где стоят бюсты павших, обратите внимание на Виктора Котельникова, почетного гражданина города. В 1938 году подводная лодка К-22 под его командованием участвовала в спасении экспедиции Папанина на станции «Северный полюс-1», а во время войны уничтожила более 10 судов противника. Родился Виктор Николаевич в доме 59 в семье того самого маклера, о котором шла речь в предыдущей главке.

Долгое время после войны Красноармейская приходила в себя. Обветшали дома, ворота и заборы были сожжены как топливо. Дороги изрыты и искорежены танками, которые ремонтировали в Богородске. Люди трудились с удвоенной энергией, восстанавливая мирную жизнь. Моя улица вновь стала ослепительной, и на ней опять зазвучала музыка — уже не «Рио-Рита», а «Ландыши». Но песни XXI века ей тоже подходят.

Статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 4(21), октябрь – декабрь 2025 г.

Прочитано: 168