Дауддин Дауди: «В наших планах — стать “единорогом”»
Как инженер нашел новый способ заживления ран и регенерации кожи
Автор: Арина Демидова
Дауддин Дауди — инженер факультета технологического менеджмента и инноваций и аспирант Университета ИТМО в Санкт-Петербурге. Учился в Москве в РГУ нефти и газа им. Губкина, окончил бакалавриат по направлению «Химическая технология нефти и газа» и занимался проектной деятельностью. Сейчас является гендиректором и совладельцем стартапа PatentCore. Это ИИ-платформа для регистрации товарных знаков и патентов на изобретения. Дауддин Дауди также совладелец компании SilkInS по созданию инновационных материалов для регенеративной медицины. В 2019 году наш герой получил сильный ожог, попал в больницу и понял, что, несмотря на проверенные методы лечения ожогов, есть огромные перспективы для развития в этом направлении. В итоге Дауддин создал кремы на основе белков из паутины, которые способствуют заживлению ран и регенерации кожи, подходят для разработки биоразлагаемых пластырей и омолаживающих составов в косметологии.
Как вы пришли в науку?
Мой дед был математиком, нефтяником, оканчивал направление автоматизации в РГУ нефти и газа (НИУ) имени И.М. Губкина. Бабушка со стороны отца была заслуженным врачом СССР. Я первый ученый в роду в области химии.
Еще в школе меня очень заинтересовал химией мой преподаватель. Я сначала хотел идти в МГУ, потом решил заниматься более практикоориентированной наукой, пошел в РГУ нефти и газа (НИУ) имени И.М. Губкина, дальше в магистратуру поступил и после этого уже пошел в аспирантуру, когда больше хотел заниматься наукой.
В какой момент и почему вы поняли, что хотите заниматься больше бизнес-направлением, чем фундаментальной наукой?
Когда стал понимать, что все научные исследования, которыми мы занимались, остаются в рамках научных статей и не выходят дальше никуда. Большинство научных публикаций, если посмотреть на мировом уровне, создают видимость решения проблем. Надо делать научные решения, которые можно будет внедрить, чтобы это давало и пользу для людей, и экономический смысл для бизнеса.
Как вы пришли к идее создания кремов на основе паутины? Есть ли у них аналоги в мире?
Идея появилась в 2019 году. Я пришел в университет, где уже занимались исследованиями, связанными с паутиной, с ее применением в медицине. В частности, это был химико-биологический кластер.
Какие свойства паутины делают ее материалом для регенерации кожи?
Во-первых, сегодня на российском рынке немного российских производителей и тем более тех, кто использует инновационные компоненты косметики. Однако особая инновационность в том, что мы добавляем шелк пауков-птицеедов, у нас в лаборатории более 35 пауков. Эти пауки плетут особый вид паутины, при обработке которой получается раствор белков, и мы вовлекаем его в кремы. Это пептиды под названием спидроин-пептиды. Белок позволяет улучшенно регенерировать поврежденную ткань, а также питает элементы кожи. Мы планируем выйти на рынок косметики: оздоровительная косметика, омоложение. Это очень важно: с каждым годом экология не становится лучше, и необходимо следить за кожей, потому что это самый большой орган в организме человека и на него приходится самое большое количество механических повреждений. В перспективе мы хотим рассмотреть для себя рынок медицины, потому что при правильном сочетании компонентов можем позиционировать себя и как медицинские кремы, чтобы, например, восстанавливать поврежденные ткани.
Как вы обрабатывали паутину, чтобы она стала безопасной для использования в кремах?
Коммерческая тайна. Важно сказать, что паутина обрабатывается растворителями, проводится диализ, после этого раствор стабилизируется и проверяется на множество различных тестов перед тем, как использовать его в косметологии.
Вы себя считаете больше ученым или предпринимателем?
Предпринимателем больше, потому что больше ориентирован на бизнес. Даже не совсем правильное слово «предприниматель», скорее, «техно-предприниматель».
Будущее бьюти-индустрии — какое оно? Как изменятся, в частности, кремы, на ваш взгляд?
Я считаю, сейчас идет большой тренд на персонализацию и биотехнологии. Поэтому, наверное, я бы сказал, что комбинация вот этих двух факторов сильно скажется на развитии рынка, как именно он будет развиваться, пока непонятно. Мне кажется, сейчас все компании хотят это узнать.
Вообще рынок косметологии часто меняется, даже хорошие инновационные решения могут не выдержать давления со стороны маркетинга. Поэтому я бы сказал, что в косметике больше развиваются не столько продукты, сколько маркетинг, и нужно следить скорее за этим.
Какие планы у вас и вашей команды на будущее?
Стать миллиардной компанией, «единорогом» (компания-единорог — это частная компания, которую оценили в миллиард долларов или больше. — Ред.).
Как вы справляетесь с критикой и скептицизмом относительно ваших продуктов?
Никак, не обращаю на них внимания. Моя задача — найти аудиторию, которой понравится мой продукт.
Как вы справляетесь с возможными конфликтами интересов между наукой и коммерцией?
Не вижу, в чем тут конфликт интересов. Я считаю, самый большой конфликт интересов в том, что чаще всего ученые только потом начинают думать, зачем они что-то делают, а не пытаются коммерциализировать свою разработку. Нужно просто в первую очередь думать, зачем ты это делаешь, чью проблему пытаешься решить, решается она более простым способом или нет.
Какие исследования запланированы у вас в дальнейшем?
Разработка новых компонентов активов для компаний-партнеров.
О каких компонентах идет речь?
Разрабатываются компоненты на основе серицина — это один из видов белков, с которыми работали, и его комбинации для лечения множества патологий кожи. Соответственно, сейчас мы работаем в этом контексте, дальше уже будем думать, как менять какие-то аспекты, чтобы расширять возможные рынки для себя.