Важную роль в музицировании на протяжении многих столетий в России занимали струнные щипковые инструменты, постепенно видоизменявшиеся вслед за жизненным укладом. Одни из них получили широкое распространение по всей стране, другие только в определенной местности.

В капитальном труде выдающегося русского историка Н. М. Карамзина «История государства Российского» приводится рассказ трех византийских историков VI–VII веков — Феофилакта, Анастасия и Феофана — о взятых греками в плен трех славянах в 590 году. Вместо оружия они держали гусли и сказали императору: «С оружием обходиться не умеем и только играем на гуслях… не знаем войны, и, любя музыку, мы ведем жизнь мирную и спокойную». Знаменитая «Повесть временных лет» XI века тоже содержит интересные сведения о коллективной игре на народных инструментах: «Возьмите сопели, бубны и гусли и играйте».

Виктор Михайлович Васнецов "Баян" — Виктор Михайлович Васнецов “Баян”

Гусли: инструмент Бояна и Садко

Особое значение, наряду с более поздней балалайкой, веками имели гусли, настоящий символ восточных славян. Они упоминаются во многих жанрах народно-поэтического творчества: былинах и сказаниях, песнях и мифах, легендах, поговорках и пословицах. Их искристый, кристально чистый тембр и дыхание струн буквально завораживали слушателей, действовали самой магией звука, генетически закрепленного в памяти поколений.

Историки доказывают, что само слово гусли — исконно русское. Глаголом «гудеть» обозначали те звуки, которые извлекаются при соприкосновении со струнами. Гусль — это одна струна, а «гусли» — соответственно, их совокупность. Инструмент звучал в повседневной жизни простолюдинов и на княжеских пирах. Гусляры провожали воинов на поле брани, участвовали в обрядах. Под гусли исполняли в основном былины, а также ритуальные песни. Играли преимущественно при помощи обеих рук, ставя инструмент вертикально на колени или размещая горизонтально.

В былинах и исторических песнях упоминаются легендарные музыканты — Садко, Добрыня Никитич, Боян. Их сказы звучали под аккомпанемент гуслей яровчатых или яворчатых, т. е. выдолбленных из белого клена / явора. Существует несколько разновидностей: гусли крыловидные (звончатые), шлемовидные (гусли-псалтирь), прямоугольные (столообразные), клавишные.

Крыловидные/звончатые представлены в коллекции Российского национального музея музыки двумя уникальными экспонатами XIII–XIV веков, найденными во время археологических раскопок Великого Новгорода. Для игры инструмент располагался на коленях открылком влево. Правой рукой бряцали по струнам, глуша пальцами левой руки ненужные. Первоначально струны были жильными, позже металлическими.

Развитое музыкальное искусство Древней Руси воспринимало и преображало на основе местных традиций веяния из Византии и Западной Европы, в том числе различные виды многострунных инструментов (арфа, лира, псалтерий и др.). В связи с этими заимствованиями и под воздействием книжного просвещения, иконописи, церковного певческого искусства сформировались и распространились гусли шлемовидные или гусли-псалтирь. По форме они близки средневековому западноевропейскому псалтериуму, традиционному инструменту библейского псалмопевца царя Давида. При игре инструмент располагали горизонтально на коленях, вершиной корпуса к себе, и струны перебирали пальцами обеих рук. На крыловидных и шлемовидных гуслях аккомпанировали пению и танцам, применяли как в сольной, так и в ансамблевой игре с другими инструментами, особенно с гудком.

В XVI–XVII веках появились прямоугольные/столообразные гусли. На них играли при царском дворе, в дворянских усадьбах, домах обывателей и людей духовного звания. В XVIII — начале XIX века любители музыки в России высоко ценили гусли за прекрасное звучание, предпочитая их иностранным клавикорду, спинету и даже фортепиано.

Большим поклонником этой разновидности лежачей арфы был Якоб фон Штелин, видный деятель науки и историографии России, переехавший в Петербург в 1730-х из родной Швабии. В 1769 году он писал, что этот инструмент, в отличие от простонародной балалайки, «встречается только в городах и знатных домах». Штелин был очевидцем золотого века гуслей прямоугольных, когда они звучали даже при императорском дворе. Известны имена новых Боянов: Матвей Маньковский, Петро Петрункевич и Кирьяк Кондратович при Анне Иоанновне, Созонт Захаровский и Григорий Черняховский при Елизавете Петровне и Василий Трутовский при Екатерине II. Все они были уроженцами Украины. Трутовский пользовался наибольшей славой придворного музыканта, играл перед императрицей в Царском селе, иногда ежедневно. Однако во второй половине 1770-х гусельная игра постепенно исчезла из списка любимых увеселений Екатерины, а спустя несколько десятилетий и из обихода знати.

Последняя по времени возникновения разновидность гуслей — клавишные. На рубеже XIX–ХХ веков выдающийся деятель искусств, организатор и руководитель первого оркестра русской народной музыки В. В. Андреев (1861–1918) ввел усовершенствованные духовые и струнные инструменты, в том числе клавишные гусли. Специально для оркестра их сконструировал мастер Н. П. Фомин (1869–1943) — талантливый композитор, пианист, педагог и дирижер. Он был учеником Н. А. Римского-Корсакова по композиции, с 1896 года участвовал в оркестре, организованном Андреевым. Василий Васильевич и Николай Петрович разработали разновидности домры, балалайки, установили состав и общий диапазон оркестра русских народных инструментов.

Новониколаевск, Оркестр русских народных инструментов железной дороги, 1900-е годы

Также Фомин написал ряд замечательных произведений: струнный квартет, оркестровые сочинения, 12 мазурок для фортепиано, три балета, оперы «Пир Валтасара» (1890) и «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» (исполнена в домашнем театре княгини Тенишевой в 1904-м). Николай Фомин был и талантливым инструментовщиком. С большим вкусом обработал для оркестра русских народных инструментов многие народные песни, в том числе «У ворот, ворот», «Как во городе царевна», «Заиграй, моя волынка», «Я на камушке сижу», переложил произведения русских и западноевропейских композиторов. Эти обработки и переложения составили основу созданного Андреевым репертуара Великорусского оркестра.

Гудок: инструмент скоморохов

Среди старинных струнных смычковых инструментов особое место занимает гудок, или гудок-смык, разновидность средневекового европейского фиделя. Название производно от слова «гудение», восходит к православной основе и этимологически родственно гуслям. В словаре В. И. Даля можно найти слово «гудеть», что означает «играть на гудке».

Как наименование музыкального инструмента слово встречается в письменных памятниках с начала XVII века, а самые ранние материальные свидетельства его существования, обнаруженные при раскопках в Новгороде, относятся к XI–XIV векам. Еще в XII веке русские скоморохи умели гудеть гучцем, т. е. играть на гудке-смыке. На долбленый корпус с короткой шейкой натягивали три струны: одну мелодическую и две бурдонные, то есть издающие по одному неизменному звуку. Сидящий музыкант держал инструмент вертикально, оперев о колено. Если играли стоя, то корпус прижимали к груди. Короткий лукообразный смычок (лучец, смычец, гудило, погудало) захватывался сверху или снизу. Исполнителей называли гудцами или гудошниками. Гудок использовали для сопровождения пения, танцев, представлений народного кукольного театра и как сольный инструмент. Согласно изображениям и описаниям, он был связан с увеселениями простонародья, звучал в кабаках, на улицах, площадях, ярмарках. Родом гудок, видимо, из языческой обрядовой культуры: в старину на святках толпами бродили ряженые с большими и малыми гудками в руках. В XVII веке гудошники наряду с другими музыкантами содержались при государевой Потешной палате. При дворе Петра I и даже Екатерины II устраивались шутовские увеселения с их участием.

Гонения светской и церковной властей на скоморохов и народную инструментальную культуру в целом (достаточно вспомнить указ Алексея Михайловича 1648 года «Об исправлении нравов и уничтожения суеверия»), изменения социокультурных отношений в XVIII–XIX веках привели к постепенному исчезновению гудошной традиции. Однако ее влияние прослеживается в культуре других народов, например, коми (сигудэк) и мордвы (скрипка народная мордовская).

Домра: инструмент русского Страдивари

Предки русской домры известны с IV века до н. э. в древней Ассирии. Старинный щипковый инструмент под названием танбур проник на Русь через Персию. Похожие инструменты есть и у других народов: домбра у казахов, дутар у туркмен и узбеков, дутор у таджиков, думбыра у башкир. В Европу они проникли в раннем Средневековье и получили наименование лютневых. Именно лютня стала впоследствии родоначальницей мандолины и гитары.

Рекомендуем почитать:

Первым русским письменным свидетельством о домре можно считать запись в новгородской книге конца XV — начала XVI века о Калинке-домрачее. В переписных документах этого периода (например, «Поучение Даниила, митрополита всея Руси») домрачи встречаются неоднократно. Непосредственное же название обнаруживается только в XVII столетии. В 1627 году живописец Симон Ушаков составил описание древней стенной росписи Грановитой палаты Московского Кремля (1487–1491). Автор дважды упоминает: «человек играет в домру» и «сидят подле стола на скамье люди и играют в гусли и в скрипки и в свирели и в волынки и в домры». К тому же времени относятся поговорки «рядъ скомрахъ о своихъ домрахъ», «любить — игра, купить — домра», «у Ерёмы гусли, у Фомы домра».

Согласно разным источникам, домра в XVII веке была популярна и в народной среде, но и в аристократической. В царствование Михаила Федоровича при дворцовой Потешной палате рядом с гусельниками состояли домрачеи. Неоднократно упоминаются их имена: Богдан Путята, Андреюшка Федоров, Васька Степанов и другие.

Известно также, что домра была одним из любимейших инструментов скоморохов наряду с гуслями, волынками, сурнами, бубнами, имела разные размеры, отчего и разные названия — домришка, домра, домра басистая. Скоморохи распевали шуточные и сатирические песни, в которых нередко высмеивали власть и духовенство, за что подвергались гонениям, а их инструменты уничтожали. Так, в 1654-м пять доверху нагруженных ими возов публично сожгли на берегу Москвы-реки. К концу XVII века домра вышла из употребления, и на смену ей пришла балалайка.

В 1895 году в Вятской губернии обнаружили небольшой струнный инструмент с овальным корпусом. Он попал в руки упоминавшегося выше В. В. Андреева, который в ту пору занимался восстановлением старинных народных инструментов. В содружестве с композитором Н. П. Фоминым и мастером С. И. Налимовым Андреев разработал и сконструировал семейство трехструнных домр, вошедших наряду с балалайками, гуслями и др. в Великорусский оркестр.

Этот коллектив Василия Васильевича стал уникальным культурным явлением в стране. Никогда ранее ни в отечественной, ни в зарубежной практике не существовало оркестра, инструментарий которого был бы столь доступен для начального освоения. Именно на этом моменте Андреев акцентировал особое внимание. В брошюре «Великорусский оркестр и его значение для народа» он писал о том, что наши усовершенствованные инструменты не имеют себе равных по быстроте и легкости обучения игре на них, в особенности в совместном, то есть в оркестровом исполнении, где лица даже с крайне ограниченными природными способностями могут принимать участие и постепенно развивать слух.

В селе Марьино Тверской губернии Андреев оборудовал мастерскую для изготовления концертных домры и балалайки, которые создавал по его чертежам выдающийся мастер С. И. Налимов (1858–1916), его современники называли русским Страдивари. Под руководством Андреева Семен Иванович изготовил домру-пикколо, домру-альт, домру-бас. В 1896 году их ввели в оркестр. Более 20 лет Налимов и Андреев создавали принципиально новые струнные щипковые народные инструменты. Часть их сохранилась до наших дней и получила высочайшую оценку исполнителей за качество звучания, необычайно красивый, яркий, с неограниченными возможностями тембр.

Созданное на основе усовершенствованных балалайки и домры семейство оркестровых инструментов стало основой сформированного Андреевым Великорусского оркестра, вслед за которым оркестры русских народных инструментов стали распространяться с необычайной быстротой по всей стране.

Балалайка: инструмент всего народа

Пришло время рассказать о балалайке. Но что нового можно сообщить читателям об этом маркере идентичности русского и белорусского народов, выражении их характера и души?

Лучше вновь посмотрим на коллекцию Российского национального музея музыки, где имеется уникальная балалайка. На ее колковой коробке находится эмблема Семена Налимова в виде геральдического щита — желто-черного с белой полосой по диагонали.

Этот инструмент Василий Андреев передал своему ученику, блестящему балалаечнику Б. С. Трояновскому (1883–1951). Народные песни в его исполнении на этой балалайке произвели большое впечатление на Льва Толстого. Борис Сергеевич был не только виртуозом игры, он еще талантливый автор обработок народных песен. «Светит месяц», «Из-под дуба, из-под вяза», «Уральская плясовая», «Цвели, цвели цветики», «У ворот, ворот», «Я с комариком плясала» и многие другие входили в его репертуар и вместе с ним объехали полсвета, вызывая изумление и восторг слушателей.

От Трояновского остались две концертные балалайки работы мастера Семена Налимова: № 102 и № 106, созданные 1902 году. После смерти Налимова в 1916-м Андреев пригласил на работу мастера И. И. Галиниса (1882–1942), поручая ремонт и реставрацию налимовских инструментов, а также передал материалы марьинской мастерской. Именно Иосиф Игнатьевич стал продолжателем дела Налимова.

В коллекции Музея музыки есть балалайка и домра-бас, изготовленные Галинисом в 1900-х и 1930-х. Они поступили в музей от частных лиц во второй половине XX века. Кроме того, в фондах музея балалайка-альт, созданная в мастерской Галиниса в 1913–1914 годах. Интерес, проявляемый в настоящее время к событиям прошлого, к истории, вполне закономерен. И не только потому, что весь долгий и трудный процесс развития народной музыки заслуживает того, чтобы об этом знали любители и ценители нашего национального искусства, но и потому, что без истории нельзя понять и осознать процессы настоящего.

Статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 3(16), июль – сентябрь 2024 г.

Прочитано: 111