Гая Софоян сочетает в себе сразу несколько профессиональных идентичностей: архитектор, дизайнер интерьеров, предметный дизайнер и художница. Создает паблик-арт- и ленд-арт-объекты, со студенческих лет работает с темой ресайклинга.

Вы много переезжали в детстве и впоследствии. Расскажите, пожалуйста, с чем это было связано?

Я могу назвать свою семью творческой, особенно отца. Он создавал мебель, и ему неинтересно было делать что-то «рациональное», всегда стремился придумать что-то сложное, необычное, такое, что он один мог сделать. Отец даже изобретал какие-то станки, все время был в поиске — менял цеха, города, а наша семья переезжала вслед за ним. Я училась в восьми школах, и каждый раз меня спрашивали, не являюсь ли я дочерью военного. Мы жили в Грузии, Армении и целом ряде городов России.

Что помогало вам быстрее адаптироваться в новых местах?

Юмор и оптимизм (особенно мамин) всегда спасал нашу семью, помогал справляться со сложностями, которых, надо сказать, было немало. Многие родственники не понимали, как мы живем, все время переезжая с места на место. Я же благодарна судьбе и родителям, что моя жизнь сложилась именно так, ведь это сформировало мою личность.

Какими были ваши студенческие годы?

В Москве мне поначалу было сложно, и я не думала про топовые вузы, просто шла по выбранному пути, готовилась к архитектурной карьере. Понимание, что МАРХИ единственный вариант, пришло постепенно. МАРХИ — это не только про учебу, это круг общения, сообщество, «расширение сознания».

Вы начали работать с темой ресайклинга еще во время учебы. Что было такого в МАРХИ, что этому способствовало?

Наша учеба была очень творческой, в МАРХИ давали много свободы и возможностей для самовыражения. Тема ресайклинга появилась в преддверии выпускного. Мы участвовали в его подготовке, взяв на себя подарки для победителей конкурсов, но дотянули с их созданием до последнего дня. Мы тогда компанией снимали огромный сквот на Арбате, где собрались и стали придумывать, что делать. Что можно легко найти в любой студенческой квартире? Пластиковые стаканчики. Мы попробовали по-разному их соединять — получилась очень стильные лампы. В итоге сделали инсталляцию в Доме архитектора, подключили все — смотрелось супер, всем очень понравилось!

Наш объект заметили, стали поступать предложения от разных фестивалей с просьбами сделать что-то подобное. В МАРХИ мы привыкли постоянно искать новые нестандартные решения задач, но при этом еще сохранялась некоторая неуверенность в своих идеях. Мы были совсем молодыми, поэтому не особенно привлекали бюджеты в свои проекты, было комфортнее работать с дешевыми материалами. Так и пришли к ресайклингу, который как раз только начал появляться в мировой информационной повестке как модное веяние.

Расскажите, пожалуйста, как вы создаете свои интерьеры, что первично — объект искусства, и он диктует внешний вид помещения, или вы подбираете художественное произведение под дизайн пространства?

Расскажу про свой свежий проект, кафе Jermots в Ереване. Это очень высокое помещение с потолками 6 метров. При этом не очень большое по площади. Как только я зашла туда, сразу поняла, что там должен быть мобиль. Что же еще? Очевидно, необходимо было что-то подвесить. У меня почти всегда так: реализуется первая идея, и после долгих размышлений я все равно возвращаюсь именно к ней. Однако к концу проекта заказчики стали сомневаться, стоит ли расширять бюджет для создания мобиля. Я честно ответила, что кафе будет работать и без него, люди будут приходить, будут есть, но эффект будет другим. Заказчики рискнули и, я считаю, получилось интересно. Люди в Ереване такого еще не видели, и арт-объект, можно сказать, выполняет свою функцию — привлекает внимание и делает пространство особенным.

Расскажу еще об одном нашем с мужем начинании, локальном бренде одежды Berq Studio и о нашем с друзьями общественном пространстве Vajrapar. Оно сочетает в себе фотолабораторию, магазин одежды, пластинок, а также галерею. Мы регулярно проводим там выставки, различные мероприятия, в том числе для детей. А для нашего бренда одежды я рисую принты и иногда даже делаю ручную вышивку. Это тоже к вопросу о творческой практике, о том, чего не могу не делать, хотя мне кажется, именно художницей я не стала.

Как интервьюер, я не должна с вами спорить, но просто не могу смолчать. На мой взгляд, современные художники как раз сочетают в себе сразу целый ряд идентичностей, как вы. Кстати, скажите, пожалуйста, что бы вы назвали своим самым большим профессиональным достижением?

Я всегда нахожусь в фазе роста и преодоления. Каждая моя работа как будто ступенька, на которую я могу забраться, чтобы выдохнуть и сказать «я смогла», преодолеть неуверенность. Может, это про недостаточно высокую самооценку, но не буду уходить в эту тему, а то интервью станет похоже на прием у психолога (смеется).

Наверное, самая большая сложность для меня — это коммуникация с заказчиками. Само общение мне дается легко, и мы с ними часто становимся друзьями. Трудность заключается в продвижении своих идей, для чего необходимо установить доверие. Поэтому своим самым большим достижением я считаю моменты, когда удается сделать так, чтобы мне доверились максимально. Когда же работа сделана и все довольны, это ощущается как достижение.

В интерьере ереванского кафе Jermots, например, я предложила брутальные стулья собственного дизайна, которые основателям показались слишком необычными. В Армении многие создают что бы то ни было с оглядкой на соседа, чтобы не сильно отличаться. А я была уверена: это станет новой модой, везде потом будут такие стулья. Именно в Армении стала больше заниматься предметным дизайном, потому что локальный рынок не развит, а заказывать мебель из-за рубежа для проектов бывает очень накладно.

Основатели Jermots переживали, чтобы не получилось «слишком», и стулья мы заказали более понятного дизайна. Однако остальные идеи воплотили, и кафе сразу стало очень популярным, с момента открытия, и это без вложений в рекламу. Люди и сегодня идут и идут, потому что удалось создать атмосферу! Позже мы встретились с одним из заказчиков, который сказал мне: «если будет еще проект, можешь делать там любые стулья, и вообще все что хочешь». Это для меня достижение.

Рекомендуем почитать:

Если говорить об арт-сценах Москвы и Еревана, какие сходства и отличия вы бы выделили в них?

Я бы сказала, что в Ереване все более статично, если можно так выразиться. Здесь как будто даже само время движется медленнее. Это отличие, конечно.

Как сходство я бы выделила стремление найти свое, локальное, местное, что я заметила не только в Ереване, но с некоторых пор и в Москве. Это желание обратиться в сторону собственной самобытности без оглядки на запад или что-либо извне. И радостно, если это делается осмысленно, с уважением к традициям, но в то же время с обновленным взглядом на них.

А что бы вы сказали по поводу разницы в менталитете в Ереване и Москве?

Если мы говорим о молодежи в Армении, они довольно активные, творческие, много путешествуют, стремятся получить хорошее образование, едут учиться за границу и решаются на это очень легко. Старшее поколение более тяжелое на подъем, есть особенности менталитета, традиций, которые мешают развитию.

В Москве, как мне кажется, поколение людей, которым сейчас около 35, они ощущаются более молодыми, чем их ровесники в Ереване. Я говорю, конечно, не про всех, а про большинство.

Мне 37, но многие думают, что я подросток — так «несерьезно» я выгляжу. Но я такая, какая я есть. По работе мне приходится сталкиваться с самыми разными людьми. Строители, подрядчики — все сначала с недоверием на меня смотрят, относятся предвзято к тому, что такая хрупкая девушка руководит стройкой. И есть большое недоверие к самой профессии дизайнера. Но в процессе общения и работы они понимают, что к чему, и относятся с большим уважением. Всегда приятно наблюдать этот прогресс.

Есть ли в вашем творчестве сквозные темы, с которыми вы часто работаете?

Работа с мобилями в моем творчестве берет свое начало со времени моего декрета, когда я занималась детскими игрушками, которые создавала вручную. Меня увлек процесс поиска баланса, это было очень медитативно.

Мне как будто чего-то не хватает в статичной скульптуре, мне нужно движение, это словно оживляет произведение.

В работе архитектора или дизайнера интерьеров все часто идет не по плану, слишком много условий, которые могут повлиять на процесс, очень много всего может пойти не так. И в какой-то момент я поняла: мне это нравится — когда внешние силы воздействуют на мою работу, потому что это в итоге ее меняет, и очень часто к лучшему. Так и мобили, они постоянно меняются в зависимости от условий среды — ветра, освещения. Внешние процессы, на мой взгляд, придают работам живости.

Где вы черпаете вдохновение?

Думаю, недостаточно искать вдохновение в условно красивых вещах. Я довольно наблюдательна, и мне нравится следить за живыми реальными процессами. Люблю людей, общение, в этом тоже много вдохновляющего.