Харбин: китайский город с русской судьбой
Елена ГЛЕБОВА, этнограф
Фото автора
Мегаполис на северо-востоке Китая живет в напряженном, никогда не замирающем ритме. Оказавшись здесь, вы словно попадаете в плотное шумовое поле, где многочисленные автомобили движутся бесконечным потоком и непрерывно сигналят. Но еще в конце 1980-х в звуковой партитуре улиц слышался стук колес старого трамвайчика. Это был голос русского Харбина.
«Здесь построим русский город, / Назовем – Харбин», – писал в 1920-х поэт-эмигрант Арсений Несмелов. «Руссейший облик Харбина» воспевал другой поэт, Михаил Шмейссер. Современные жители Поднебесной предпочитают не вспоминать о российских инженерах и строителях, приехавших сюда больше 120 лет назад, чтобы претворить в жизнь грандиозный проект Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Она соединила Сибирскую и Уссурийскую магистрали и открыла Российской империи короткий выход к Тихому океану. Со временем железнодорожные станции на территории Маньчжурии превратились в русские поселения, среди которых и большой город на берегу Сунгари. Если же особо любопытный турист продолжит задавать вопросы о русских корнях Харбина, гид-переводчик ответит лаконично: да, была такая страница в истории, когда китайский народ строил КВЖД, а русские ему помогали.
В последние десятилетия 10-миллионный центр провинции Хэйлунцзян развивается небывалыми темпами и внешне мало отличается от других китайских городов. Альтернативой зданиям конца XIX – начала XX столетия, построенным по проектам санкт-петербургских архитекторов, служат многочисленные торговые центры, офисы, жилые многоэтажки. Некоторые жемчужины старого Харбина уничтожены еще в 1960-е, на волне «культурной революции». Например, изящная Свято-Никольская церковь из дерева, возведенная в центре на самой высокой точке. Ее считали одним из главных символов русского Харбина. Сегодня на этом намоленном месте красуется большая клумба.
И все же в эклектичной картине ультрасовременного города еще видны знаки русского прошлого. Уцелели созданные в стиле модерн Московские торговые ряды 1905–1908 годов, здание главного управления КВЖД, торговые дома с сохранившимися на стенах рельефными изображениями двуглавых орлов и надписями «банкъ», «ресторанъ», несколько красивых особняков в центре города. Даже православные храмы, пусть и недействующие, безголосые. Не избежал реконструкции, но в целом предстает в прежнем виде Харбинский вокзал. Наконец, здесь по-прежнему пекут сайки с хрустящей корочкой, и за этим «русским хлебом», как говорят местные, всегда выстраивается очередь на бывшей Китайской. Теперь она называется Чжунъяндацзе (Центральная) и является самой длинной пешеходной улицей Китая (1450 м). Она единственная, сохранившая первоначальный вид. Столетие назад ее сравнивали с Кузнецким мостом и Невским проспектом. Одной из главных достопримечательностей по-прежнему называют театр-отель «Модерн», а угловой номер на втором этаже именуют «шаляпинским». В 1936 году знаменитый бас останавливался здесь во время гастролей, а позднее написал в воспоминаниях: «Вот объездил – не раз – целый свет, а желания у меня очень скромны: где-нибудь, хоть тут, в Харбине, завести маленький клочок земли, но обязательно с озерком, чтобы с удочкой посидеть».
А если поймать такси и коротко сказать: «Чурин», водитель сразу поймет и без лишних объяснений отвезет к старинному величавому зданию с угловой башней и шпилем. Это большой магазин «Цулинь» в самом центре, а когда-то знаменитый торговый дом «И. Я. Чурин и К». Товар здесь предлагался в широком ассортименте и только наивысшего качества, и даже зимой можно было купить свежую клубнику. Основатель крупнейшей на Дальнем Востоке фирмы Чурин владел не только широкой сетью магазинов в России и Китае, но и фабриками, заводами по производству табака, чая, пива, водки, мыла, парфюмерии, одежды и головных уборов. Работать у него считалось престижным. Оплата, как и требования к персоналу, была высокой, а после революции 1917 года фирма стала еще и спасением для многих беженцев из России.
Сегодняшних посетителей суперсовременного универмага «Цулинь» на первом этаже встречает сам Иван Яковлевич. Точнее, его бронзовый бюст, созданный в 1938 году харбинским скульптором Филиппом Валенским. Больше столетия прошло, а Чурин остается для китайцев символом честности, надежности и успеха. Не случайно в 1998 году здесь торжественно отмечали 100-летие русской торговой компании в Харбине. Как и при ее основателе, в «Цулине» можно купить любой товар, от булавки до автомобиля, а также продукты под маркой «Чурин». Это бренды Харбина. Например, колбасу «Литовскую» готовят по старым технологиям, а на упаковке пишут: «Производится с 1919 года. Русская колбаса. Чуринский вкус».
Сегодня с трудом верится, что Харбин вырос из палаточного городка. В 1898 году на север Маньчжурии по реке Амур из России прибыли пароходы «Благовещенск» и «Св. Иннокентий» с инженерами, рабочими и переселенцами на борту. Во главе масштабного строительства стоял Николай Сергеевич Свиягин – выдающийся инженер-путеец, уже известный к тому времени по сооружению подобных объектов, один из отцов-основателей Харбина. Это он разработал северный маршрут железной дороги, утвержденный высочайшим указом Александра III. Свои дни Свиягин окончил здесь же, но память о нем сохранилась лишь в Приморском крае (железнодорожная станция Свиягино) и Санкт-Петербурге (особняк на Каменном острове).
Небольшая железнодорожная станция среди маньчжурских болот очень быстро превратилась в крупный транспортный, промышленный, культурный и образовательный центр, располагавшийся в полосе отчуждения КВЖД – так называли территорию вдоль железной дороги и вокруг ее разъездов, станций и городов, которая по условиям контракта поступала в полное административное управление построивших и эксплуатирующих ее русских, но с сохранением суверенных прав Китая.
Автор ряда научных трудов по истории Китая Георгий Мелихов, родившийся и проживший в Харбине почти четверть века, приводит цифры, по которым можно судить о значении города. К началу 1925 года здесь действовали 5 коммерческих банков, 4 тепловые электроцентрали, 8 паровых мельниц, 66 заводов и фабрик, более 260 различных мастерских, 12 транспортно-страховых компаний, 25 предприятий оптовой торговли, 44 торговых склада, около 100 промтоварных и 180 продовольственных магазинов, более 150 ресторанов, кафе и столовых, 32 гостиницы, 66 аптек. Отдельно выделим 3 театра и 8 кинотеатров, 25 типографий и издательств, 25 библиотек, 34 книжных и писчебумажных магазина. В общей сложности насчитывалось более 1200 различных предприятий и учреждений, принадлежащих российскому капиталу. В 1920-е годы, помимо уже действовавших общеобразовательных школ, колледжей и училищ, появились крупные вузы – Харбинский политехнический институт, Харбинский юридический факультет, Институт ориентальных и коммерческих наук, Педагогический институт, Высшая музыкальная школа им. А. К. Глазунова. К 1930 году в городе проживало уже около полутора миллиона русских, а китайцев в три раза меньше.
Он притягивал вольнолюбивых, отчаянных, предприимчивых. Предки русского харбинца Николая Заики, родившегося в 1936 году и ставшего одним из последних хранителей истории города, пришли сюда с Украины в конце XIX века. Николай Николаевич рассказывал, что у его деда по материнской линии имелась царская грамота, в ней значилось: купец первой гильдии Чернорусский идет в Китай для развития торгового дела. У деда со стороны отца за душой не было ни копейки, до Маньчжурии он добирался на перекладных, а иногда и пешком, но природная смекалка позволила этому энергичному человеку основательно встать на ноги. В 1905 году Иосиф Петрович Заика открыл колбасный завод и поставлял продукцию фирме «Чурин». Бизнес развивался успешно. Глава семьи купил землю в центре города, построил несколько жилых домов и складских помещений, и если бы не «культурная революция» в начале 1960-х, Николай Заика был бы сегодня солидным владельцем недвижимости. А в те годы русское население спешно покидало Харбин. Заикам пришлось уехать в Австралию.
Практически все, что построил Иосиф Заика, китайцы снесли. Уцелел крепкий одноэтажный дом из красного кирпича на бывшей Торговой улице в районе Даоли, сегодня принадлежащий внуку Николаю. Он прожил в Австралии больше 30 лет, был пилотом, ушел на пенсию и получал неплохое денежное пособие. И все же притяжение Харбина оказалось настолько сильным, что он принял решение вернуться в город детства. Потребовалось семь лет, чтобы в 2003-м добиться от китайских властей возврата родового жилища, капитально отремонтировать его и придать тот облик, который помнился с детства. Теперь дом открыт для всех, кто интересуется историей русского Харбина.
Мне тоже повезло здесь побывать, и это стало путешествием во времени с остановкой в самом начале прошлого века. Подходишь к неприметной деревянной двери, делаешь шаг из ослепляющего неонового пространства и оказываешься в старом Харбине. Русском Харбине. Должно быть, такое же потрясение, только раньше, испытал Герой Советского Союза генерал-майор Александр Скворцов, назначенный в 1945 году на должность коменданта. «У меня было впечатление, что я внезапно оказался в прошлом, – признавался он в своих воспоминаниях. – По улицам раскатывали бородатые извозчики в поддевках, пробегали стайки смешливых гимназисток, господа приподнимали котелки, здороваясь друг с другом, а попы в черных рясах степенно крестились на купола церквей».
А вот скромное жилище харбинца Николая Заики. За окном – XXI столетие. Две комнаты, высокие беленые потолки, вязаные салфетки на фигурных этажерках, рукотворная скатерть на круглом столе. На стенах православные иконы, старые фотографии. Кухня обогревается дровяной печкой, на чугунной дверце надпись «КВЖД». В красном углу, как и положено в русских домах, икона Николы Чудотворца и самодельная полочка под лампаду. Когда-то ее собственноручно сделал первый хозяин дома Иосиф Заика. Николай Николаевич показывает реликвию гостям и всегда искренне удивляется: как она уцелела за десятилетия? Ведь кто только не жил здесь с момента отъезда их семьи!
Все остальные предметы дома-музея, включая старую мебель и чугунную дверцу, приобретены у антикваров и коллекционеров. Китайцы называют его «странным русским», а он радуется каждой находке, как ребенок. Даже если это безделушка или открытка из прошлого.
«Иногда происходит такое, что совпадением не назовешь, – говорит Николай Николаевич. – Пришел в магазин старых вещей, что-то купил, ушел. Вдруг хозяин кричит: «Зайди!» и дает пачку открыток. Я их почему-то сразу стал смотреть с обратной стороны. 1950-е годы. Дочка пишет рождественское поздравление своей маме, а потом еще одна ее открытка просто на память маме, которую она не отправила по почте, а отдала в руки. И я вдруг понимаю, что это наша соседка, я помню ее брата. Они уехали в 1955 году, а эти открытки лежали в Харбине полвека. Я их купил. Одну отправил в Новосибирск, а вторую храню».
Полностью статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 4(5), октябрь – декабрь 2021.