Илья Вилковыский: «В нашем деле необходимо быть фанатом»
Как ветеринар из Москвы стал создателем первых российских эндопротезов для животных
Автор: Арина Демидова
Московский ветеринар Илья Вилковыский создал первые в России эндопротезы для животных, отпечатанные на 3D-принтере. Благодаря ему тысячи собак и кошек сохранят возможность двигаться. А до этого он спас множество животных от онкозаболеваний.
У вас в детстве были питомцы? Поэтому вы решили стать ветеринаром?
Да, у меня была собака, мне подарили ее, когда я учился в девятом классе. Пес жил со мной около 18 лет. Но ветеринаром я стал не из-за него. Никогда не думал, что буду ветеринарным врачом. Мой отец профессор, медик, дедушка — профессор, бабушка — профессор, все из медицины. Все хотели видеть и меня врачом. А я пошел учиться на агронома. Отец, когда узнал, перевел меня на ветеринарный факультет — поближе к медицине. И попал в точку! Всю жизнь кайфую от своей профессии!
Вы начали работать еще в студенческие годы?
Я учился в РУДН, там же кандидатскую диссертацию защитил, стал доцентом, сейчас пишу докторскую. В студенческие годы подрабатывал — грузовики разгружал, на гитаре играл в метро. А в конце второго курса устроился в клинику «Биоконтроль», это онкологический центр для животных. Там тогда работал профессор Митин Владимир Никифорович, он уже ушел из жизни, вот его считаю своим учителем. В этой клинике под его руководством я стал тем, кем в итоге являюсь. Эта работа перевернула всю мою жизнь, взгляды, цели, мотивацию. 11 лет в «Биоконтроле» проработал. Потом ушел в свой проект «Медвет», и вот 11 лет здесь работаю.
Каковы главные радости и разочарования профессии ветеринара?
Мне нравится сам процесс. Многие спрашивают, люблю ли я животных. Конечно, люблю. У самого есть собаки много лет уже. Но любить животных в ветеринарии… это и правильно, и неправильно. Прежде всего надо профессию любить. Вот врач, допустим, хирург, любит людей? Он профессию свою любит. И я люблю, чувствую, что могу реализоваться, сделать что-то интересное и реально полезное. Чувствую, как люди мне благодарны: искреннее «спасибо» от человека дороже любых денег. У многих нет детей, животные им как дети, таких случаев сотни и тысячи. И если собака или кошка вылечились, такой кайф испытываешь! Владельцы счастливы, они смотрят на тебя таким взглядом! Это вдохновляет.
Разочарования были, конечно, конечно, как у любого врача. Есть осложнения, я их по большей части помню. Бывает, думаешь: может быть, стоит вообще эту профессию оставить? Вкладываешься в лечение какое-то, но возникают не зависящие от тебя осложнения, например, онкология. Пациент погиб, люди тебя обвиняют. Это очень выматывает, многие ветеринарные врачи чувствуют выгорание. В любой профессии свои плюсы и минусы.
Помните самого необычного питомца, которого приводили к вам на прием?
Я сам занимаюсь собаками и кошками, но было такое: поехал в Калининград, там у меня друг живет, ветеринарный врач. Мы с ним у косули роды принимали. У меня в клинике есть врачи, которые занимаются экзотами, но я лично стараюсь придерживаться своей специализации. Как говорил мой учитель, «врач должен знать все, но что-то одно больше всех».
Ваша изначальная специализация — межпозвонковые грыжи. Почему выбрали именно ее?
Это нейрохирургия — тема сложная, но востребованная и интересная. Мне понравились эти операции, я ими загорелся. Вижу, допустим, собака не ходит, отказали задние лапы — и раз, через десять дней пошла! Это счастье! От таких историй загораешься и кайфуешь.
Мы разработали собственные методики по стабилизации позвонков, оформили несколько патентов. Сейчас я докторскую пишу по стабилизации различных отделов позвоночного столба у собак, исправлению кифоза. Бывает, собака не может ходить, так как передавлен один из позвонков — искривление. Это сложная тема, но мы научились такие искривления исправлять.
- Наталья Савинова: «В свои работы мастер вкладывает частичку души»
- Ляззат Алшинова: «У меня была цель – дать детям возможность развития»
- Илья Вилковыский: «В нашем деле необходимо быть фанатом»
- Алина Черняк: «Вокалом занимаются очень разносторонние люди»
- Мастер по твердым духам и свечам Мария Губанова: «Я аромаманьяк»
Мой учитель занимался остеосаркомами — опухоль костной ткани, опасный диагноз. Он его взял и много лет им занимался. Я такую же школу Митина прошел. Поэтому мне интересна нейрохирургия. Сейчас, по сути, мы единственные в России, кто занимаемся заменой сустава, эндопротезированием.
И вы делаете протезы на 3D-принтере?
Есть швейцарская компания, которая производит эндопротезы суставов для собак. У них большая школа, обучение и производство: они по всему миру ездят, обучают врачей. Я у них прошел обучение, последние полгода у них был уже инструктором, то есть я мог с ними вместе обучать остальных врачей этим операциям. В декабре они были в Москве, сделали мастер-класс по протезам, но потом отказались от нас. Я еще чуть раньше стал рассматривать такой вариант, чтобы сделать российский аналог. Импланты в швейцарской компании стоили порядка 240 тысяч рублей на одну операцию, и это только импланты. Такую сумму могли себе позволить немногие. Я смотрел, где можно это производство в России сделать. В Москве в несколько фирм обращался, в результате одна в меня поверила. Они делают медицинские изделия, импланты, зубные и шейные пластины. Когда швейцарская компания от нас отказалась, нужно было срочно разработать импланты, потому что у нас оставалось штук 20. А что дальше? И мы ускорились, разработали собственные импланты, специалисты их отрисовали, в итоге разработали свое. Я поехал в ЦИТО — это Национальный медицинский исследовательский центр травматологии и ортопедии имени Н. Н. Приорова, сделал там все необходимые исследования эндопротеза, какие делаются людям всем: и по прочности, по гладкости довольно много исследований. И вот уже в ноябре еду в Израиль — буду обучать израильских врачей этим операциям с нашими имплантами и с нашими инструментами. Наши протезы из биосовместимых материалов — титан, сталь, сплавы титана.
Сколько времени занимает изготовление одного протеза?
Есть такие понятия: чашка, ножка, шейка эндопротеза. Весь эндопротез изготавливается около 15 дней. Но мы печатаем не по одному, а параллельно несколько эндопротезов. Например, несколько ножек одного размера сразу ставят, печатают и все. Наши протезы уже в массовом производстве. В сентябре провели первый мастер-класс с нашими российскими эндопротезами, учились десять врачей из Новосибирска, Владивостока, Питера, Москвы, Рязани. В этих регионах уже начали ставить наши российские протезы.
Насколько подобная практика протезирования распространена и успешна в мире? Каков, на ваш взгляд, ее потенциал в России?
В мире эти операции поставлены на поток. Эндопротезирование в ветеринарии присутствует где-то 25 лет. В России это направление 5–7 лет более-менее развивается. В Европе и Америке это потоковые операции, у нас на сегодня все больше становится врачей, кто дальше будет эту методику развивать. Потенциал огромный. Показания для замены сустава —дисплазия (недоразвитие сустава), вывихи, хроническая боль. Собак с дисплазиями тысячи. У нас на сегодняшний день ближайшая операция возможна 24 ноября, то есть до этого все операции во все дни расписаны — собак со всей России везут. Большая очередь, потому что огромный спрос. Мне хочется, чтобы больше врачей развивали это направление.
У вас есть ученики?
Сложный вопрос. Достаточно много врачей у меня работают, не знаю, могу ли считать их своими учениками. Важнее, считают ли они меня своим учителем, надеюсь, что считают. Я вкладываюсь целиком, показываю, рассказываю нюансы, минусы, плюсы, ошибки, которые я прошел, и мы вместе двигаемся дальше. Есть несколько врачей, которые в каких-то областях меня обогнали, я кайфую от этого. Люди, которые лучше меня, допустим, делают операции на позвоночнике или что-то еще, — это правда здорово.
Что бы вы посоветовали тем, кто хочет стать ветеринаром, но еще не уверен в своем решении?
Им нужно попасть в клинику, допустим, на полмесяца. Поработать, посмотреть, убрать за собачками клетку, помыть. Важно узнать обратную сторону медали. И уже в зависимости от этого принимать решение. Люди сами почувствуют. Ко мне приходит много людей устраиваться на работу, дипломы свои, сертификаты приносят. Я все эти дипломы убираю в сторону и просто прошу одеться в медицинскую одежду и пару дней со мной поработать. Если они фанаты, — а нужно быть фанатом, — это чувствуется сразу. На азарте, в хорошем настроении работаем вместе, в команде. И все — тогда человек наш, сразу у нас остается. А если «это хочу — это не хочу», «в шесть часов ноль минут — домой», а там собака экстренная, кошка упавшая или еще что-то, то, конечно, не наши люди.
Рекомендуем прочитать статью о том, как успешный бизнесмен стал спасителем животных.