Главные книги в 2024 году мы подобрали для читателей журнала Perspectum.info. Лето стремительно катится к закату. У большинства из нас пора отпусков позади, и осень, с ее рабочими планами, обязательствами и горящими дедлайнами, уже у порога. Но способ удержать лето, исполненное приключений и предвкушений, есть. Извечный, как книга. Потому что это и есть книга — с сюжетом захватывающим, подобным обжигающему летнему полдню, или, напротив, лиричная и успокаивающая, как теплые мягкие сумерки.

Анна Матвеева. «Картинные девушки. Музы и художники: от Веласкеса до Анатолия Зверева». АСТ. Редакция Елены Шубиной, 2024

С момента выхода первой части дилогии «Картинные девушки» прошло уже четыре года, и тот, кто терпеливо ждал продолжения, наконец-то вознагражден: писательница Анна Матвеева продолжает свой рассказ о не всегда гладких, часто противоречивых, полных страсти (а иногда и ненависти) взаимоотношениях выдающихся живописцев и их натурщиц.
У каждого из десяти сюжетов здесь свой жанр. История Диего Веласкеса и инфанты Маргариты — это роман взросления и самого художника, и его высокородной модели. Не только королевская дочка становится старше от портрета к портрету, но и Веласкес, человек, в общем-то, замкнутый, в биографии которого бессмысленно искать «скандалы, интриги, расследования», все больше раскрывается как глубокий психолог, чье сердце дышит любовью.
Очерк о Борисе Кустодиеве — самая что ни на есть «повесть о настоящем человеке». Кто бы мог подумать, что этот певец тучной купеческой Руси и ее пышнотелых, лучащихся довольством красавиц продолжал работать и нести свет, даже прикованный к постели мучительной смертельной болезнью.
Тому, как превратить свою биографию в бесконечный бенефис, фейерверк и легенду, где правда неотделима от вымысла, стоит поучиться у Ивана Айвазовского. Его главной и любимой натурщицей всегда оставалась волна, которую он воспевал, боготворил и которая вознесла его на пьедестал самых успешных и дорогих мастеров в истории живописи.
«Революционная песнь» — это про Давида, запечатлевшего смерть Марата, Наполеона на вздыбленном коне и прелестную мадам Рекамье. Мы никогда не поймем, какая кошка пробежала между художником-революционером и властительницей дум той бурной эпохи, отчего портрет Жюльетт Рекамье так и остался не окончен, зато узнаем (и, наверное, удивимся), на какие неистовства был способен живописец и чем обернулись для него его же собственные убеждения.
В жанре авантюрно-приключенческого романа с элементами сказки про Золушку написана история Нади Ходасевич-Леже, белорусской девочки-крестьянки из-под Витебска, не только каким-то чудом добравшейся до Парижа, но и ставшей там знаменитой художницей и женой выдающегося мастера Фернана Леже.
Словно бы особняком на этом параде амбиций и таланта стоят истории Ивана Крамского и Анатолия Зверева. Крамской — портретист от Бога, умевший вдохнуть жизнь и душу в любое лицо, гением своим словно бы тяготился, считая портреты тоской и рутиной и мечтая о грандиозном жанровом полотне, которое потрясло бы мир. Рассказ о мастере, не то что отвергающем, но будто бы обесценивающем свой удивительный дар, — пожалуй, самый горький, философский и в чем-то по-античному трагический сюжет «Картинных девушек».
Завершает книгу жизнеописание Анатолия Зверева — хулигана, бунтаря, нонконформиста, чей почерк ни спутать, ни сравнить ни с одним другим. Выламывающийся из всех рамок и канонов, своей главной любовью, музой и натурщицей Зверев назначил Ксению Асееву, вдохновлявшую художников и поэтов задолго до его рождения — еще в Серебряном веке. Разница в возрасте Зверева не смущала: в этой очень-очень взрослой женщине он видел юную красавицу, несмотря на годы, распалявшую его страсть и воображение. Этот невероятный любовный и творческий союз — идеальная точка в многовековом путешествии сквозь живописные полотна, за каждым из которых — своя драма, восторг и загадка. Хотя — отчего же точка, правильнее будет сказать: многоточие. Ведь, по словам Анны Матвеевой, превратится ли дилогия «Картинные девушки» в трилогию, зависит исключительно от нас, читателей.

Луиза Мэй Олкотт. «Под маской, или Сила женщины». Перевод Александры Глебовской. Подписные издания, Букмейт, 2024

Американку Луизу Мэй Олкотт, даму весьма смелых и независимых для своего времени взглядов и устремлений (достаточно сказать, что она стала первой представительницей прекрасного пола, зарегистрировавшейся для участия в выборах в штате Массачусетс), прославили «Маленькие женщины» — позже не раз экранизированный автобиографический роман о четырех юных барышнях, чье взросление пришлось на годы Гражданской войны между Севером и Югом.
Однако мало кто знает, что за несколько лет до истории девочек Марч из-под пера начинающей писательницы вышел еще один большой роман, изданный, правда, под мужским псевдонимом: «Под маской, или Сила женщины». Плутовской, едкий, провокационный, чем-то перекликающийся с «Ярмаркой тщеславия» Уильяма Теккерея, он сломал традиционное представление о скромной и безропотной гувернантке, немой и бесправной, как садовая скамейка, которая, конечно, «тоже любить умеет», но не скажет ни слова, если от нее надумают избавиться. Джин Мюир не такая! Устроившись на работу в чопорный Ковентри-хаус, она раз и навсегда нарушит его покой, обведет вокруг пальца даже самых подозрительных его обитателей, усыпит их бдительность, расскажет каждому то, что он хочет слышать, пустит в ход кнут, пряник и прозрачную девичью слезу, чтобы в финале под аплодисменты читателей одержать полную и сокрушительную победу, став респектабельной дамой и хозяйкой огромного состояния.
Радикальные по меркам середины XIX столетия феминистские идеи, упакованные в сентиментальную викторианскую обертку и впервые переведенные на русский язык, подарят пару счастливых часов и тем, кто неравнодушен к истории «женского вопроса», и тем, кого огорчает, что Диккенс, сестры Бронте и Джордж Эллиот давненько не писали ничего новенького.

Рекомендуем почитать:

Рагим Джафаров. «Песнь о Сиде». Альпина нон-фикшн, Альпина. Проза, 2024

Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно… Дальше вроде бы все понятно: древнейший вопрос бытия о двух сторонах одной медали, где свет невозможен без тьмы, и наоборот — один из краеугольных в мировой литературе. О чем-чем, а о нем уж точно «немало песен сложено», и что тут сказать, чтобы не повториться, не рухнуть в высоколобые назидания и не усыпить окружающих нравоучительными максимами — вот задача!
Молодой российско-азербайджанский писатель Рагим Джафаров в очередной раз решил ее в прямом смысле фантастически, приключенчески, детективно и не без черного юмора. Кто читал предыдущие романы Джафарова про Марка, Эзру и их волшебный магазинчик, куда можно попасть из любой точки мира, чтобы исполнить свою заветную мечту (а если повезет, так еще и изрядно помудреть), почувствуют себя как дома в кругу старых приятелей. Кто не читал — не страшно, все равно вы со временем все поймете. И почувствуете себя как дома. Но не сразу. Потому что сразу — не интересно.
Итак, что мы имеем? Убийство в Дании, похищение в Сомали, ограбление банка в Бельгии, угон самолета в Аргентине и еще несколько эпизодов, заслуживающих пульсирующей красным приписки «Срочно в номер!». На первый взгляд, все эти события ничто не связывает. Ну, разве только странный парень в сомбреро, «высокий, худой, широкоплечий», смеющийся «до мурашек неприятно, будто между двумя кусками стекла перетирают порошок из мела». Он появляется из ниоткуда и, свершив задуманное, да вволю нашутившись, исчезает в никуда. В преисподнюю — не иначе, потому что никогда не проигрывает. Циничный, бессердечный, саркастичный и прямолинейный, как железнодорожная шпала, Сид обаятелен, остроумен и, само собой, не прост. Для чего он творит весь этот, казалось бы, бессмысленный беспредел, станет, как в любом ладно скроенном представлении, ясно лишь к финалу, где все сюжетные нити сплетутся в единый клубок. Как станет очевидным и то, что Рагим Джафаров, хочет он того или нет, уверенно наследует булгаковской традиции, даруя жизнь вечную тем, кого не пощадила реальность (спойлеров не будет, но на всякий случай, если интересно, загляните в биографию мексиканского революционера Эуфемио Сапаты).

Екатерина Ландер. «Потусторонним вход воспрещен». Полынь, 2024

Поклонники городского фэнтези и фанаты Санкт-Петербурга, готовые переехать туда хоть сейчас, прием! На Васильевском острове творятся странные дела: среди бела дня пропадают дети, в ночном небе кружат могучие грифоны, по улицам разгуливает призрак Матильды Кшесинской, а в давно заброшенном особняке близ Андреевского собора на пересечении Большого проспекта с 6-й и 7-й линиями работает НИИ ГИС — Институт гипотетической истории (вежливый книксен НИИЧАВО братьев Стругацких). А еще город кишит потусторонними — пришельцами с Изнанки, застрявшими между навью и явью, мечтающими вернуть себе исконно принадлежавшие им болота, захваченные человеком, и способные ради этого на все.
В увесистом (около 600 страниц) томе-квесте Екатерина Ландер скрестила «коня и трепетную лань»: историю и топографию Северной столицы, описанные с любовной страстью и знанием мельчайших, не туристических деталей; историческую философию и фольклор; реальных персонажей прошлого и вымышленных героев; боль взросления, конфликт отцов и детей и чистую, ничем не скованную фантазию. И вот уже аптека Александра Пеля, до революции поставлявшая лекарства к царскому двору, оборачивается лабораторией алхимика, Русский музей и музей современного искусства «Эрарта» — в штаб-квартиры Хранителей — борцов с нечистью, а обычный доходный дом и новомодный ночной клуб — во вход на Изнанку мира.
Стоит ли ввязываться в это литературное приключение, если, допустим, к фэнтези вы неравнодушны, а в Питере не были никогда или не испытываете к нему особых чувств? Не нужно быть всезнающим Хранителем, чтобы ответить: однозначно, да. Только заранее поищите билеты: желание незамедлительно оказаться в городе на Неве может оказаться таким непреодолимым, что времени на сборы не останется вовсе.

Фиона О`Брайан. «Летние гости». Перевод Ольги Смирновой. Дом историй, 2024

Действие самого романтического и по-настоящему летнего романа, о котором хочется рассказать в преддверии осени, разворачивается в крохотной ирландской деревушке на скалистом юго-западном побережье Атлантического океана.
Для начала немного предыстории. В 1884 году Американская коммерческая кабельная компания ввела в эксплуатацию новый телеграфный кабель, проложенный по дну Атлантики между ирландской деревней Уотервилль и канадским поселением Кансо в Новой Шотландии. Целых сто лет, вплоть до 1966 года, этот телеграф связывал жителей двух континентов, позволяя молниеносно передавать сообщения, на доставку которых раньше уходили недели и месяцы. С изобретением спутниковой связи телеграфный пункт в Баллианне (такое имя получил в романе Уотервилль) был заброшен, его «низкие обветшавшие каменные строения одиноко стоят над океаном, под которым когда-то шустро носились послания», однако символической власти своей не утратил, по-прежнему, пусть и незримо, помогая людям слышать, слушать и понимать друг друга.
Именно в Баллиане по воле случая пересекаются пути американского режиссера-документалиста Дэниела O’Коннела и Энни Салливан. Дэниел приехал в Баллианну вместе с сыновьями-близнецами Шоном и Патом собрать материал о телеграфной станции, а заодно — залечить раны после трагической гибели жены. Энни провела несколько лет в Лондоне, но вернулась домой после весьма болезненного и унизительного для себя расставания с мужем. Ни один из них не готов к новым отношениям. Дэниела точит боль утраты и сводит с ума болезнь Шона, онемевшего после смерти матери. Энни тоже опустошена и подавлена, да и собственная семья не добавляет оптимизма: отец беспробудно пьет, брак старшей сестры Ди трещит по швам, и теперь она тоже регулярно запивает транквилизаторы чем покрепче, наплевав на маленькую дочь Грейси, а мать Бреда Салливан безуспешно пытается сохранить видимость благополучия, втайне оплакивает свою разбитую жизнь и больше всего боится вынести сор из избы.
Но вот, что удивительно: роман, где все по-своему глухи, слепы, немы и до кончиков ногтей несчастны не оставляет тягостного впечатления, напротив, излучает ровный свет маяка в бурной океанской мгле. И с первых же строк, что бы ни происходило от главы к главе, дарит надежду на счастливую развязку. Возможно, чуть более сказочную, чем ожидаешь от социально-психологической семейной драмы, но где еще и случаться непредвиденным чудесам, как не в магических пейзажах Зеленого острова эльфов и фей?

Прочитано: 144