Лидия Русскова-Хасая: «Сила и могущество менять мир к лучшему и заботиться о нем есть в каждом»

Мультидисциплинарная художница и режиссер — о грузинских и русских корнях и о том, как оставить свой след в истории

Теги: Россия | Грузия | Национальная культура | Режиссеры | Выставки | Архитектура | Художники

Автор: Виктория Мизиано

Лидия Русскова-Хасая реализует творческие проекты в России и за рубежом. Работы Лидии были показаны во время 18-й Архитектурной биеннале в Венеции и на Международной ярмарке современного искусства COSMOCOW. В 2023 году в фонде «The Ria Keburia Foundation» в Грузии прошла первая персональная выставка Лидии «UNFOLDING». Русскова-Хасая также является автором и режиссером спектакля «Она — это мы», с которым гастролирует по России и странам-соседям. В настоящий момент занята амбициозным проектом развития города Кинешмы Ивановской области.

Вы представили свою работу в Венеции во время открытия Архитектурной биеннале. Расскажите, пожалуйста, как это получилось.

Во-первых, установить паблик-арт-объект в Венеции — возможность, которая выпадает раз в жизни (надеюсь, нет)! (Смеется.) В моем случае все получилось быстро и органично.

Мое портфолио показали Пьеру Паоло Шельси, руководителю центра CREA. Он заинтересовался и назначил звонок, где отметил ряд работ, особенно проект «Portal», предложив воплотить его в жизнь в следующем году. Но для меня было важно показать проект во время предстоящей биеннале, так как горизонт планирования сейчас у меня, как и у многих, короткий.

Нужно было делать все очень быстро! Но Пьер Паоло поверил в меня и дал шанс.

Это было очень рискованно, так как «Portal» — крупный объект, трехметровая инсталляция, достаточно сложная в исполнении. Найти производство с нужным нам оборудованием в самый разгар подготовки к биеннале было почти невозможно, но благодаря нетворкингу, через знакомого, у нас все получилось. К нужной дате мы установили «Portal» на острове Джудекка, и нас включили в арт-гиды биеннале наравне с очень авторитетными участниками. Не верилось, если честно, что все происходит в реальности!

Вы всегда знали, что хотите стать художницей?

В последнее время я все больше думаю о том, как выстраивался мой путь в искусстве, потому что мне как будто нужно самой себе все объяснять и подтверждать. Сколько себя помню, всегда что-то создавала — видео или скульптуру. 11-й и 12-й класс я окончила в Нью-Йорке и в качестве одного из предметов обучения выбрала «visual arts». В рамках этого предмета мы два года подготавливали портфолио, которое к выпуску должны бытли представить в виде выставочного проекта. Большую роль сыграла моя учительница, австралийка мисс Милхаус, которая познакомила меня с концептуальным искусством и стала в какой-то степени моим ментором, потому что большая часть работ была связана с концептуализмом. Я создала произведения в разных медиумах — фото, видео, скульптура и даже дизайн костюма. Среди них были вдохновленное русской идентичностью платье и рог, из которого пьют вино, как отсылка к моим грузинским корням. Сейчас я продолжаю работать в тех же медиумах.

Как вы думаете, обязательно ли для художника профильное образование? Чему нельзя научиться, а чему можно и нужно?

В художественную школу в традиционном понимании я никогда не ходила. Но, живя в Нью-Йорке, имела доступ к выставкам в лучших галереях, посещала огромное количество открытий, мастерских художников. Это было хорошей возможностью для самообразования, которое стало основой для моей дальнейшей творческой практики. Я думаю, образование дает художнику возможность развить свои навыки, изучить, как работает индустрия, и завести профессиональные контакты. Сами по себе навыки важны, но без способности к производству актуальных идей и концепций в карьерной реализации они не помогут. Также важно понять ту систему, по которой работает индустрия. Сейчас в доступе огромное количество информации, нужно проводить свое исследование: следить за опен-колами, грантами и постоянно находиться в среде.

Вы единственная художница в своей семье?

Да, но я выросла в семье, где всегда коллекционировали искусство и дружили с искусствоведами и кураторами. Меня с детства водили на выставки. Мой папа, Геннадий, всегда поддерживал художественное комьюнити, выступая своего рода меценатом, в том числе в городе Кинешме — родине моей мамы. Это небольшой купеческий город на Волге.

Я знаю, что у вас есть очень амбициозный проект развития Кинешмы. Расскажете об этом подробнее?

Спасибо за вопрос!

Сейчас мы с командой заняты проектом по развитию территории бывшего мукомольного завода в Кинешме. Это уникальный архитектурный ансамбль, где представлены здания нескольких эпох. В одном из зданий работал сам Островский. Там есть индустриальные строения, такие как, например, элеватор. Мы хотим трансформировать эту территорию в культурно-туристический кластер «Зерно», сделав реконструкцию с уважением к историческому наследию. Архитектором проекта выступает Сергей Неботов, вместе с которым была создана комплексная концепция развития территории. В качестве референса мы взяли международный опыт — Кейптаун, где местный мукомольный завод также был преобразован в культурный центр, а еще, конечно, отель «Stamba» в Тбилиси, занимающий здание бывшей типографии в историческом районе города Вере.

В России сейчас есть большой запрос на развитие внутреннего туризма. В ответ на него и родился наш проект, который заставил меня глубоко погрузиться в изучение урбанистики и повлиял на мою художественную практику, спровоцировав увлечение паблик-артом.

Однажды художник Павел Пеперштейн сказал, что все уйдет и останутся только строения. Не знаю почему, но эта фраза меня зацепила. Может быть, из-за того, что художникам свойственно задумываться о том, как оставить свой след в истории, создать что-то, что будет ценно для человечества.

Вы ощущаете себя человеком мира?

Мне кажется, проблема людей зачастую в том, что мы не ощущаем собственную силу. Каждое наше действие имеет или может иметь большой эффект и провоцирует цепную реакцию — это тоже сквозная тема моих работ. Сила и могущество менять мир к лучшему и заботиться о нем есть в каждом. И очень важно это осознавать, чувствовать свою причастность не только к своему непосредственному пространству, но и ко всему в более широком смысле. По итогу каждый из нас живет на этой планете, и, как житель планеты, определяет, что и как тут у нас происходит.

Последний раз вы приезжали в Грузию, чтобы открыть свою первую персональную выставку. Расскажите: что это было?

Это был мой первый крупный зарубежный проект, особенно важный и дорогой для меня потому, что я сама грузинка. Ria Keburia Foundation сильная институция международного уровня, и я очень хотела работать с ними. В фонде я представила соло-выставку Unfolding ( куратор проекта Дарья Кравчук), которая включала первую в моей карьере тотальную инсталляцию, видео-арт и саунд-арт.

В основе моих работ лежат исследования собранной в течение многих лет документации. Выставка в Грузии стала результатом творческих изысканий, которые я вела с 2018 года. Видеоработа «Cleansing» состоит из четырех эпизодов, каждый из которых был снят в разных точках мира: Вьетнаме, Италии, Америке и Испании. В саунд-арт-произведении также был использован материал, который я собирала в течение долгого времени на различных культурных событиях — выставках, биеннале, ярмарках. В тотальной инсталляции была представлена компиляция изображений неба, зафиксированного в разное время в разных точках мира на протяжении пяти лет.

Небо можно назвать сквозным мотивом вашего творчества — что оно значит для вас?

Сложно сказать, откуда именно пришло вдохновение. Я думаю, небо для меня, как для человека, который борется с тревогой, всегда являлось какой-то константой, точкой опоры. Оно есть, всегда над головой, на него в любой момент можно посмотреть, и оно всегда разное.

Расскажите, пожалуйста, о вашем опыте участия в COSMOSCOW 2023, где вы представили свою работу.

На COSMOSCOW я представила спецпроект, созданный совместно с компанией СИБУР. В рамках этой коллаборации на ярмарке мы показали два объекта: «Chamber Experience I» и «Cycle». Первый — тотальная инсталляция, простая архитектурной формы куба снаружи и сложная, вдохновленная пантеоном и церковной архитектурой конструкция внутри. Зайдя внутрь пространства, зритель мог наблюдать за видео-артом неба через окулус в куполе.

Специально для инсталляции я написала музыкальную композицию — саунд-арт-оперу продолжительностью восемь минут. В промежутках между воспроизведением звука зрители имели возможность побыть наедине с собой, получить особый опыт взаимодействия с пространством. Если посетитель вставал четко под куполом и произносил что-нибудь внутри «Chamber Experience I», он мог почувствовать вибрацию, как будто говорит «в себя».

Вызвать физическую реакцию на искусство является одной из целей моей творческой практики, потому что мне всегда хочется вырвать человека из привычного контекста, нарушить привычные правила нашего существования. Гости ярмарки ждут определенного опыта и готовятся увидеть стенды галерей. А здесь они видят конструкцию совершенно иной формы и не понимают, что ждет их внутри. Попадая в отделенное от суеты и шума ярмарки пространство, посетители получают возможность заземлиться, отвлечься от проблем, перезагрузить визуальную палитру и, надеюсь, что-то испытать.

Как вы придумали этот особый физиологический эффект в вашей работе? Очевидно, для этого требовалась работа инженеров и команды, но что было на уровне идеи?

Мне интересно мыслить в таких формах, смело. Мой отец занимался недвижимостью, я сейчас занимаюсь девелоперским проектом и изучаю сопутствующие этому дисциплины. И еще, конечно, играет роль мой опыт проживания в разных местах. У меня была возможность увидеть, какая везде разная архитектура, какие разные масштабы и как это все влияет на людей, их мышление. Воссозданный мной звуковой эффект я подсмотрела в Нью-Йорке на вокзале «Гранд Централ», где есть коридор с куполом и четырьмя углами. Мы с друзьями вставали перпендикулярно друг к другу по разным углам, говорили что-то очень-очень тихо и наблюдали, как звук «путешествует» на 3–4 метра по куполу.

Для реализации идей у меня, конечно, есть команда, студия, куда входят люди, которым я доверяю и которые помогают мне сделать все четко в соответствии с моим видением.

Что следующее в планах?

Новые международные художественные проекты, пока не могу сказать, где (подмигивает). Хочу масштабировать концепцию «Chambers Experience», реализовывать ее в разных точках мира, делая ее более сложносочиненной. Планирую активно развивать территорию в Кинешме и продолжать делать театральные проекты.

Какой совет вы дали бы молодым людям, мечтающим о международной художественной карьере?

Учитесь у людей, которые вас окружают. Мне повезло, я много лет работаю с Александром Цыпкиным и говорю, что «он всему меня научил» (смеется). На самом деле я никогда не упускала возможность спросить совет и думаю, что во многом его поддержка и опыт работы с ним сыграли большую роль в моем карьерном становлении.

Важна ли насмотренность, о которой все сейчас говорят? Как развивать ее в эпоху обилия визуального мусора?

За всю историю человечества не было такого периода, как сейчас, когда люди получают так много визуальной информации. Я думаю, просмотр фильмов и чтение профильных материалов не даст полноценного результата, нужно получать реальный опыт, ходить на выставки, по возможности ездить в другие города и страны на ярмарки и биеннале. Надо быть в социуме, в непредсказуемых обстоятельствах. Тратьте ресурс на поездки! Одна качественная поездка с посещением одного музея даст больший эффект, чем многочасовое залипание в лентах соцсетей. И еще лайфхак: берите печатные материалы везде, где можете. В этом определенная элитарность мира искусства — большинство материалов невозможно найти онлайн. Нужно ехать и искать на месте, уделять внимание увиденному и воспринимать все в контексте.

Полностью интервью опубликовано в журнале «Перспектива. Поколение поиска» № 3/2024.