Кто и зачем создает литературные мистификации
Анна ПРОНИНА, писатель
Теги: Национальная культура | Писатели | Книги | Литература

Что объединяет этих писателей: Макс Фрай, Хольм ван Зайчик, Марина Серова, Иван Белкин, Козьма Прутков, Айн Рэнд, Черубина де Габриак?
Ответ прост: их всех не существует! Все они только псевдонимы или мистификации.
Зачем писатели создают себе альтер эго? Отличаются ли мотивы литераторов прошлого и настоящего? Давайте попробуем разобраться.
Псевдоним или мистификация: в чем разница

Козьма Прутков — это мистификация XIX века. Автор знаменитых афоризмов — плод фантазии Алексея Толстого и братьев Жемчужниковых. «Отцы» даже состряпали ему биографию: родился 11 апреля 1801 года недалеко от Сольвычегодска, служил гусаром, скончался 13 января 1863-го… Творчество Пруткова — сатира, пародия на российскую действительность того времени и литературный снобизм. Однако произведения и «мысли» Козьмы пережили свое время и до сих пор цитируются.

Айн Рэнд — литературное имя Алисы Розенбаум, американской писательницы и философа родом из России. Она известна своими романами-бестселлерами, среди которых «Источник» и «Атлант расправил плечи». Айн Рэнд — это псевдоним.

А вот Нина Воскресенская — еще одна мистификация. Стихи Нины появились в 1915 году в одесском альманахе «Авто в облаках». Литературные критики того времени встретили творчество Воскресенской без восторга: многие рекомендовали ей бросать литературу и заняться ведением домашнего хозяйства. Однако за именем Нины Воскресенской скрывался известный поэт Эдуард Багрицкий. Он придумал поэтессу, чтобы наглядно продемонстрировать двойные стандарты общества в отношении женщин в искусстве.
Была и еще одна вымышленная особа в литературных кругах того времени. И ее образ тоже был создан для обнажения несправедливости. Только на этот раз авторы мистификации хотели показать, что в стихах может оказаться главной не рифма, а… внешность поэтессы!
Елизавета Дмитриева выглядела непримечательно, была невысокого роста, детстве тяжело переболела туберкулезом и на всю жизнь осталась хромоногой. Это не помешало ей получить прекрасное образование в Петербурге, а затем оказаться в писательской среде. Однако ее творчество явно недооценивалось. Пока однажды совместно с поэтом Максимилианом Волошиным не было придумано альтер эго Елизаветы — экзальтированная испанская графиня Черубина де Габриак.

От ее лица Елизавета отправила стихи в журнал «Аполлон» в 1909 году. Написаны они были на превосходной бумаге в траурной рамке, а конверт запечатан черным сургучом.
«Аполлоном» заведовал Сергей Маковский, критик и литератор, считавший, что поэтессой может быть только роковая женщина. Однажды он уже отверг стихи Дмитриевой, сочтя ее недостаточно интересной внешне. Однако, когда получил загадочное письмо от Черубины, не смог пройти мимо. Тем более что в стихах звучали непрозрачные намеки на привлекательный облик графини. И вскоре Черубину ждал колоссальный успех — ею восхищались Иннокентий Анненский, Николай Гумилев, Вячеслав Иванов. А сам Маковский влюбился настолько, что писал Черубине письма и посылал цветы. И это при том, что саму поэтессу никто не видел.
Так что же такое мистификация в литературе?
Очевидно, что это намного больше, чем просто имя, под которым публикуются стихи или проза. Во французском языке mystification означает замаскированный обман, сочетающийся с тонким юмором и игрой.
Игра кажется мне самым подходящим определением мистификации. Автор играет и с аудиторией, и с издателем. И такая игра позволяет посмотреть по-новому и на творчество, и на общество, которое это творчество принимает или не принимает.
Ловушка для читателя
Согласно исследованиям электронной платформы Литрес, в 2024 году 60 % авторов, издающихся в электронном виде, используют псевдонимы: по их мнению, ключевой стимул для использования зарубежных имен — повышенный интерес к произведениям иностранных авторов среди читателей (59 %). 39 % создают книги, действия которых происходят в вымышленных мирах, основанных на зарубежной мифологии, а 29 % помещают своих персонажей в локации, расположенные в других странах.
Макс Фрай родился в 1990-е годы именно в угоду предпочтениям российского читателя. В то время аудитория не жаловала отечественных писателей в жанре фэнтези, хорошо покупали только иностранных. И вот в 1996 году появились на российском рынке книги Фрая — фэнтезийные романы с элементами пародии. Буквально за несколько лет писатель с экзотическим именем стал одним из самых издаваемых, публика его обожала и жаждала лицезреть вживую. Но загадочный Макс не спешил показываться ни на обложках своих книг, ни в СМИ.

А когда знакомство все-таки состоялось, оказалось, что это была мистификация!
Осенью 2001 года в телепрограмме Дмитрия Диброва Макса Фрая развенчали. Под этим именем скрывались Светлана Мартынчик и Игорь Стёпин.
Впрочем, внимательный читатель давно мог догадаться, что Фрая не существует: авторы намекали на это, сделав Макса одновременно и автором, и персонажем собственных книг. А еще наделив его именем, в котором кроется разгадка: Max frei на немецком языке означает «максимально свободно». Или «свободно от Макса».
Практически параллельно с Фраем на российском книжном рынке набирала популярность новая звезда фантастики под именем Хольм ван Зайчик.
Книги Зайчика рассказывали о параллельной исторической реальности, в которой Китай, Монгольская империя и Русь слились в одну сверхдержаву. За шесть лет с 2000 года вышло семь книг писателя, которого считали то ли голландцем, то ли шведом.
Но оказалось, что за Хольмом ван Зайчиком скрываются Вячеслав Рыбаков и Игорь Алимов. Первый — питерский фантаст, второй — историк. Зайчика они придумали, чтобы не нанести урона сложившемуся реноме, ведь каждый позиционировал себя как серьезного специалиста в своей сфере, а романы, которые писали вместе, полны юмора и иронии.
Фрай и ван Зайчик — это, если можно так сказать, классические мистификации, когда создается образ писателя, способный привлечь определенного читателя. Но может быть и по-другому.
Некоторые писатели экспериментировали, создавая не поддельную личность, а поддельное произведение. Самый известный случай — книга «Гусли, или Сборник иллирийских песен, записанных в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине», которая вышла в 1827 году в Страсбурге. Можно было подумать, что это серьезный этнографический труд. Собственно, Александр Пушкин так и решил, используя «Гусли» как основу в работе над своим циклом «Песни западных славян». Однако вскоре выяснилось, что это плод фантазий французского писателя-романтика и историка Проспера Мериме.
В начале 1990-х годов вышла в свет монография Рустама Каца «История советской фантастики». И тут же снискала любовь всех ценителей жанра. В книге были биографии писателей и пересказы интереснейших книг. Правда, книг ненаписанных, а писателей — нерожденных. Это произведение было пародией, подделкой, которую создал Роман Арбитман. Но большинство читателей не смогли распознать обман. Более того, если заглянуть в отзывы, которые оставляют на произведение современные любители фантастики, многие до сих пор не подозревают о том, что эта «История» — абсолютная выдумка.
В 1990-е родилась еще одна успешная мистификация, которая принципиально отличается от остальных. И это в некотором роде уникальный опыт создания легенды вокруг живого человека.
Речь о Викторе Пелевине.
Он прославился в конце прошлого века романами «Омон Ра», «Generation П», «Чапаев и Пустота». А потом каждая его книга становилась хитом и продавалась (и продается) огромными тиражами. Пелевин — обладатель Малой Букеровской премии за сборник «Синий фонарь», «Национального бестселлера» за роман «ДПП NN» и ряда других наград. В настоящее время считается, что он самый известный, культовый и, вероятно, наиболее высокооплачиваемый из современных русских писателей.
В чем же мистификация Виктора Пелевина?
В отличие от писателей, которые стараются убедить аудиторию в существовании вымышленного автора, Пелевин настолько удалился от мира, что его самого стали считать вымышленным.
В Сети есть всего пара однотипных фотографий Виктора в черных очках. И с большим трудом можно отыскать один-два видеоролика с его участием. Все изображения писателя относятся к тем же 1990-м. С тех пор он больше не выходил на публику, не давал комментариев, не появлялся в телевизоре и не завел страничек в социальных сетях. Все, что получает читатель, — его книги.
Из-за скрытности автора в 2016 году даже появился слух, что реальный Пелевин умер 11 сентября 2016 года и под его именем творят другие люди.
Въедливые читатели замечают, что некоторые книги этого автора отличаются по стилю. Но им обычно возражают: это как раз показатель, что пишет реальный человек. Если бы за Пелевина работало издательство и его литературные негры, стиль вылизывали бы до единой буквы.
Другая версия: за Пелевина пишет искусственный интеллект. Но объективности ради, никакие электронные мозги до пелевенских вселенных не додумаются еще очень долго.
Саму фамилию Виктора Олеговича трактуют как производное от слова «шелуха», что тоже считают намеком на мистификацию. Ходит даже версия, что его придумал Владислав Сурков вместе с другом Дмитрием Липскеровым.
Виктор Пелевин никак не комментирует мифы о себе. Никакие. За то время, что его романы переворачивают сознание читателей, он сумел превратить себя самого в ребус, загадку, почти что персонажа. И все же можно найти факты, подтверждающие, что Виктор Пелевин — реальный человек. Например, автобиографию писателя, которая прилагалась к заявлению о приеме в члены Союза журналистов России в далекие 1990-е:
«Я, Пелевин Виктор Олегович, родился 22 ноября 1962 года в г. Москве. В 1979 году окончил среднюю школу № 31. В 1979 году поступил в МЭИ, который окончил в 1985 году. В 1987 году поступил в очную аспирантуру МЭИ, где учился до 1989 года. В 1989 году поступил в Лит. институт им. Горького. С 1989 года работал штатным корреспондентом журнала “Face to Face” в течение года. С того же времени сотрудничал с различными газетами и журналами, выходящими в г. Москве.
1 декабря 1993 г.».
Однако по опыту других мистификаторов мы знаем: придумать биографию не проблема. Но у тех, кто верит в реального Пелевина, есть еще одно доказательство: в год выхода романа «Тайные виды на гору Фудзи» Федеральная налоговая служба зарегистрировала россиянина Виктора Олеговича Пелевина в качестве индивидуального предпринимателя. Это общедоступная информация, которую несложно проверить. В открытых источниках указано, что Пелевин оформил ИП 5 октября 2018 года в Москве, в районе Северное Чертаново.
Впрочем, у сторонников версии о несуществующем Пелевине найдутся возражения и на этот аргумент. Так что позволим игре продолжаться. Ведь книги Виктора Олеговича нас по-прежнему радуют.
Зачем мистификации нужны издателям
В конце прошлого и начале нынешнего века издатели использовали мистификации для создания успешных брендов на рынке литературы.
Например, Марина Серова родилась на литературной фабрике «Научная книга». Публике на обложках ее произведений была предъявлена нечеткая фотография и биография, объясняющая, почему автор не стремится к публичности: выпускница юрфака МГУ, работала в Генеральной прокуратуре, сотрудница одной из спецслужб, участвовала в боевых операциях…
Под именем Марины с 1990-х до совсем недавнего времени выпускалась серия современного русского детективного жанра. Всего под этой маской вышло более шести сотен произведений. В 1998 году суммарный тираж ее книг уже превышал 11,5 миллиона экземпляров.
Сергей Потапов, который создал агентство «Научная книга», в разных интервью рассказывал, что за Марину Серову писали десятки, если не сотни людей. В «Научной книге» даже создали отдел, который отслеживал детали, связанные со сквозными персонажами историй.
Марина Серова и подобные ей мистификации очень удобны для издателей. Не надо ждать нового шедевра годами, можно нанимать никому не известных гострайтеров (от английского ghost — призрак) и выпускать по книжке в месяц. А еще несуществующий автор не попросит прибавки к гонорару, не зазвездится. Вымышленная Марина Серова — отличный райтер, который может трудиться без устали, принося своим создателям и издательству постоянную прибыль.
Сергей Потапов сам открыто говорил: «Это не творчество, а бизнес».
Еще одна такая бизнес-мистификация, о которой сегодня достоверно известно, — Фридрих Незнанский. Правда, это все-таки был живой человек, писатель и юрист, который обрел первую популярность в середине 1980-х. В 1990-х один из корреспондентов газеты «Культура» устроился литературным негром в издательство «Олимп», где ему предложили писать «под Незнанского». О своих впечатлениях корреспондент потом настрочил целую полосу, сопроводив копией заключенного с ним договора. Но ни издательство, ни сам Незнанский на это никак не отреагировали.

Литературные мистификации в таком формате могут служить разным целям: заработать на имени автора, проверить востребованность нового жанра, опробовать технологию раскрутки на неизвестном как бы авторе и так далее.
А что же дальше?
Работа писателя под псевдонимом сегодня — абсолютная норма. Так же как и заказы от крупных издательств для гострайтеров (литературных негров, книггеров).
Однако мистификация как форма выхода на публику исчезла. Вероятно, потому что сегодня сложно пробиться на литературный рынок без активного участия медиа. А обманывать множество газет, журналов и телепрограмм «на потоке» очень сложно.
Кроме того, все громкие мистификации рано или поздно заканчиваются развенчанием.
Черубину де Габриак много раз пытались выследить ее современники: дежурили в местах, где она якобы бывала, опрашивали жителей едва ли не всех особняков Каменного острова… Больше жаждал познакомиться с таинственной поэтессой Сергей Маковский. Максимилиан Волошин вспоминал, что он буквально требовал у Черубины свиданий, а та давала лишь намеки на то, где и когда будет. Но со временем мистификация начала тяготить саму Елизавету Дмитриеву. По одним свидетельствам, она лично призналась Маковскому в том, кто такая эта де Габриак, по другим, ее все-таки выследили, не это важно. Важно, что карьера поэтессы на этом закончилась.
Так происходит не со всеми мистификациями, иногда авторы продолжают успешно работать под литературной маской. Но риск потерять доверие аудитории, если обман вскроется, все-таки велик.
Хотя век высоких технологий и искусственного интеллекта предлагает множество возможностей для создания поддельной личности в искусстве.
Как создать мистификацию
Социальные сети сегодня имеют колоссальное значение для раскрутки автора. И на их основе довольно легко создать человека, которого никогда не существовало.
Потрет для аватарки можно нарисовать с помощью нейросетей. Они же помогут и с биографией для выдуманной личности.
А дальше пусть этот Некто с экстравагантным именем эпатирует публику, рассказывает невероятные факты из собственной жизни, совершает экстраординарные поступки, на которые никогда не решится реальный человек. В общем, привлекает внимание и завоевывает первую аудиторию.
Можно от собственного имени комментировать посты своего альтер эго, дополнительно акцентируя внимание аудитории на каких-то событиях или новых книгах.
Самое важное — четко знать ответ на вопрос: зачем создается эта мистификация? Насколько важно сохранять ее? И что будете делать, если однажды вас развенчают?
Статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 1(18), январь – март 2025 г.