Наследники чуда
80 лет киргизскому кино
Теги: Национальная культура | Особенности культуры | Кинематограф | Киргизия
Дарья Борисова
В Бишкеке отпраздновали 80-летие киргизского кино. Наследники «киргизского чуда» (так прозвали национальную киноволну в 1960-е годы) отнюдь не почивают на лаврах.
Они снимают фильмы, которые снова рассказывают миру об их удивительно красивой земле. Об их небольшой стране с большой историей.
«Айтматфильм»
За точку отсчета истории киргизского кино взяли 17 ноября 1941 года — в этот день было принято постановление Совета народных комиссаров Киргизской ССР об организации студии кинохроники в городе Фрунзе (так тогда назывался Бишкек). Но по-настоящему кинематограф Киргизии родился двумя десятилетиями позже. И родился он благодаря… писателю. В годы оттепели взошла звезда Чингиза Айтматова. Он открыл миру затерянную в азиатских горах Киргизию, свою родину. Более того, он создал моду на Киргизию. Сообразительные кинематографисты быстро оценили потенциал айтматовских рассказов, повестей и романов. А молодой писатель оказался открыт к сотрудничеству с кинематографистами. В какой-то момент фрунзенскую студию в шутку стали называть «Айтматфильм» — так часто запускались на ней картины по произведениям Айтматова. На сегодняшний день существует 31 экранизация рассказов, повестей и романов Чингиза Айтматова, и можно точно сказать, что это не предел — о своих планах относительно постановок по Айтматову заявляют киргизские, узбекские режиссеры. Идею фильма по повести «Тополек мой в красной косынке» давно вынашивает знаменитый режиссер Сиддик Бармак — афганец, ныне проживающий во Франции.
А первыми к Айтматову подступились москвичи — в 1960 году на Фрунзенской студии художественных и хроникально-документальных фильмов молодой режиссер Алексей Сахаров снял фильм «Перевал» по повести Айтматова «Тополек мой в красной косынке». Вслед за ним на студию, переименованную в 1961 году в «Киргизфильм», потянулись будущие звезды советской кинорежиссуры. В 1963-м во Фрунзе приехала Лариса Шепитько снимать свою дипломную картину по мотивам повести Айтматова «Верблюжий глаз» (фильм назвали «Зной»), а в 1965-м — Андрей Кончаловский с группой своего дебютного фильма «Первый учитель» (также по повести Чингиза Айтматова).
В «паспорте» фильма «Зной» значится киностудия «Киргизфильм», но непосредственно съемки шли в казахстанской пустыне, где Шепитько подхватила желтуху и была отправлена в инфекционное отделение больницы. Тут-то и проявился впервые знаменитый характер этой выдающейся представительницы «мужской» профессии: не желая откладывать съемки, режиссер Шепитько потребовала, чтобы ее ежедневно доставляли из больницы на съемочную площадку на носилках… Позже Чингиз Айтматов вспоминал: «Несмотря на это, она закончила картину, сняла фильм в обстановке, где, по сути дела, ничего, кроме кинокамеры и ее воли, не было». История противостояния юного комсомольца-идеалиста Кемеля и властного, харизматичного бригадира целинников Абакира дебютантки Шепитько поднялась над временем и приобрела характер шекспировской драмы. Эта дипломная картина, снятая вопреки обстоятельствам, получила серьезный резонанс — приз за лучшую режиссерскую работу на Всесоюзном кинофестивале в 1964-м, Большой приз участников симпозиума молодых кинематографистов на МКФ в Карловых Варах в том же 1964-м — и привлекла к молодому режиссеру пристальное внимание критиков и профессионалов кино.
Фильм Кончаловского «Первый учитель» оказался много жестче литературного первоисточника, а эстетика картины явно свидетельствовала об увлечении автора кинематографом Акиры Куросавы. Красноармеец Дюйшен, командированный партией учительствовать в далеком аиле, у Кончаловского стал фигурой трагической — фанатиком, одиночкой, которому нет возврата в мирную жизнь. Надо отдать должное Айтматову: он оценил такую интерпретацию своего произведения — впрочем, как и в случае других экранизаций. Киновед Гульбара Толомушова, непосредственно общавшаяся с писателем в пору его работы в Союзе кинематографистов Кыргызстана, поделилась воспоминанием: «Чингиз Торекулович был очень добрым человеком. Насколько я знаю, он всегда щедро давал разрешения на экранизации и почти никогда не критиковал публично фильмы по своим произведениям. Наверное, в этом проявлялось благородство его натуры».
«Первый учитель» Андрея Кончаловского возвестил о приходе в советское кино режиссера яркого, смелого, созвучного своим сверстникам, режиссерам-новаторам из других стран. Фильм собрал внушительную коллекцию призов, главным из которых стал престижный «Кубок Вольпи» (приз за лучшую женскую роль) на Венецианском кинофестивале 1966 года — так высоко была отмечена работа юной балерины, абсолютной дебютантки в кино Натальи Аринбасаровой. Напомним, что она исполнила в «Первом учителе» роль сироты Алтынай, насильно выданной замуж за жестокого бая. Работа в фильме Кончаловского прервала балетную судьбу Аринбасаровой, но открыла ей новую дверь — во ВГИК, на курс знаменитых педагогов Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. Так же и Болот Бейшеналиев — исполнитель роли учителя Дюйшена — после «Первого учителя» стал одним из самых востребованных актеров многонационального советского кино (вспомним хотя бы его хана Едигея в фильме Андрея Тарковского «Андрей Рублев»).
Чудо и его авторы
Однако взлет национальной кинематографии — так называемое «киргизское чудо» — начался именно тогда, когда вступило в дело первое поколение режиссеров — уроженцев Киргизии. В середине 1960-х из столичных киношкол вернулись во Фрунзе Болот Шамшиев, Толомуш Океев, Геннадий Базаров. Свои первые («дипломные») картины они сняли про родную землю, про удивительных земляков. Документальный фильм «Манасчи» Шамшиева был посвящен знаменитому сказителю эпоса «Манас» Саякбаю Каралаеву (интересно, что в 2017 году о Каралаеве был снят игровой фильм «Саякбай», в котором фигурирует молодой писатель Чингиз Айтматов — его сыграл младший сын классика Эльдар Айтматов). «Небо нашего детства» Океева стало одновременно плачем по уходящей цивилизации кочевников и свидетельством наступления новой формы жизни киргизов — оседлой, городской. «Материнское поле» Базарова (по одноименному роману Чингиза Айтматова) отдавало дань уважения киргизским женщинам, на чью долю выпало немало испытаний и горя в годы Великой Отечественной войны. Эти режиссеры — а они на протяжении нескольких десятилетий были костяком национальной кинематографии — сделали для своей родины больше, чем могли бы сделать дипломаты. Они нанесли на мировую кинокарту Киргизию — в то время одну из 15 советских республик. Их особое, любовное видение родной земли, сочувствие к поколениям своих предков, принявшим тяготы революции, коллективизации, войн, было так проникновенно, что киргизское кино запомнили, признали — как признали, например, феномен грузинского или «украинского поэтического» кино.
Актера никто не отменял
В советской Киргизии не было как таковой театральной традиции (что объясняется преимущественно кочевым образом жизни киргизов вплоть до установления советской власти), но в годы становления национальной кинематографии сложилась плеяда крупных актеров — и в этом опять же велика заслуга режиссеров, заметивших и развивших таланты уже упомянутого Болота Бейшеналиева, Бакен Кыдыкеевой, Суйменкула Чокморова (художника, которого в кино занес случай — зато сразу на главную роль в фильме Болота Шамшиева «Выстрел на перевале Караш»), Таттыбюбю Турсунбаевой. Большая эмоциональная наполненность при скупой мимике — это сочетание отличает киргизских актеров. По сравнению с не менее сильным кинематографом соседнего Казахстана, киргизский кинематограф — актерский. Режиссеры «казахской новой волны», например, любили снимать непрофессионалов, и это ничуть не умаляло художественной убедительности их картин. В киргизском кино актера никогда не отменяли. Эта традиция, заложенная авторами «киргизского чуда», жива и сегодня. Киргизские фильмы, что называется, на виду, они присутствуют в программах большинства международных кинофестивалей, и в каждом случае можно говорить об интересных актерских работах. Не далее как в начале октября нынешнего года на XXX Открытом российском кинофестивале «Киношок» в Анапе приз за лучшую мужскую роль получил выпускник ЛГИТМиКа Болот Тентимышов, исполнивший роль в фильме Эмиля Атагельдиева «Озеро». Впервые актер засветился на международной киноарене в 2006 году с фильмом Нурбека Эгена «Сундук предков». Это была комедия про киргиза Айдара, который привез невесту-француженку к своим родителям в родной аил и пытается сделать так, чтобы все остались довольны друг другом… Пожилой актер Акылбек Абдыкалыков — звезда фестивального хита Темира Бирназарова «Ночная авария» (2017) — за работу в этой картине был номинирован на «азиатский Оскар» (премию Киноакадемии стран Азиатско-Тихоокеанского региона) и представлял Кыргызстан (в смокинге и в войлочном колпаке!) на церемонии в австралийском Брисбене. В фильме его герой, одинокий старик, живущий на берегу озера Иссык-Куль, подбирает на дороге сбитую машиной таинственную блондинку, и уход за этой странной девицей привносит смысл в его однообразную жизнь. Другой фестивальный хит последних лет — мюзикл «Песнь древа» Айбека Дайырбекова — представил целый ансамбль прекрасных кыргызских актеров. В этой необычной картине воспроизведена легенда о кыргызских Ромео и Джульетте (правда, в этой истории влюбленные остались живы, поженились, жили долго и счастливо). Партию благородного джигита Эсена исполнил Омурбек Израилов, а на роль его юной, трогательной возлюбленной Бегимай пригласили актрису из Казахстана Салтанат Бакаеву. Прекрасные «возрастные» роли сыграли (и спели!) актеры Таалайкан Абазова (беднячка Дарийка, мать Эсена) и Темирлан Сманбеков (местный бай, отец Бегимай), Илим Калмуратов (мудрый охотник, наставник Эсена). Авторы «Песни древа» попытались сделать фильм универсальный, адресованный зрителям разных «страт». И его приняли как киноманы-гурманы, так и любители многосерийных мелодрам. Практически сразу после выхода этой картины ее признали национальной киноклассикой «на вырост» — в свое время такую же перспективу предрекли (и она претворилась в жизнь!) фильму Толомуша Океева «Небо нашего детства». «На вырост» потому, что в содержательном плане в фильме есть все предпосылки для того, чтобы стать народным, а форма несколько неожиданная — до нее большинству предстоит немного дозреть.
Кино для кинокритиков и кино для народа
Вообще, параллельное существование в нынешнем Кыргызстане двух видов кинематографа — «артхаусного» и «народного» — интересный феномен. После обретения Кыргызстаном независимости кинематограф этой страны пережил (как и большинство постсоветских кинематографий) трудные годы. Удивительно, что киргизским кинематографистам удалось сохранить и продолжить ту традицию поэтического, авторского кинематографа, которая в свое время составила славу их национального киноискусства. В 1990–2000-е на престижных мировых фестивалях внимание критиков не раз оказывалось приковано к фильмам Марата Сарулу, Актана Абдыкалыкова, Эрнеста Абдыжапарова. В то же время в стране стала складываться параллельная — по сути любительская — индустрия производства недорогих жанровых фильмов «для широкой публики». Долгие годы два этих «полюса» оставались несовместны, как гений и злодейство (злодейством адепты «высокого» кино считали, конечно, «самопальное» кинопроизводство), но в последнее время наблюдается некоторое здоровое сближение и конструктивное сотрудничество признанных мастеров кино и поднаторевших в бизнесе производителей «коммерческого» кинопродукта. Дело в том, что кинематограф Кыргызстана — удивительно витальное явление, он как ручей, который упрямо пробивает себе русло через любые преграды. Достойна восхищения способность киргизских кинематографистов договариваться — между собой, с зарубежными партнерами. Как бы ни были сложны обстоятельства жизни в Кыргызстане, его кино живо и представлено на фестивалях по всему свету — такой ситуацией могут похвастаться далеко не все страны, даже те, в которых условия жизни намного лучше. Мы начали с того, что у киргизского кинематографа юбилей — 80 лет. В контексте мирового кино, давно вступившего в свой третий век, это совсем молодой кинематограф, и у него явно есть силы и здоровые амбиции.