Наталья Понедельникова: «Я отдаю предпочтение памятникам человеческих историй»
Как сделать музей маленького города настоящим центром притяжения
Теги: Национальная культура | Традиции | Особенности культуры | Музей
Автор: Арина Демидова
Наталья Понедельникова — настоящая легенда культурной жизни не только небольшого городка Тетюши, что в Татарстане, но и всего Поволжья. Она является директором музея истории Тетюшского края, основателем музея истории рыболовства, интерактивного комплекса под открытым небом. Кроме того, она стала инициатором восстановления усадьбы знаменитого дворянского рода Молоствовых в Долгой Поляне.
Почему вы остались в Тетюшах?
Я родилась и, в принципе, все время находилась в Тетюшах. В юности много ездила по стране, но жила в родном городе. В 18 лет уехала на Северный Урал, в Свердловскую область, город Серов. Около года там жила, училась в педагогическом училище. Очень тосковала по дому. А потом обстоятельства так сложились, что мне нужно было вернуться. И за это время я поняла, что, наверное, не смогу жить в другом городе.
Во сколько лет вы впервые попали в музей, и что это был за музей?
Я пришла 1 ноября 1995 года на работу в музей. Это был краеведческий музей в центре старого города, всегда под стенами нашего музея, как молодежь говорит, тусили. Это какое-то было место, где все назначали друг другу встречу. Такой маленький музей одноэтажный, небольшое здание камерное, уютный. У нас был очень маленький коллектив: по-моему, четверо всего, не считая технических сотрудников, вместе с директором. В 2001 году мы переехали из того маленького здания уже в двухэтажный каменный особняк.
До музея я работала воспитателем в детском саду. А вот уже из декретного вышла в музей. Любопытно, что сейчас из окна музея видно мою первую работу. Судьба нам подает сигналы, мы просто не всегда их можем расшифровать, не всегда можем понять, что этот сигнал нам дается для чего-то. Например, в моей судьбе многое было связано с музейно-исторической сферой. Мама работала в сфере культуры, и я с детства видела экскурсоводов: они всегда красивые, наряды, украшения у них так хорошо подобраны, каблуки высокие. Я себе представляла, что в музее всегда все тихо, размеренно. Так вот, возвращаясь к вопросу о моем попадании в музейную сферу: декретный отпуск заканчивался, и мне надо было выходить на работу. А в музее работала женщина уже в возрасте, которая сказала: готова уйти на отдых при условии, что я займу ее место. То есть, получается, она уступила мне свое место.
Вы помните свой первый рабочий день?
Да. Когда я пришла 1 ноября на работу в музей, нужно было надеть рабочий халат и, так как не было в коллективе мужчин, мы таскали из фондов запчасти от огромного дубового стола, ножки неподъемные, например. В общем, в виде грузчиков выступали. А затем пытались собрать этот стол раздвижной, он огромный, до сих пор у нас стоит в музее. Он настолько тяжелый, что мы вчетвером его не могли даже сдвинуть.
Но я нисколько не была разочарована: сфера культуры мне была близка, и, наверное, вся моя жизнь вела к этому. Я всегда говорю: все, что положено судьбой, случится с тобой.
Кто вам прививал любовь к музейному делу?
Настоящие музейные профессионалы. Мне очень повезло: в Тетюшах я пришла на работу в музей, который возглавляла Нина Григорьевна Панягина, она очень талантливая, творческая, и мне было с ней комфортно работать. Мы дополняли друг друга: моя молодость, мои креативные идеи, а у нее мудрость, опыт. И вот этот тандем позволил нам все повернуть в другую сторону: новые выставки, экспозиции, интерактивные мероприятия. Хотя само развитие моей творческой личности было заложено мамой и той средой, где я общалась среди работников культуры, начиная с рождения.
Тогда был Национальный объединенный музей Республики Татарстан. На меня оказали большое влияние сотрудники этого музея: от генеральных директоров до работников фондов, хранителей. Мы были филиалом этого музея, поэтому общались довольно плотно.
Честно говоря, я всегда со старшим поколением любила находиться, внимала старшим, у меня очень много было возрастных друзей. Даже на улице все старушки приходили ко мне, кому что-то нужно сделать, кто хочет поговорить. А мне было всегда с ними интересно, и я очень много от них получила в свое время. Так же на работе: я всегда была самая молодая, но мне было со старшими интересно.
Моя мама проработала более 26 лет в сфере культуры. В советское время все родители своих детей вовлекали в мероприятия. Мы, дети, всегда участвовали: кто Снегурочка, кто зайчик на Новый год. Я помню эти профсоюзные елки, их было по 10–11 в день.
Сейчас туристы после экскурсии всегда задают вопрос: «А какое у вас образование?» Ну и начинают гадать, то ли я филолог, то ли историк, то ли еще что-то. Я говорю, что выросла на коленях у культуры: мы всегда где-то выступали, много ездили, участвовали в выездных концертах в Казани и районе. Я и в художественную школу ходила, в музыкальной школе училась. А еще преподаватели института культуры, когда приезжали в Тетюши, ночевали у нас — гостиницы были не в лучшем состоянии. Они всегда разговаривали со мной, мне было жутко интересно. Хотя мама говорила, что в институт культуры ни за что меня не отправит: это не семейная работа, ведь когда все отдыхают, у тебя самый труд. Она разные доводы приводила, а я безумно хотела быть режиссером. Но судьба все расставила по своим местам.
Когда перед вами встал выбор, в какой вуз поступать, между какими специальностями вы выбирали?
С самого детства у меня была мечта стать медиком: все мои рисунки были посвящены медсестрам со шприцами, я росла очень болезненным ребенком, болела по несколько раз в год. Даже попытка такая состоялась, я работала в больнице, получила в летний период корочки «младший медицинский работник» для поступления в медицинское, чтобы увеличить свои шансы. Но мы поехали с подружкой, у нее был непроходной балл, а я без нее не захотела учиться в медицинском.
У нас в городе было педагогическое училище. И я сказала маме, что, по моему мнению, каждый человек в первую очередь должен получить педагогическое образование. Мама согласилась. Я окончила училище, а через какое-то время отучилась в институте культуры.
Кто чаще всего посещает музеи в Тетюшах?
Раньше в основном это были школьники. У нас много туристических групп, только среди лета какие-то одиночки могли зайти. В 2011 году мы занялись сферой туризма и его совмещением с музейной работой. Первый решающий шаг был, когда в республике собрали все районы, дали задание написать списки своих достопримечательных мест, памятников, объектов культурного наследия. Мы приехали, рассказывали по очереди о своих объектах, говорили о развитии туризма в Татарстане. И вот уже 10 лет занимаемся въездным туризмом. Теплоходные туристы — это 65–70%, потом идут автобусные группы, и уже потом самостоятельные, на машинах кто-то сам добирается, кто-то просто по заявкам.
Как изменились туристы за последнее десятилетие?
Теперь больше туристов стало из-за пределов Татарстана. Так приятно, когда о маленьких Тетюшах, которые были неизвестны даже татарстанцам, сейчас рассказывают в Питере или в Москве. Музей, конечно, развивается: сейчас очень активизировалось направление музейного туризма. Также фестивали в республике, событийный туризм — это тоже подтягивает музей и заставляет выходить за привычные рамки, за свои стены и становиться в уличных пространствах вместе с домами культуры, с театрами, которые делают постановки под открытым небом. Музейщики тоже выходят в это пространство, наверное, это тоже тенденция современности.
Можно ли говорить о музейном буме в последнее десятилетие?
Если говорить о нашей музейной сети в Тетюшах, конечно, мы перевернули ее полностью: обновились, вышли за стены музея, пересмотрели свои подходы к деятельности, форматы, включили новые методы. Сегодня музей — это и театр, и концертный зал, и экскурсионная деятельность.
Если нарисовать сферу культуры в виде пирамиды, треугольника, то, конечно, театралы скажут, что на вершине треугольника театр. А для меня это музей, потому что здесь все формы работы культурной сферы сочетаются. Причем иногда, казалось бы, несочетаемые. У нас они еще и рождают некий продукт, в котором есть место абсолютно всему. Экспозицию ведь еще и оформить важно грамотно, предметы расставить, это тоже искусство.
Татарстан, на мой взгляд, один из главных музейных регионов, в республике большое количество музеев, и они в большинстве своем активные. Елабуга, Чистополь — это уже основные туристические центры. Но я ловлю иногда себя на мысли: приедешь, вроде маленькая деревня или маленький какой-то райончик, заходишь в никому не известный, нераспиаренный музей, но там обязательно что-то уникальное почерпнешь. И, может быть, не столь высокопрофессиональным языком музейщика они говорят, но иногда это даже глубже бывает, чем в каких-то известных столичных музеях. Они настолько ближе к земле, к народной мудрости, что это накладывает отпечаток на маленькие провинциальные музеи, особенно деревенские. Иногда я поражаюсь не столько оформленнию экспозиции, сколько глубине мысли. Связь предмета и человека меня поражает.
С 2010 года вы возглавляете музей истории Тетюшского края. Какие основные изменения в музее произошли за 12 лет вашей работы?
Первое изменение — мы занялись туризмом. Это было мое видение. Я сама опасалась, признаюсь, чтобы музей не стал слишком развлекательным, лубочным. Но оказалось, если держать золотую середину и грамотно все сделать, то туризм оживит, добавит красок. Для меня самый главный показатель, когда люди подходят и говорят: «Мне теперь хочется жить» или «Я теперь верю, что у нас в России все будет хорошо». Я считаю, возрождение страны начинается с малых городов, деревень, сел. Всегда в провинции все начиналось и давало мощный толчок.
Второе изменение — грантовые проекты, тоже с моим приходом на директорскую должность мы стали участвовать. Победили более чем в десяти грантовых проектах. И не просто свои гранты музейные реализовали, многое сделали вместе с городом. Мы оказались генератором идей, с нами стали советоваться.
Какие вы как директор музея ставили перед собой задачи?
Первая моя задача была — показать самим тетюшинцам, как наш город прекрасен, насколько он ценен, богат историей. Живя в своем городе, многие не подозревали, насколько мы интересны. Наша задача была через грантовые проекты рассказать жителям уникальную историю Тетюшей.
Еще одной задачей было создание команды, выработка единого духа. Я очень горжусь тем, что у меня разные поколения работают. Остались самые надежные, хорошие, проверенные временем.
Обмениваетесь ли вы опытом с другими музеями?
Мы стали немножко даже методическим центром: нам начали звонить другие музеи, особенно краеведческие, спрашивать, что мы делаем с туристами, почему они всегда приезжают и говорят: «А вот в Тетюшах…». Действительно, туристы говорят, что такой масштабной, яркой, театрализованной, красочной встречи у них больше нигде не было. Да и директора круизов говорят: Тетюши — это всегда вот такой прием, теплый и очень масштабный.
Как-то рекламировали себя?
Отзывы людей, сарафанное радио. У нас, например, очень хороший был отзыв блогеров московских, растрогал до слез. Туристы очень часто сочиняют про нас стихотворения во время маршрута — нравится ласковое название Тетюши. Они делятся этими стихами, в которых рифмуются особая искренность, доброжелательность и душевность — то, что сегодня в большом городе является дефицитом.
В чем изюминка ваших музеев?
Камерность, домашняя атмосфера. У нас практически нет новоделов, копий, муляжей, только подлинные экспонаты, плюс открытое экспонирование, связь посетителей и экспоната. Доброжелательность еще.
Вас зовут переехать и работать в музеях в других городах? Почему вы отказываетесь?
Да. Таких предложений было много, я по крайней мере четыре города могу назвать в Татарстане, куда мне предлагали переехать, очень звали, и даже были солидные предложения. Но моя реакция: «Как же Тетюши? А как мой коллектив? А как же мое дело?». Как бы пафосно ни звучало, я действительно патриот, мне хочется для своего города прорыв сделать и создать что-то такое, что изменит его. В связи с туризмом изменилось отношение горожан, позитивное настроение появилось. До этого был большой отток населения, пристань после советского периода просто умерла.
Каковы ваши планы по развитию музея?
Хочу создать еще музей, чтобы у нас в фондохранилище не лежали экспонаты. Ведь какой смысл, если у тебя есть полная сокровищница, но ее никто не видит? Конечно, будет интереснее, если мы сможем поделиться, рассказать новую историю или создать новую экспозицию.
У вас есть любимый экспонат?
Мне часто задают этот вопрос, но я не могу никогда ответить, что-то выделить. Вот, например, у нас есть щиток от пламени, есть свечи из слоновой кости. Само по себе великолепие ручной работы, очень тонкая резьба по слоновой кости… красота, нежность, тонкость рисунка, изящество необычайное.
На Ночь в музее мы устраивали миниатюры. И одна из мизансцен была посвящена тому, как девушки в купеческих домах в вечернее время раскладывали пасьянс. Мы достали этот щиток от пламени, канделябры со свечами зажгли. Это потрясающее, просто завораживающее зрелище. Я поняла, в чем секрет: плотность костей разная, полутона появляются, блики от пламени где-то ярче, где-то более приглушенно, притом у нас были на свечах изображены два скачущих друг на друга всадника. А когда пламя свечи колыхнулось, я увидела такой эффект, как будто всадники скачут. Такое ощущение, что картинка оживает.
Каждый экспонат по-своему прекрасен, по-своему удивителен. Среди памятников архитектуры, шедевров культуры, уникального фарфора, резной старинной мебели лично я отдаю предпочтение памятнику человеческих историй, отношений, потому что с каждым экспонатом связана какая-то жизненная история. В усадьбе Молостовых, например, сочетание памятников природы, архитектуры, археологии, геологии и так далее, но я всегда говорю: для меня в первую очередь это памятник человеческим отношениям. Как люди умели жить в гармонии с природой!
Активно ли сейчас молодежь идет работать в музейную сферу?
У меня много пришло молодежи, половина коллектива — молодое поколение. Я не вижу в этом проблемы, тем более сейчас все-таки подняли заработную плату. Не то чтобы очень высоко, но более-менее. Государство заботится о нас.
Какие, на ваш взгляд, сейчас основные тенденции в развитии музеев?
Сегодня очень модно стало иммерсивные экскурсии проводить. Это понятно: век информатизации, новые технологии. Но я бы сказала, что их надо тоже в меру применять, не должен быть перекос. Нельзя совсем сказать, что все должно быть, как в прошлом веке, и никаких гаджетов — я не сторонник этого. Просто все должно быть разумно, в меру.
Мы сегодня внедряем такие направления, как Зеленый театр в пространстве, усадьба, музыкально-поэтические вечера под открытым небом. Музей может зайти в здание, выйти из него, и это тоже будет музей.
Какие перемены ждут музейную сферу в ближайшее десятилетие?
В прошлом году мы говорили о модельном стандарте краеведческих музеев, сегодня нацпроект «Культура» работает по реконструкции, капитальному ремонту муниципальных музеев.
Наверное, мы будем пересматривать свою экспозицию, уже под другим углом зрения все будет показано. Меняется пространство, люди уже по-другому смотрят. Музеи должны быть доступны и для маломобильных людей, и для иных групп граждан. Все это учитывается сегодня. Детям необходима полуигровая музейная комната, чтобы педагог мог занять ребят, это тоже приветствуется.
Есть ли у вас экспонат мечты?
Я читала в документах, что на заре образования музея у нас были работы Кустодиева и вообще очень много интересных экспонатов. Но сегодня в нашей коллекции нет таких раритетных вещей. Я так понимаю, что-то было отправлено в большие города в связи с тем, что в маленьких районных музеях не было ни охраны, ни профессионалов в области обработки и сохранности. Вот бы собрать былую коллекцию, которая первоначально была в нашем музее! Я знаю, что во многих столичных музеях есть экспонаты с пометочкой «Тетюшский районный музей». Мне бы хотелось вернуть все эти экспонаты.
Но для этого нужна грамотная экспозиция, хорошие условия, витрины, фондохранилища специализированные, современные, пока мы этим не располагаем. Конечно же, мечтаем о капремонте.
Вы стали женщиной года. Что в вашей жизни изменилось после победы в конкурсе?
Да, я стала женщиной года и заслуженным работником культуры Республики Татарстан. Если честно, даже забываю иногда об этом, стараюсь не афишировать. Каждому человеку приятна оценка его труда, но для меня важнее моральная поддержка, чем награды, титулы и звания. В первую очередь мне приятно доставить радость своим родителям. А сама я немного смущаюсь, что ли. Всегда сомневаюсь в себе, думаю, правильно ли что-то сделала: у меня хорошо развита самокритика.
Что бы вы посоветовали тем, кто только думает посвятить себя музейной сфере? С чего начать?
С любви. К людям вокруг тебя, к делу, которым ты занимаешься. Если ты не полюбишь работу, бесполезно ходить просто ради зарплаты, это наказание. Я счастлива тем, что мне моя работа доставляет огромнейшее удовольствие, я состоялась именно здесь как тетюшанка. Мне больше ничего не надо абсолютно, поэтому всем говорю: полюбите работу, и вам будет легче, интереснее и жить, и работать. Надо находить в малом большое, уметь видеть в безобразном что-то прекрасное. Покрутите предмет, рассмотрите, и вы другими глазами увидите. Как мир вокруг нас, так и музей вокруг себя надо рассмотреть. Надо относиться к нему как к дому. Я своих коллег приучаю так к нему относиться.
Вы бы согласились лично воспитывать будущее поколение музейных работников?
Я всегда говорю: профессионала можно воспитать, можно даже привить любовь к музею. Но если человек недостойный, непорядочный, вы уже ничего не измените. Так что главное — чтобы был хороший, порядочный человек, а профессионала из него мы сделаем. В музее мы работаем как единый кулак, все друг за друга. Даже туристы отмечают у нас высокий уровень организации. Все знают, куда идти, что брать, где стоять, все уже с полувзгляда, с полужеста друг друга все понимают. Мне как-то предлагали стать таким коучем для молодых музейщиков или экскурсоводов, но пока я ограничилась тем, что воспитываю свой коллектив, своих музейщиков.
Рекомендуем прочитать статью о том, почему коренной москвич решил открыть музей кочевых народов.