Обские угры: бывшие степняки, ныне таежники Николай ПЛУЖНИКОВ, старший научный сотрудник ИЭА РАН
Теги: Национальная культура | Традиции | Обычаи | Особенности культуры
Рисунки автора
Обские угры — это ханты и манси (в старинных источниках — остяки и вогулы), два небольших народа на таежном севере Западной Сибири. Во второй половине XIX столетия они стали доступны не только для отечественных, но и для европейских исследователей — лингвистов, фольклористов и этнографов. Здесь в лидерах оказались финны (У. Т. Сирелиус, А. Альквист, К. Ф. Карьялайнен, Х. Паасонен, А. Каннисто) и венгры (А. Регули, Б. Мункачи, Й. Папаи).
Но можно считать, что изучение обских угров начали русские. Еще в начале XVIII века Г. И. Новицкий оказался в составе миссионерской экспедиции и оставил известную монографию «Краткое описание о народе остяцком». Стоит упомянуть также исследователей конца XIX века А. А. Дунина-Горкавича и С. К. Патканова. До конца Второй мировой войны общим научным языком оставался немецкий. Так что труды, напечатанные в Хельсинки, только недавно начали переводиться на русский. Патканов, писавший об остяцкой народной поэзии, до сих пор не переведен.
Почему в работе с обскими уграми столь активны венгерские ученые? Потому что по языку ханты и манси наиболее близки венграм (и далеки от финнов). Последнюю хрестоматийную исследовательницу Еву Шмидт я застал в своей молодости. Это был человек, который жил среди хантов, а к себе в Венгрию приезжал только отчитываться о проделанной работе. Ее изыскания стали одним из тех краеугольных камней, на которых стоит современное угроведение.
Мой кусок жизни, связанный с работой у хантов, начался с эстонского этнографа Эдгара Саара. В 1990 году мы вдвоем с коллегой Ольгой Балалаевой поехали знакомиться с Эдгаром в Тарту, где он работал в университетском этнографическом музее. Это оказался улыбчивый старичок, с которым мы легко подружились. Он сказал: «Я даю свой маршрут, где вы найдете много хорошего и интересного. А сам я уже слишком стар, чтобы ездить в экспедиции».
Эдгар предпочитал один из медвежьих углов Западной Сибири — реки Большой и Малый Юган, притоки Оби. Ездил с художниками, которые с эстонской тщательностью рисовали акварели одежных орнаментов и предметов быта. Эдгар показал нам эти альбомы. Они вызывали чувство чистого восхищения! Познакомил нас и со своей женой Марет. Она была микологом (биологом по грибам) и вместе с художниками сопровождала мужа в экспедициях, расспрашивая местных о грибах. Марет подарила нам оттиск одной из своих статей, и это было своего рода благословение на предстоящую многолетнюю экспедиционную работу.
География и история
Обские угры не всегда были обскими. Это близкородственные по языку и образу жизни народы. В недалеком прошлом манси занимали западную часть Уральского хребта, а ханты — восточную и дальше. Передвижка, по всей вероятности, случилась в Средние века, когда коми-пермяки, ближайшие западные соседи манси, в связи с русской экспансией на восток вытеснили их за Урал. На прежних местах осталась мансийская топонимика. Например, известный природный памятник коми на плато Уральских гор называется Маньпупунер. Так что языки манси и хантов когда-то разделились, вероятно, благодаря Уральскому хребту. Манси, в свою очередь, потеснили хантов и заняли лесной северо-запад Обского бассейна, но дальше через Обь на восток, по реке Казым, смешались с хантами, и там возник отдельный ареал местной угорской жизни.
Первыми покорителями хантов и манси были сибирские татары, вероятно, сами спасавшиеся от монголов. Атаман Ермак Тимофеевич со своей бесшабашной ватагой победил татар в 1581 году и начал наступление на Сибирское ханство, для которого лесная часть Западной Сибири, населенная обскими уграми, была вассальной территорией. Татарская экспансия — не самая популярная тема в истории здешних мест, но от нее осталась масса топонимии. Так, татарские по происхождению названия рек Казым и Салым (притоки Оби), да и само слово «Сибирь» из того же языка. До наших дней дошли исторические предания обских угров, где татарская экспансия спутана с русской. А что было ранее? Современные археологи на Оби и ее притоках раскапывают остатки средневековых городищ обских угров. Многие из них перестали существовать после татарского нашествия. То есть до татар тут существовала вполне натуральная цивилизация.
В нынешней исторической науке считается, что для возникновения цивилизации с городами (не обязательно крупными), центральной властью (небольшой, хотя бы княжеской) необходимо производящее хозяйство (земледелие или скотоводство). В тайге с ее вечной мерзлотой ни того, ни другого не светит. Но существуют редкие исключения. Это торговля сырьем (лесом и пушниной) с заграницей благодаря мощной транспортной артерии в виде реки Обь. Здесь заграница располагалась на юге. Такой же регион в России оказался еще в низовьях Амура.
Те этнографы, которым посчастливилось попасть в священные места обских угров, тщательно скрываемые в глухой тайге, видели бронзовые блюда сасанидского Ирана с процарапанными на них изображениями местных богов. Так что торговля (или грабеж — см. ниже) были вполне масштабными. Кое-какие ее отголоски сохранились и в эпическом фольклоре (на манер русского Садко), но выглядело это совсем неправдоподобно.
Откуда угры?
Как уже отмечалось, язык обских угров ближе всего венгерскому. Венгры появились в Западной Европе в IX веке: после аваров и гуннов, как страшные предшественники монголо-татар. Осев на своей нынешней территории, они ужасали окружающие страны набегами, пока не приняли крещение папы римского в X веке. Империи кочевников живут недолго, но ярко благодаря военной экспансии, которая позволяет им полноценно существовать за счет оседлого населения. У древних венгров тоже имелась небольшая империя, поскольку неуязвимость кочевников как грабителей кроется в их мобильности. А для мобильности нужна обширная территория. Вероятно, среди древних венгров не все племена поддерживали воинственную политику центральной власти, а будучи кочевниками, они могли удрать из своих прерий в таежную зону, где в те времена степнякам делать было нечего, так что насильственного возвращения не предполагалось. Но на новом месте пришлось расстаться со скотоводством и заняться рыболовством и охотой — видимо, причины бегства были серьезными.
То есть вполне жизненная история, когда одни степные кочевники бегут от других, более сильных. Как правило, направление бегства для большинства — запад, для меньшинства — север. Более сильными помимо древнеугрских вождей могли быть и тюрки, которые потом сами начнут спасаться от монголов.
Много столетий спустя, когда территория обских угров вошла в российское государство и на Оби возникли ярмарки, оказалось, что в этой таежно-болотной зоне местные инородцы стали покупать лошадей. Зачем, если в качестве транспорта веками использовались собаки и незадолго до походов Ермака у местной аристократии появились домашние олени? Оказалось — для жертвоприношений. В степной зоне главное жертвенное животное — лошадь. У манси еще в начале ХХ века существовал такой шаманский ритуал. На стол ставили четыре серебряных блюдца. В темноте шаман призывал божество, которое покровительствовало людям. Это был Мир-сусне-хум (манс.), Небесный всадник, сын верховного бога Нуми Торума, наблюдающий за миром. Считалось, что на серебряные блюдца ставил копыта его божественный конь.
Однажды на пути в экспедиционное поле мы попали на фольклорный фестиваль в Ханты-Мансийске. На нем выступала старушка из мансийской деревни Вонзитур (имени, к сожалению, не помню). Это был шаманский обряд, который она видела когда-то в детстве. Села верхом на лавку, закрыв лицо концами платка, и, мерно раскачиваясь, запела обрядовую песню. Было впечатление, что она едет на лошади: дух Мир-сусне-хума вошел в ее тело, а его коня — в деревянную лавку.
Еще одно свидетельство степного происхождения обских угров — это халат в качестве одежды. Для тайги он неудобен, поэтому кое-где сохранился для праздничных случаев, в том числе у мужчин, и в домашней жизни у женщин.
На каком же языке говорило то население, которое угры встретили в уральской тайге? Вполне вероятно, что предки манси встретили один из финских народов, близких родственников коми-пермякам. А вот у хантов был явно другой субстрат, по поводу которого лингвисты до сих пор чешут затылки.
Дерево и рыбья кожа
Обские угры — это культура полуоседлых охотников и рыболовов. Термин означает, что каждая семья со своим кормильцем имела две или три избушки с лабазами в разных местах тайги для сезонного промысла. Летом по тайге особо не походишь, поэтому лето у манси и хантов проходило на реках — притоках Оби, где занимались рыболовством. Главный лесной съедобный зверь — лось, его можно добывать и летом при переправе или на водопое, но это как повезет. При местных суровых зимах подледный лов мог выручать лишь ранней весной и поздней осенью. Для зимней охоты строились избушки в глухой тайге, там, где хорошо ловился зверь. Основным транспортным средством была охотничья собака. Именно охотничья, а не ездовая. Ездовые удобны для открытой тундры, а в тайге собака, как друг, помогает человеку тащить нарту с нехитрым скарбом или крупной добычей. Такие нарты я видел на реке Большой Юган. Это очень изящная и практичная конструкция, легкая, длинная, узкая, ажурная, на низких стойках. Все детали соединены между собой ремешками, благодаря которым у нарт есть качество упругости. Для пересеченной местности очень важно.
Еще одна особенность таежной жизни — это лабазы. Небольшие, но капитальные сараи на столбах в человеческий рост или выше. Столбы с профилем поставленных вверх ногами бокалов — защита от всеядных мышей.
Общая черта лесной культуры — великолепное знание самых разных возможностей дерева. Это могут быть сшитые полотнища вываренной бересты в качестве непромокаемых покрышек летнего чума. Из бересты, а также пихтовой коры изготовлялись емкости для продуктов — кузова, которые носили за спиной как рюкзаки (вспомните сказку «Маша и медведь»), туеса (вместо корзин) и короба. Из кедрового корня плелись большие шкатулки с изящными крышками. Мелкая осиновая стружка служила тряпкой, салфеткой и полотенцем.
К древней стороне культуры обских угров как рыболовов крупных таежных рек относится обработка рыбьей кожи для одежды и обуви. Этот навык сохранился в праздничной одежде у народов нижнего Амура, а у хантов и манси постепенно исчез к середине XIX века. Рыбья кожа благодаря легкости и прочности служила подкладкой для одежды из птичьих шкурок, сохранявшейся аж до конца XX века. Нитки для своей одежды обские угры, как и многие другие таежные народы, плели из высушенных лосиных сухожилий. Я это видел сам.
Ханты и манси унаследовали от лесных предков древнейший культ медведя. Вероятно, тот самый, что послужил одним из первых свидетельств о наличии религиозно-магической стороны жизни неандертальца. Первые захоронения медвежьих черепов в пещерах относятся к 100-тысячелетней давности Европы (средний палеолит). Подобный культ существовал еще в прошлом веке в низовьях Амура, на Сахалине и Японских островах у ульчей, негидальцев, нивхов и айнов. В этом культе, который у восточных хантов сохранился по сей день, медведь выступает ближайшим родственником человека, и его череп служит магической защитой и охранителем благополучия местного человеческого сообщества.
Полностью статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 1(10), январь – март 2023.
