В августе 1945 года на южном Сахалине отгремели последние залпы Второй мировой войны. В ходе заключительных боев были освобождены северо-восточная часть Китая, северная Корея, Сахалин и Курильские острова. После подписания акта о безоговорочной капитуляции Японии 2 сентября острова де-факто вошли в состав Советского Союза, а в 1946 году и де-юре. На новых территориях осталось 293 230 японцев, 27 000 корейцев, 406 айнов.

Перед отступлением японские военные и предприниматели постарались основательно разрушить промышленность, коммунальные хозяйства, транспорт, связь, прекратить денежное обращение и торговлю. Гражданское население было запугано военной пропагандой и первые три недели пряталось в лесах или тысячами собиралось в морских портах в надежде уехать в Японию. От голода и антисанитарных условий у беженцев начались тиф и дизентерия. Требовалось срочно организовать систему советского административного управления и наладить мирную жизнь.

23 сентября 1945 года в Тойохаре (Южно-Сахалинске) состоялось совещание членов Военного совета и секретарей крайкомов и обкомов партии во главе с А. И. Микояном. Решили в трехдневный срок изучить японскую систему управления, восстановить производство, оставить во главе всех фирм, предприятий, учреждений бывших руководителей японцев, за исключением судебно-полицейских органов. Подготовили приказ, который запрещал оскорблять японское население (это не пленные, а свободные граждане), не нарушать и не вмешиваться в национальные обряды и обычаи. Соблюдать все правила посещения жилищ, не трогать имущество и продовольствие, при покупке оплачивать все по установленным ценам. Не допускать связей с женщинами даже по согласию, уважать религию, не посещать и не разрушать храмы. Виновных в нарушении приказа привлекать к строжайшей ответственности.

Японцы

В конце сентября 1945 года при штабе 2-го Дальневосточного фронта, перемещенного в Тойохару, была создана система советских административных органов под названием Управление по гражданским делам, или Гражданское управление. Оно занималось налаживанием жизни на территории бывшей военной зоны, национализацией и организацией нормальной работы промышленности, транспорта, торговли, сельского хозяйства, здравоохранения, а также вводило советские законы.

Гражданское управление наводило порядки в населенных пунктах, водворяло японцев и корейцев на места их жительства, предоставляло рабочие места, обеспечивало питанием, оказывало бесплатную медицинскую помощь. Японцы были изумлены таким отношением к ним со стороны победителей. Весть о том, что русские проявляют дружелюбие, разнеслась далеко за пределы бывшей провинции Карафуто.

Из письма рабочего с завода агар-агар в Томари родным в Японию: «Неправду нам говорили о русских. Ко мне поселился один офицер с женой и мальчиком. Мы очень его боялись. Сами знаете, наши офицеры с нами не разговаривали и даже не подходили. Им пинок дать тебе под зад ничего не стоило. А сколько раз они нас оскорбляли бранью. Все терпели. Думали, какое же несчастье бог послал на нас. Ведь русский офицер еще злее наших. Что будет? Не поверите, мы в этом советском офицере обрели лучшего друга. Мы нашим детям строго запретили ходить к ним в комнату и подходить к их мальчику. Раз я работаю во дворе, и возле меня моя дочка играет. Офицер подошел и помог мне, а потом взял мою дочку на руки, унес в свою комнату и дал печенья и конфет, вывел со своим мальчиком и говорит: “Вот и играйте здесь вместе”. И принес им игрушки. А в воскресенье пригласил нас чай пить и угостил даже русской водкой. С тех пор завязалась у нас тесная дружба с ним. Я думаю, как мало мы знали русских».

Постепенно жизнь налаживалась. Через полтора-два месяца были восстановлены практически все предприятия и возвращены на них рабочие. Открылись школы для советских, японских и корейских детей, магазины, театры и кинотеатры.

Японцы, попривыкнув к русским, стали выходить на улицы города. Вот как их описывает начальник гражданского управления Д. Н. Крюков: «На улицах много пешеходов. Встречаясь со знакомыми, они останавливаются и низко раскланиваются, приветствуя друг друга. Одежда у населения сильно поношенная. Почти все женщины ходят в шароварах и фуфайках из синей материи. Редко увидишь женщину в кимоно, но встречаются и модницы. Крестьянки все носят платки, соломенные шляпы. Почти все женщины ходят на деревянных колодочках, прикрепленных к ступне ремешком, причем они очень стучат. Ноги у многих босые или в белых чулках. Большой палец обязательно отдельно. Мужчины, особенно рабочие, ходят в синих полотняных или брезентовых куртках, на спине крупными буквами написаны иероглифы как знаки принадлежности к фирме, где они работают. Но есть мужчины и в кимоно, обувь в большинстве резиновая или тряпичная с деревянной подметкой».

Японская женщина. Фото Б. Прокахина, 1946

Японское и корейское население получило много прав и привилегий от советских органов власти. На предприятиях был введен 8-часовой рабочий день. В составе Японии люди работали по 12–16 часов за мизерную заплату без отпусков и оплаты больничных. Меры социальной поддержки обеспечили японских и корейских рабочих оплачиваемыми отпусками и больничными, предоставили право женщинам работать на предприятиях, установили хорошую заработную плату и ввели систему поощрения в виде карточек на дополнительное питание. Тем, кто проживал в деревнях, выделили бесплатно дополнительную землю, снабдили семенами. Японским подданным разрешили открыто торговать продуктами питания со своих огородов и ремесленными изделиями, для этих целей им даже построили рынок.

Видя такое отношение к себе, японцы начали подавать заявления о принятии с семьями в советское подданство и, хотя им было отказано в прошениях, тайно за большие деньги стали перевозить семьи с Хоккайдо на южный Сахалин. Так, только за один месяц при поверхностной проверке в Тойохару прибыло более 500 человек. В СССР им жилось не хуже, а гораздо лучше, чем раньше.

Из письма рабочего из Поронайска Мацудзи: «Работаем 8 часов в день. Получаю достаточно продуктов питания. Живу с семьей безбедно, радостно, счастливо. Смотрю, больше и лучше стало обрабатываться полей, больше работает рыбных промыслов. Нам дают бесплатно одежду, инструмент, автомашины. Все мои друзья японцы довольны жизнью. Мы берем на себя обязательства в ответ на эти заботы о нас работать еще более прилежно».

Из письма начальнику гражданского управления от группы работниц хлебозавода: «Введение для нас советских трудовых законов вызвало большое чувство гордости у всех японских женщин. Впервые мы встречаем международный женский день и радуемся. Ведь только здесь нам и дали одинаковые права на труд и зарплату с мужчинами. Повысили зарплату и снабжение. Перед нами открыто светлое будущее. Мы своим трудом вполне обеспечиваем безбедную жизнь своих близких: стариков, родителей и маленьких детей, братьев и сестер. Выражаем за все это благодарность Советскому правительству. 7 марта 1946 г.».

Рекомендуем почитать:

Русские

В конце 1945 — начале 1946 года на южный Сахалин и Курилы в небольшом количестве стали прибывать первые гражданские советские люди. Это были семьи руководящих работников и специалистов: учителей, врачей, инженеров, военнослужащих. Их расселяли в японские семьи с согласия хозяев. Поначалу те боялись жить в одном доме с русскими, особенно военными, но через несколько месяцев практически все становились друзьями.

Воспоминание Валентины Прокофьевны Саловойо совместном проживании с японской семьей в первый послевоенный период на освобожденной территории: «Наша семья (папа, мама, сестра и я) приехала на южный Сахалин в 1946 году из Сковородино Читинской области. С нами очень много людей ехало. Среди них были переселенцы. Приехали мы голодные, потому что нас застал шторм. Меня поразила красная рыба горячего копчения своим размером и крабы вареные, которые стоили рубль или три за штуку.

Из Холмска мы приехали в город Тойохару (ныне — город Южно-Сахалинск). В то время военнослужащих (мой папа им был) закрепляли за японскими семьями. Так что нас поселили жить к японской семье в небольшом домике, в котором было две комнаты и очень маленькая кухонька. Наша семья из четырех человек жила в одной комнате, а японская семья (из трех человек) жила во второй комнате — проходной.

Тогда я познакомилась с японским бытом. Очень интересно они жили. Домики были деревянные, двери не открывались, а разъезжались. Отопления не было, имелась маленькая буржуйка, в нее закладывали брикет из торфа. Японская семья нам попалась хорошая, они по-доброму относились к русским. Хозяин дома был врачом, жена его не работала, взрослая дочь Масако-сан трудилась на сахарном заводе. Жили мы хорошо. Друг друга угощали блюдами национальной кухни. Им очень нравились русские булочки и пирожки.

На углу улиц Ленина и Пограничной была большая площадь, где японцы проводили праздничные гулянья. Там стояла огромная вышка, а на ней с барабанами сидели барабанщики. Действие происходило вечером, загоралось большое количество фонарей, и начинался небольшой карнавал. Японцы брались за руки, танцевали, пели песни. Выступали артисты в масках и костюмах. И я вместе с ними пела и танцевала. Помню, как я устраивала для японцев домашние спектакли. Я занималась фигурной гимнастикой и показывала им акробатические номера.

Разные взаимоотношения были. Наверное, как русские относились к японцам, так и те, в свою очередь, относились к нашим. Нашу семью японцы любили и хорошо к нам относились. Они мне подарили кимоно и колодки. И на все свои праздники и карнавалы меня брали.

Когда я училась кататься на велосипеде, японцы помогали, велосипед держали, коленки разбитые мне мыли и зеленкой мазали, поскольку мама и папа на работе были. Когда мы с сестрой болели, поликлиники в городе еще не было, и нас лечил наш врач-японец. Японская молодежь была настроена дружелюбно, мы вместе ходили в кинотеатр».

Айны

Прибытие первых советских переселенцев в Холмский порт, 1946

В феврале 1946 года в СССР появилась Южно-Сахалинская область в составе Хабаровского края. Встал вопрос о репатриации японских граждан. В основном она проходила с 1946 по 1948 год. Одновременно шло массовое переселение советских людей из других регионов страны. Всего за три года прибыло и устроилось на работу почти столько же граждан СССР, сколько было японцев.

Прибытие первых советских переселенцев в Корсаковский порт, 1946

Воспоминание айнки Абэ Ёко, которая проживала с семьей в поселке Очихо (ныне Лесное) до репатриации в 1949 году. Перевод с японского Василия Михалёва: «В 1945 году поздней осенью появились солдаты, они побыли и пропали, после этого появились переселенцы. Молодые, с детьми. Много неженатых приехало. Работы какой-то определенной для них не было, и жить негде. Мы жили вместе в одних и тех же домах. У нас был деревянный: большой, из круглых бревен, снаружи обшит доской внахлест, достаточно теплый. Для русской семьи мы поделили его на две части. Там было семеро — мать, отец и пять детей. Жили с ними дружно, но мы, дети, часто дрались по-детски. Прожили четыре года до 1949-го. Комнат было мало, поэтому для девочек каждый на своей половине сделал еще перегородки. Мы любили подглядывать, чем занимались русские. Протыкали дырочку в перегородке и смотрели. Когда они что-то готовили, всегда делились с нами.

Этот период был очень сложным. Работы не стало у айнов, и у русских переселенцев она не появилась. Мы, айны, — дети природы. Собирали дикоросы, ягоды, ловили рыбу, учили русских использовать сахалинские природные ресурсы, содержать огороды, где сажали картошку, морковь и другие корнеплоды и листовые культуры».

Полностью статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 3(16), июль – сентябрь 2024 г.

Прочитано: 508