Потомки Калева Маргарита КУЗНЕЦОВА, кавалер венгерского ордена «Рыцарский крест» за достижения в языкознании
Теги: Национальная культура | Музыка
Впервые звуки кантеле я услышала в стенах Тартуского университета в годы учебы в аспирантуре (1987–1991) при кафедре финно-угорских языков, которой руководил всемирно известный профессор Пауль Аристэ. По своему внешнему виду и звукам кантеле напоминает горномарийский национальный музыкальный инструмент кäрш (гусли). В былые времена каждая девушка-горномарийка должна была уметь играть на них, а также стрелять из лука. Очень жаль, что я ни того, ни другого не умею, традиции позабылись. В настоящее время играть в Марий Эл на гуслях учат в детских музыкальных школах. Появились свои мастера по изготовлению инструментов и талантливые преподаватели.
Кантеле и кäрш. И похожие, и различимые. Кантеле лежало на коленях старика с длинными волнистыми белыми волосами, с такой же пышной бородой и издавало чарующие звуки. В исполнении финского гостя звучали руны из знаменитого эпоса «Калевала». Моему изумлению и восхищению не было предела. Музыка очаровала, унесла в далекие северные края, к самому старику Вяйнямёйнену, по преданиям, создателю кантеле. Вот он сидит передо мною и негромко напевает о событиях давно прошедших лет, плавно перебирая струны своего славного инструмента: «Mieleni minun tekevi…»(«Мне пришло одно желанье…»).
Верный и мудрый
Вяйнямёйнен — один из главных героев эпоса «Калевала», составленного Элиасом Лённротом на основе древних финских и карельских рун. На мой взгляд, его образ самый интересный и загадочный. Для меня он получеловек-полубог, он полностью соответствует формулам эпического стиля. Исключительный человек, во многом превосходит обычного по своим духовным и физическим качествам. В рождении этого героя есть что-то божественное и магическое, сверхъестественное. Я осмелилась провести параллель между ним и Иисусом Христом, т. е. попыталась найти следы влияния христианской религии на создание образа Вяйнямёйнена. В эпосе поется, что он родился от богини Ильматар, девы и жены Укко. Его зачатию помогло дуновение ветра, иными словами, Святой Дух.
Вот примеры для доказательства утверждений: 1) «Ветер плод надул девице, Полноту дало ей море» и 2) «О ты, Укко, бог верховный! Ты, всего носитель неба! Ты сойди на волны моря, Поспеши скорей на помощь! Ты избавь от болей деву И жену (курсив мой. — М.К.) от муки чрева!» (первая руна, перевод Л. Бельского). Вяйнямёйнен освободился из чрева матери в возрасте 30 лет. Естественно, плавал еще около шести лет по волнам, только потом вышел на сушу и занялся полезными людям делами.
Известный финский профессор, актер и режиссер Пааво Лиски, который поставил эпос «Калевала» в Марийском национальном театре драмы имени М. Шкетана, сранивает Вяйнямёйнена с Адамом и отсутствие Евы объясняет сугубо финской трагедией.
С самого начала Вяйнямёйнен характеризуется как знаменитый прародитель, вековечный прорицатель, певец удалый. В эпосе для его характеристики имеется много еpitheton ornans (поэтический эпитет. — Ред.),но постоянными являются эпитеты «верный, старый». Верный потому, что он остается таковым по отношению к верховному богу Укко. Под эпитетом «старый» я понимаю его мудрость. А мудрым он был уже в чреве матери. Вяйнямёйнен по эпосу — это первый человек, обладатель богатырской силы. Он мудрец и творец, сеятель и создатель кантеле, виртуозный певец рун, побеждающий своих врагов волшебной музыкой, шаман, кудесник, маг. Вечный старик. И вечный жених, совершавший походы за невестой в далекую, холодную и враждебную Похъёлу, или Лапландию. Это по его просьбе Ильмаринен, искусный кузнец, кует чудо-мельницу Сампо для старухи Лоухи, хозяйки мрачной северной страны. Вяйнямёйнену, Ильмаринену и Лемминкяйнену удается отвоевать дивную мельницу Сампо, этот источник богатства и счастья, мужества и благополучия, и сделать ее достоянием жителей Калевалы.
Вяйнямёйнен стал любимым, обожаемым героем ценителей эпоса «Калевала». Ему посвятили свои произведения художники, скульпторы, поэты и писатели, композиторы, его именем называли улицы и площади.
Хотелось бы подчеркнуть, что Калевала — это земля Калева, мифологического предка Вяйнямёйнена, Ильмаринена, Лемминкяйнена и других героев эпоса, жителей Калевалы. Выделяемый в слове «Калевала» формант -ла/-лä является исторически прауральским суффиксом для названий местностей. Из него развилось падежное окончание -л- аллатива (падежа приближения), выполняющего функцию коаффикса при образовании внешнеместных падежей в финно-угорских языках. Для примера приведу финское слово talo — «дом», см. talolla — «на доме, у/около дома, с домом», talolta — «от дома», talolle — «на дом, к дому, дому» или финские слова etelä — «юг», setälä — «дом дяди» или марийское слово лишӹл — «то, что близко расположено» и т. д.
Множество смыслов
Первая версия эпоса, или так называемая Старая Калевала, была опубликована в 1835 году. В 1849-мувидел свет тот вариант, который знает чуть ли не вся вселенная и который перевели на многие языки мира. Только в одном венгерском языке имеется пять переводов «Калевалы», и каждый из них достоин внимания и восхищения. Полный перевод на русский язык осуществлен в 1888 году поэтом и переводчиком Леонидом Бельским (1855–1916). Среди финно-угорских народов России «Калевалу» перевели на свои родные языки карелы и ненцы. Карельский перевод сделан поэтессой Зинаидой Дубининой (1934–2022). На ненецкий язык эпос перевел известный поэт и писатель Василий Ледков (1933–2002). Но книга на трех языках — финском, русском и ненецком — смогла выйти только к 85-летию поэта. Переводы отдельных рун или краткие сведения о «Калевале» имеются на коми-зырянском (Адольф Туркин), вепсском (Нина Зайцева), удмуртском (Анатолий Уваров) языках. В 2020 году при Марийском книжном издательстве в антологии «Родник дружбы» издана «Калевала» на горномарийском языке в переводе народного поэта Марийской республики Геннадия Матюковского (1926–1994). Для перевода он выбрал работу «Калевала. Избранные руны карело-финского народного эпоса в композиции О. В. Куусинена» (Петрозаводск, 1970). Книга была отмечена среди 50 лучших региональных изданий по итогам конкурса АСКИ «Лучшая книга года — 2020».
Карело-финская «Калевала» считается народным эпосом, хотя в последнее время идут научные дискуссии о том, что должно лежать в основе отнесения того или иного эпоса к народным или искусственным. В этом отношении я придерживаюсь точки зрения самого крупного венгерского исследователя фольклора и литературы финно-угорских народов профессора Петера Домокоша (1936–2014). Он считает, что в народном, или наивном, эпосе используется подлинный, достоверный фольклорный материал, из которого в дальнейшем кто-нибудь из поэтов создает, составляет, формирует эпос.
О значении эпоса «Калевала», о его влиянии на развитие мирового фольклора и литературы, о возрождении эпоса как «национального и международного жанра литературы» (выражение Домокоша) написано много исследовательских работ. Мне хотелось бы подчеркнуть роль и значение «Калевалы» в росте национального самосознания и самоуважения, в развитии национальных наук и культур именно малочисленных финно-угорских народов России. По словам Петера Домокоша, эпос в финно-угорских культурах несет дополнительно «идеологический, политический, художественный и национальный смысл», наличие или отсутствие имеет чрезвычайно важное значение и его составление «как художественного произведения и художественного жанра» является для российских финно-угров актуальной задачей.
Для составления эпосов у этих народов имеется богатое фольклорное наследие и поэты, способные к обработке материала и созданию крупных произведений. Карело-финской «Калевале» и эстонскому «Калевипоэгу» способствовал общий прародитель Калев. Он «дал одному название родины (“Калевала”), а для второго стал предком сформировавшегося народа (“Калевипоэг”)» (Домокош). Эпосы придают силы и уверенности народам, родственникам по языку. «Калевала» вдохновляет и пробуждает созидательную силу, формирует чувство национальной идентичности, является источником неисчерпаемой энергии и ярким примером, наглядным образцом.
Непосредственно под влиянием «Калевалы» уже в 1916 году составлен эпос «Биармия» на русском языке. Его автор — великолепный знаток зырянского языка, философ, этнограф, писатель Калистрат Жаков (1866–1926). К великому счастью, его произведение сохранилось в рукописи в архивах Максима Горького. Биармия — это прародина пермских народов, поэтому Петер Домокош считает и название, и позицию, и интонацию эпоса «калевальским».
В 1922 году историк, этнограф и фольклорист Михаил Худяков (1894–1936) составил удмуртский эпос «Из народного эпоса вотяков. Песни, сказания». Фольклорный материал для него передал талантливый поэт Кузебай Герд (1898–1937). Произведение написано на русском языке, оно основано на мифологии и истории удмуртского народа. Из него, по словам Петера Домокоша, исходит дух «Калевалы». Удмуртский перевод под названием «Дорвыжы» («Родные корни») сделал поэт и ученый Василий Ванюшев сначала в 2004-м, потом в 2008-м. В том же году на основе материалов Худякова выпущена книга «Век Кылдысина / Кылдысынлэн даурез» на русском и удмуртском языках. Художественный перевод эпоса на удмуртский язык выполнил известный поэт и филолог Виктор Шибанов.
Три волны
По времени появления эпосов на финно-угорских языках народов России крупный венгерский ученый Янош Пустаи выделяет несколько периодов, точнее, волн.
«Калевала» и последующий за ним «Калевипоэг» основоположника эстонской литературы Фридриха Крейцвальда (1803–1882) представляют собой первую волну.
Ко второй волне (или к первой половине XX века) Янош Пустаи причисляет рассмотренные выше зырянскую «Биармию» и удмуртский эпос. Кроме них в этот период появились мансийский эпос «Янгал-маа» поэта и фольклориста Михаила Плотникова (1892–1953). Есть также его вольная обработка поэта Сергея Клычкова (1889–1937) под названием «Мадур Ваза победитель». В это же время записан эпос сету «Пеко» Анне Вабарны (сету — малочисленная финно-угорская этническая группа на границе России и Эстонии. — Ред.), но он появился в печати поздно, к VIII Международному конгрессу финно-угроведов, проходившему в финском городе Ювяскюля в 1995 году. По дате появления «Пеко» можно отнести к третьей волне.
Вторую половину XX века, или так называемую третью волну, можно по праву считать мордовской. В 1973 году увидел свет «Сияжар» эрзянского народного поэта и писателя Василия Радаева (1907–1991). Долгое время «Сияжар» считался третьим финно-угорским эпосом, но в 1994 году появилась «Масторава» мордовского ученого Александра Шаронова. «Масторава» (досл. «материнская земля», — М.К.) по достоинству заняла почетное третье место в ряду финно-угорских эпосов. Василий Радаев составил также знаменитую «Песню о князе Тюште», которая опубликована в 1991 году.
Янош Пустаи относит к третьей волне и марийский «Югорно», или «Песнь о вещем пути». Его составил на русском писатель Анатолий Спиридонов, а перевел на марийский поэт Анатолий Мокеев. Эпос появился в печати в 2002 году. Мне кажется, было бы логичнее выделить четвертую волну в составлении финно-угорских эпосов, то есть начало или первую половину XXI века. К этому периоду можно отнести марийский «Югорно», удмуртские переводы эпоса Худякова «Дорвыжы», «Век Кылдысина / Кылдысынлэн даурез». В 2012 году увидел свет вепсский эпос «Virantanaz/Вирантаназ», который составила филолог и поэт Нина Зайцева. Он уже переведен на русский, финский и эстонский языки.
Мне хотелось бы привести слова Петера Домокоша: «Малочисленные языковые родственники часто удивляют нас (венгров. — М.К.) сюрпризами». Об этом свидетельствуют названия эпосов на языках финно-угорских народов России. «Калевала» продолжает вдохновлять на составление национальных эпосов. Собран огромный фольклорный материал, который ждет своих Лённротов, Крейцвальдов, Жаковых, Радаевых.
Отрадно, что «Калевала» нашла свое воплощение на сцене Марийского национального театра драмы им. М. Шкетана. Спектакль по эпосу поставил известный финский профессор и режиссер Пааво Лиски в 1997 году. Действо получилось мощным, зрелищным, ярким. Жаль, что его сняли с репертуара. Но «Калевала» — не первое воплощение эпоса на марийской сцене. В 2018 году состоялась премьера спектакля по эпосу «Югорно» марийского режиссера Василия Пектеева. На международном финно-угорском театральном фестивале «Майатул», проходившем в мае 2022 года, постановка получила гран-при.
Статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 1(10), январь – март 2023.
