Одним из главных результатов Второй мировой войны стало создание в 1949 году Китайской Народной Республики на руинах Китайской Республики, существовавшей с 1912 года. Очевидно, что наравне с другими сверхдержавами КНР сейчас является ключевым субъектом мировой политики, экономики, да и культуры с идеологией.

Рассмотрим внимательнее государственное устройство этого феномена, порожденного мировой войной. Оно сочетает в себе уникальные черты: единство в многообразии, идеологическую гибкость, систему меритократии в подборе кадров, основанной на заслугах, баланс между централизованным управлением и региональными автономиями, а также влияние неформальных механизмов.

Эволюцию Поднебесной из несчастного государства первой половины ХХ века в нынешнего гегемона невозможно представить без людей, стоявших у истоков. Особое место здесь занимает Сун Цинлин — символ новой эры, гуманист и политик.

Первый шаг

Когда она встретила своего супруга Сунь Ятсена, ей было 18, ему 45. Выпускница американского колледжа и изгнанник-революционер. Ради брака бывший президент Китайской Республики развелся с первой женой, но семья девушки была резко против. Отмечу: в традиционном китайском обществе браки с большой разницей в возрасте являлись не такой уж редкостью, пока в 1950-м уже в КНР не появился Закон о браке, почти дословно переписанный с советского образца: принудительные браки отменялись, девочки переставали быть невестами по умолчанию, женщинам предоставлялось право на голос, труд и развод.

Доктор Сунь Ятсен — один из самых почитаемых в Поднебесной исторических деятелей-мужчин. А Сун Цинлин — одна из самых почитаемых женщин, стоявшая среди тех, кто на долгие десятилетия вперед определил моральный каркас новой государственности. Хотя не состояла в компартии, не носила военной формы, не выступала с пламенными речами, не выстраивала вертикаль власти. Ее имя носит один из крупнейших национальных благотворительных фондов, ее дом в Шанхае чтится как мемориал идеальной китайской женщины: образованной, доброй, патриотичной, но не радикальной.

На фоне стремительной индустриализации начиная с 1950-х, с ее многотысячными стройками, шахтами, домнами и городами из бараков движущей силой страны становились планы, цифры, показатели, темпы. Гуманизм звучал в лозунгах, но растворялся в реальности. Человек становился винтиком в огромной государственной машине. Именно в этом разрезе Сун Цинлин имеет особую значимость — как напоминание о другом ритме, логике сострадания, достоинства, личной судьбы. Когда шло переосмысление прошлого и одновременно строительство будущего, она стала живым символом преемственности наследия Сунь Ятсена, основателя КР. Его принципы — национализм, демократия, благосостояние народа — с помощью советников из СССР были трансформированы в духе новой эпохи, но не отвергнуты.

КНР как государство представляет собой уникальную конструкцию. Формально это народовластие, на практике — сформированная вокруг компартии (КПК) централизованная система, гибкая в экономике и жесткая в политике. Коммунистическая идеология сосуществует с прагматизмом, а значение госинститутов соизмеряется с правилом личной преданности.

Самой универсальной системе нужны опоры, причем не только силовые и экономические, но и нравственные. Присутствие Сун Цинлин во власти было сочетанием идеологии с человечностью. Она не просто занимала посты — она придавала им смысл.

Путь в тысячу ли

Сун Цинлин родилась в 1893 году в образованной и открытой западным влияниям семье. Получила образование в США. Вернулась на родину, вышла замуж за основателя партии Гоминьдан Сунь Ятсена и после его смерти в 1925 году не отошла от политики. Напротив, все активнее участвовала в общественной жизни, оставалась верной идеям мужа, но критически воспринимала правый крен Гоминьдана. В 1930-е — 1940-е годы на фоне японской агрессии и гражданской войны между коммунистами и националистами заняла уникальную позицию: осуждала авторитаризм нового лидера партии Чан Кайши, но не стала марксистом.

Будучи близкой к левым силам, Сун Цинлин создала фонд помощи жертвам войны и защиты гражданских свобод. Постепенно в мире ее стали воспринимать как лицо «другого Китая», культурного и просвещенного. КНР официально провозгласили 1 октября 1949 года. К этому моменту вдова Сунь Ятсена уже была узнаваемым деятелем. Коммунистические вожди сделали мудрый ход, дав беспартийной Сун Цинлин должность зампредседателя центрального народного правительства, а затем и вице-председателя КНР.

Это назначение имело три глубоких смысла. Во-первых, как жест идеологической и исторической преемственности: Мао Цзэдун в своем выступлении на торжественном митинге 1 октября особо отметил, что революция продолжает линию Сунь Ятсена. Так что присутствие его вдовы в руководстве нового государства наглядно иллюстрировало мост между эпохами.

Во-вторых, ее фигура подчеркивала приверженность единству в многообразии, не только этническому и культурному, но и политическому. КПК становилась единственной политической силой, а присутствие внепартийного деятеля с безупречной репутацией помогало создать образ широкой коалиции, опирающейся не только на силу оружия, но и на моральное согласие элиты.

В-третьих, не стоит забывать важнейшую роль Советского Союза в становлении КНР. Москва оказывала в последние годы гражданской войны логистическую, военную и дипломатическую поддержку, в том числе через Маньчжурию. Советская модель государственности в значительной степени повлияла на раннюю структуру КНР, включая централизованную экономику, партийно-государственную иерархию и систему кадров. А Сун Цинлин, несмотря на внепартийный статус, поддерживала тесные контакты с представителями СССР: деятельность в международных гуманитарных организациях и участие в антифашистском движении еще в 1930-х годах сблизили ее с левыми кругами в Европе и Кремлем. Уже в 1940-х она воспринималась в Москве как надежный партнер и культурный посредник, способный переводить китайские реалии на международный язык. Именно Сун Цинлин после основания КНР неоднократно принимала советские делегации, участвовала в культурных и образовательных обменах, ее общественная деятельность высоко ценилась в советской прессе как образец «социалистического гуманизма с китайским лицом». Так вдова первого президента КР оказалась уникальным элементом в системе власти КНР: формально внепартийной, но включенной в высшие эшелоны; не диктующей политику, но придающей ей моральный смысл; обладающей доверием общества и международным авторитетом.

Рекомендуем почитать:

Многообразие

Китайская Народная Республика поначалу создавалась как жестко централизованное государство, способное сохранить территориальную целостность и обеспечить контроль над населением. Однако в конституции и политической практике уже были заложены элементы, отражающие этническое многообразие. Так, компартия как руководящая и направляющая сила учредила автономные районы, признала существование нацменьшинств, гарантировала им культурные и языковые права. Проводником этой политики выступала Сун Цинлин. Она подчеркивала, что сила Китая — не в унификации, а умении сохранить многообразие при единой цели. Влияние вдовы Сунь Ятсена ощущалось также в пропаганде взаимоуважения, диалога культур, женского и этнического равноправия, что особенно важно в сложных отношениях между ханьским большинством и малочисленными народами.

Кадр из фильма "Победа китайского народа", 1950 — Кадр из фильма “Победа китайского народа”, 1950

От легендарного императора Хуан-ди до наших дней Поднебесная обычно представляется как централизованное государство. Но это многонациональный конгломерат, в котором 56 официально признанных этносов. После 1949 года одной из задач КНР стало формирование единства этнокультурных особенностей. Сун Цинлин последовательно отстаивала идею равенства народов как этическое основание китайской нации: ее мировоззрение и участие в международных форумах о правах человека служили мягким напоминанием о недопустимости дискриминации. Результатом стал принцип национальной автономии, существующий по сей день. Особые права имеют Синьцзян, Тибет, Гуанси и другие регионы.

Баланс в реальной практике требовался КНР в первую очередь в экономике. Особое развитие эта идея получила в период реформ Дэн Сяопина в конце 1970-х, когда началась децентрализация хозяйственного управления. Задолго до этого Сун Цинлин в своих статьях подчеркивала важность учета региональной специфики. Связи с различными гуманитарными организациями и знание провинциальной жизни, в том числе во время войны с Японией, делали ее чуткой к разным ритмам развития страны.

К концу 1950-х стало ясно, что необходимы особые подходы к госуправлению, особенно в части идеологии. Постепенно оформилась традиция адаптации, проявившаяся в таких концепциях, как социализм с китайской спецификой, теория трех представительств, общая зажиточность и др. Сун Цинлин еще в 1930-х — 1940-х годах продвигала идею соединения революционной справедливости с культурной преемственностью: необходимость не разрушать, а преобразовывать традиции в духе гуманизма. Кстати, это полностью согласуется с сегодняшней линией КПК на интеграцию конфуцианства, даосизма, буддизма и социалистической мысли. Так что гуманистические идеи Сун Цинлин предвосхищали эволюцию идеологии КПК и КНР.

Гуаньси

Хотя вдова Сунь Ятсена формально не влияла на кадровую политику, она символизировала альтернативный — моральный — критерий лидерства. В определенной степени ее образ задавал эталон, к которому стремились чиновники и госслужащие во всех сферах и областях. Именно на фоне ее личности сформировалась государственная кадровая политика, основанная на заслугах, образовании и лояльности КПК. Это развитие древних конфуцианских взглядов на меритократию — власть умных, наследие имперской традиции экзаменов на госслужбу и одновременно адаптированная версия советской системы номенклатуры. Современная КНР сохранила этот принцип, стремясь к подбору профессиональных управленцев через конкурентные процедуры и партийную выучку.

Наряду с официальными институтами — конституцией, партийной системой, советом государства — госустройство Китая пронизано неформальными механизмами координации, лояльности и влияния. Одним из самых устойчивых является гуаньси — система межличностных связей, основанная на взаимных обязательствах, давнем доверии и взаимной поддержке.

Важно разграничивать понятия «гуаньси» и «коррупция». Последняя представляет собой злоупотребление властью ради личной выгоды в ущерб закону и обществу, потому жестко карается центральной властью, вплоть до смертной казни и пожизненного заключения с конфискацией имущества. Гуаньси же — традиционный механизм социальной координации, часто встроенный в рамки морали и общинной этики, исключающий тайные выгоды, но опирающийся на честь, обязательства и репутацию. Более того, в китайском обществе нередко именно гуаньси служит ограничением произвола и неэффективности, заменяет сухую бюрократию живой сетью доверия. Сун Цинлин была воплощением позитивной формы гуаньси: ее связи с Мао Цзэдуном, Чжоу Эньлаем, лидерами СССР и международных правозащитных организаций были не инструментом давления, а каналами взаимопонимания между партиями, государствами, поколениями. В этом проявлялась особая китайская форма мягкой силы — не через контроль, а доверие, обаяние и моральный авторитет.

Поиски смыслов

Современное государственное устройство КНР с конца 1940-х годов в значительной степени черпало вдохновение в советской модели, особенно в таких областях, как плановое хозяйство, система народных представительств, партийное руководство, равноправие национальностей и социальная защита. Однако Китай творчески переработал заимствования с севера, опираясь на собственную философскую традицию и политическую культуру. Результатом стала система, сочетающая устойчивость, прагматизм и гуманистический патриотизм. Сейчас это не просто совокупность институтов, законов и вертикалей. Это живой организм, исторически сформированный на пересечении имперских традиций, революционных потрясений и модернизации XX–XXI веков.

В этом контексте Сун Цинлин — фигура особая. Она не была в числе авторов конституции или управленческих реформ, но воплощала то, что можно назвать этической легитимностью власти. Имеется в виду способность государства быть не только сильным, но и справедливым, не только централизованным, но и разнообразным. XXI век несет новые вызовы: технологический контроль, глобальная нестабильность, углубляющееся неравенство. На этом фоне все более актуальна идея возврата к гуманистическим основаниям власти — не как риторике, а как системной практике. Когда мы смотрим на лицо Сун Цинлин в музеях или на старых фотографиях, словно видим отражение не только ушедшего века, но и вопроса, который не теряет остроты и сегодня: ради чего существует государство?

В период, когда Россия ищет новые модели устойчивого развития в условиях внешнего давления, не исключено, что китайский опыт может оказаться полезным. В том числе потому, что он возвращает к лучшим элементам отечественной советской школы, как цивилизованная попытка заново взглянуть на принципы справедливости, равенства и моральной ответственности государства перед народом. Мне кажется, дух Сун Цинлин жив. Эта женщина стояла у истоков нового Китая, соединяла Восток и Запад, революционную решимость и человеческое тепло, многовековую культуру и новые тенденции. Россия и Китай — государства с великой историей, схожими фазами развития (революции, войны, экономическая мобилизация, разрушение и возрождение). Как управлять миллионами судеб и при этом не утратить человеческое лицо? Думаю, в поиске решений важную роль продолжают играть образы людей, за которыми не только власть, но и смысл. Как Сун Цинлин, моральный символ Китая.

Статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 3(20), июль – сентябрь 2025г.

Прочитано: 320