Мария ЗАГИТОВА, научный сотрудник музея Востока
Фото из фондов ГМВ
На рубеже XIX–ХХ веков традиционная туркменская свадьба сопровождалась множеством обрядов, правильное соблюдение которых влияло, как полагали туркмены, на дальнейшую жизнь молодоженов. Сегодня, кроме установленного, скорее западного церемониального порядка, в стране все еще сохраняется самобытная свадебная специфика, национальные обряды и костюм.
Конечно, многие обычаи уже забыты, но есть и такие, которые, хоть и в упрощенном варианте, все еще играют важную роль в проведении многодневной, многочисленной и веселой свадьбы.
В начале ХХ века у туркмен было принято заключать браки чуть ли не с рождения малышей. Если брачный сговор между семьями происходил до совершеннолетия детей (обычно такая «сделка» удостоверялась в присутствии старейшин), то свадьбу откладывали до достижения половой зрелости девочки. Как правило, столь ранние союзы по расчету происходили по обоюдному решению двух семейств и на взаимовыгодных условиях. Одни обретали новое положение в обществе, породнившись с семьей более высокого происхождения и социального статуса, другие обеспечивали свою родню крепким финансовым фундаментом на долгие годы, получали право на пользование лишней долей общественной земли и воды. Случалось, что с помощью раннего брака просто избавлялись от дочери как от лишнего рта, выдав ее за первого встречного. Часто девушку выдавали замуж насильно, дабы расплатиться с долгом (долг выплачивался за счет калыма жениха), а новоиспеченная супруга превращалась в одну из работниц семьи мужа. Ее судьба менялась в лучшую сторону лишь после рождения первенца мужского пола. А вот заключение браков по взаимной любви случалось крайне редко. Средний возраст замужества девочки был 10–15 лет, хотя в состоятельных семьях мог подняться до 16–17. Возраст жениха не ограничивался: им мог быть и десятилетний мальчик, и старик. Но все же предпочтение отдавали юношам 14–15 лет. По многим позициям обычаи туркмен совпадают с обычаями других мусульманских народов, но есть и живописные отличия.
Итак, выбор сделан. Теперь семье жениха необходимо дать знать другой стороне о намерениях. По традиции к родителям понравившейся девушки засылали сватов, самых уважаемых аксакалов и ближайших родственников жениха – отца и братьев. Семья невесты отвечала не сразу. Посланцев приглашали прийти за ответом через несколько дней, дабы было время больше разузнать о семье жениха, выяснить имущественное положение и происхождение. Дело в том, что в старину строго соблюдалась племенная эндогамия: браки между представителями разных племен не одобрялись. Нельзя было заключать браки и между чистокровными туркменами иг и нечистокровными гул. Правда, бывали исключения, когда бедный иг выдавал дочь за богатого гула. Также крайне редко совершались браки между земледельцами и скотоводами.
Ну вот, родословная потенциального жениха проверена, родители невесты дают добро. Следующий шаг со стороны семьи юноши – это знакомство его матери и ближайших родственниц с будущей снохой и сватьей. В условленный час в доме девушки устраивалось чаепитие, на котором присутствовали обе стороны, женщины обсуждали приятные темы: назначали день проведения церемонии бракосочетания и свадебного праздника той. Обычно свадьбу назначали на самый удачный день недели, чаще понедельник, и на осень, поскольку к этому времени заканчивались сезонные работы и у людей появлялось свободное время.
Кроме даты, женщины обсуждали приданое невесты и подарки жениха докуз букджа (девять предметов) – несколько шелковых халатов (наплечных и наголовных), бархатный камзол, платья, трехметровый отрез шелка на наголовный платок, красный или черный шерстяной кушак и свадебную занавеску для молодых гелинин туттасы. Дорогим подарком жениха считались драгоценности – серебряные украшения на головной убор и косы, браслеты и прочее.
В свою очередь, девушка готовила вещи для переезда в дом свекрови – ковры, ковровые мешки и торбы, предметы домашней утвари, платки, отрезы материи, а также шила одежду и постельное белье. Если к назначенному сроку она не успевала закончить, то на подмогу приходили родственницы и подружки. Родители готовили дочери в подарок свадебный наряд – церемониальное платье кетени (его шили из подаренного женихом отреза), наголовный халат курте и серебряные украшения. Свадебный комплекс украшений насчитывал более 20 видов драгоценных предметов. Однако не всегда отцу было под силу выкупить изделия у ювелира. В таком случае за помощью обращались к ближайшим родственникам или соседям, которые одалживали их на праздник.
Следующий визит в дом невесты наносили мужчины со стороны жениха. Они приступали к обсуждению не столь прозаичной темы, как подарки. Их интересовал прежде всего финансовый вопрос – размер калыма, который состоял из денег и скота. Обсудив цену выкупа и ударив по рукам, мужчины расходились. Вскоре жених присылал несколько аксакалов с полной или частичной суммой. Бывало, что семья юноши не могла единовременно расплатиться, тогда долг разбивали на две части, а свадьбу откладывали на неопределенный срок до окончательного расчета. Чаще в случае неуплаты после праздника, пожив в доме мужа 5–6 дней, молодая супруга возвращалась обратно к родителям. Вынужденное возвращение кайтарма и «заточение» в отцовском доме в ожидании полной выплаты длилось от нескольких месяцев до 10 лет. В случае беременности женщина переезжала назад к мужу. Если оплата вовсе не поступала, то брак расторгали.
Как только все технические вопросы были решены, можно было приступать к свадебной церемонии – мусульманскому бракосочетанию ника, которое проходило в доме жениха в присутствии муллы и небольшого числа родственников. Но имелось одно «но» – от невесты требовалось добраться до жилища будущего мужа. Вот тут-то и начиналось самое увлекательное и необычайно захватывающее свадебное представление. В ожидании приезда жениха и «свадебного поезда», состоящего из нескольких верблюдов (обычно жених приезжал утром), девушку нужно было успеть переодеть в нарядный, но весьма неудобный, сковывающий движения кетени красного цвета, поверх накидывали расшитый узорами курте с длинной белой бахромой, закрывающей все лицо, на ноги надевали обувь из кожи на платформе. Интересно, что свадебное платье в определенные дни шила родственница – обязательно многодетная, дабы невеста родила здоровых детей.
К одежде и головному убору крепили тяжелые и крупные украшения-обереги. Стоит подчеркнуть, что свадебный костюм являлся своеобразным защитным доспехом, где каждая деталь несла определенную смысловую нагрузку защиты и оберега. Туркмены считали, что в день свадьбы невеста наиболее сильно подвержена сглазу и порче. А потому разнообразные наголовные, накосные и нагрудные подвески-обереги, браслеты и кольца, нашивки-амулеты из серебра вместе с другими декоративными элементами костюма (цветовой гаммой, вышитым узором, бахромой, отделочной тесьмой и пр.) образовывали сложный магико-охранный «панцирь». Ну и, конечно, чрезмерное наличие драгоценностей подчеркивало социальное положение девушки и ее семьи. Кстати, полный комплект свадебных украшений мог весить свыше 15 кг, поэтому ходить в нем было практически невозможно. Тогда на помощь новобрачной приходили подруги, которые при необходимости поддерживали ее с двух сторон. Иногда для удобства через юрту натягивали веревку, держась за которую девушка могла встать с ковра и сделать пару шагов. Процесс переодевания сопровождался шуточными обрядовыми играми и песнями.
Наряженную невесту усаживали на ковер и аккуратно переносили к каравану верблюдов. На спине одного из них была приделана украшенная будочка-паланкин – кеджебе, в которую и усаживали девушку. И караван из нескольких животных, украшенных специальными ковровыми накидками, лентами и колокольчиками, вместе с родственницами и гостями в сопровождении джигитующих всадников отправлялся в дом жениха, где происходили главные обряды. На пути компании односельчане устраивали шуточные препятствия: натягивали веревки, закидывали палками, камнями и даже тухлыми яйцами. Бывало, что вместо верблюдов девушку могли перевозить на лошади или арбе. Если «поезд» приезжал в дом жениха засветло, то бракосочетание ника устраивали в тот же день. Если же караван запаздывал, то церемонию вместе с праздничным торжеством и угощением переносили на следующее утро.
На второй-четвертый день после бракосочетания происходил еще один важный для невесты обряд, указывающий на новый социальный статус, – смена девичьего головного убора и прически на женские. Волосы переплетали из четырех кос в две, украшали красивыми подвесками сачлык, на голову водружали более высокий и плотный нарядный головной убор с серебряными медальонами, который она носила еще какое-то время после свадьбы.