Этногенетическое родство и общность культур абхазов и адыгов проявляются в таком известном, казалось бы, абсолютно бытовом и привычном предмете, как традиционные детские люльки (адыг-кушъэ или гущэ, абх-агара). В памяти каждого адыга и абхаза они вызывают ассоциации с домом, младенчеством и особым покоем. В некоторых семьях эти маленькие качающиеся кроватки и сегодня передаются из поколения в поколение, их посылают новорожденным родственникам в другие города и даже страны. Люлька находится в ряду тех воспоминаний, из которых у каждого человека складывается собственная история и история своей большой семьи.

Идеальная среда

Современные маркетплейсы предлагают разные гаджеты — самонагревающиеся бутылочки; видео- и радионяни; закрывающиеся при падении соски; электролюльки, которые можно настроить на нужное сочетание движений, звуков, вибраций, тепла, скорости; умные ночники для комфортного сна малыша и многое другое. А когда-то в распоряжении мамы, у которой было много домашних обязанностей и хозяйственных забот, имелась лишь деревянная кроватка, и, надо сказать, она прошла испытание временем.

Скромные, без особых украшений, или пафосные, инкрустированные и лакированные, сделанные на заказ у знаменитых мастеров из дорогих пород дерева, люльки являются не только объектом пристального внимания ученых-антропологов, но и, пожалуй, самым живым из традиционных предметов адыгской и абхазской бытовой и сакральной культуры.

Это изделие неслучайно называют первым домиком ребенка. Покачивания люльки, идеально соответствующие ритмам маленького человечка, фактически имитируют состояние ребенка в утробе матери, что обеспечивает безболезненное вхождение в новую среду.

Конструкция деревянной кроватки адыгов и абхазов довольно проста. К ней крепятся дугообразные полозья, обеспечивающие равномерное покачивание. За счет тугого пеленания ребенок неподвижно зафиксирован, что оберегало его от травм, а специальное устройство матраса обеспечивало соблюдение норм гигиены — младенец всегда был сухим и чистым.

Традиционно адыги туго пеленали младенца

К выбору дерева для изготовления люльки подходили тщательно и вдумчиво. Идеальным материалом считался боярышник, счастливое дерево в представлении адыгов (в предыдущем номере «ЧиМ» уже писал, что у них в прошлом было много друидов — Ред.). В таких уютных гнездышках дети вырастали крепкими, здоровыми и красивыми. А вот, например, терновое дерево категорически не подходило: считалось, что оно приносит несчастья и болезни. Плохим материалом представлялась и бузина: в таких люльках дети вырастут вспыльчивыми, конфликтными и неуживчивыми. Абхазы делали колыбельки из легких пород дерева, в основном для этого применялся бук.

Укладываем ребенка

К рождению ребенка в абхазских семьях готовились заранее. Заказом на изготовление люльки занималась бабушка по матери. Для будущего внука или внучки она подыскивала такого мастера, который не только владел ремеслом, но еще и имел хорошую репутацию. Человеческие качества — ум, совесть, порядочность, ответственность — ценились в этом деликатном деле очень высоко. Ведь флюиды мастера могут повлиять на маленького человека через материал колыбели.

Абхазы укладывали малыша в свой домик на третий или седьмой день после рождения. Это ключевое событие послеродовой обрядности было чисто женской прерогативой. В нем участвовали преимущественно бабушка по отцу (свекровь), пожилые родственницы и соседки. Обязательно присутствовали и родственники по женской линии, одаривали маму и ребенка. Кстати, этим подарком могла быть и сама люлька. Укладывание обычно делала здоровая многодетная женщина. Но, согласно академическим исследованиям, это могла быть и девочка 8–10 лет, что несло особый смысл: младенцу переходили молодая энергия, чистота и целомудрие.

При совершении обряда присутствующие произносили определенные словесные формулы, например, «чтобы ты светился, как солнце, и налился, как луна». Интересно, что сейчас некоторые утраченные обычаи возвращаются. Так, ученые зафиксировали у абхазов праздник качания люльки, когда в честь рождения сына ее подвешивают на дерево, качают, поют и танцуют.

Адыги торжественно укладывали ребенка в первый раз, как правило, через две недели после рождения. К этому дню семья тщательно готовилась, накрывала стол и ждала гостей. Это было чисто женское таинство: приходили родственницы и соседки. В богатых семьях ритуал дополнялся конными скачками.

Важная деталь: колыбельку подготавливали и привозили люди определенной степени родства. Сведения этнографов на этот счет разнятся. По одним данным, доставкой занимались строго бабушки со стороны матери. По другим, все зависело от пола ребенка: для мальчика люлькой занимались дядя или бабушка по матери, для девочки — бабушка по отцу. Видимо, в каждой местности имелись свои нюансы.

У адыгов младенца укладывала пожилая родственница по мужской линии. Ее женская история должна была быть идеальной: многодетная, мудрая и счастливая. Перед тем, как положить ребенка, адыги помещали туда кошку и яйцо. Кошки, как известно, сладко спят, а белое яйцо символизировало долгую жизнь до седин. Дно люльки устилали плотным матрасом из соломы или овечьей шерсти, могли набить его и просяной шелухой. Абхазы добавляли в матрас листья самшита. Их сбором занималась та бабушка, что заказывала кроватку. Она собирала листья долго, придирчиво и тщательно, затем обрабатывала кипятком и сушила.

Все детали, которые подвешивали к люльке, имели свое значение. Все вместе они действовали как щит, ограждавший ребенка от злых духов или, как мы сказали бы сегодня, от новой и потому агрессивной среды, к которой младенец пока не адаптировался. Еще лет 100 назад черкесы подвешивали к колыбели раковину улитки, кусок кольчуги, серебряные монеты и даже медвежьи когти. Под подушку клали кусочек железа или кинжал. Известный этнограф Майя Джандар сообщала, что шапсуги (один из адыгских народов) клали сверток с гвоздем (что предвещало долголетие), солью, углем, раковиной улитки (ее называли «змеиной головой»), серой. Стремясь оградить новоприбывшего в мир человека, абхазы помещали у изголовья ветку дикой яблони, алычи, грецкого ореха, кислицы или других пахучих растений. К люльке они привязывали ракушки, особые черные бусы с белыми крапинками, тексты с фрагментами из Корана (если мусульмане).

К голове ребенка в области темени адыги прикрепляли комочек прополиса. Считалось, что так он будет выглядеть некрасивым и непривлекательным для людей с дурным глазом. По этим же причинам малышам пачкали сажей лоб, подбородок, нос. Никогда не качали пустую колыбель и не оставляли ребенка в ней без присмотра.

У абхазов люлька, как предмет не только бытовой, но и сакральный, хранилась особым образом. Когда ребенок вырастал из нее и мог спать в кровати, колыбельку подвешивали на чердаке вдали от посторонних глаз. Ее могли одолжить родственникам или соседям, но с условием возврата.

Пеленочный детерминизм

В 1930—1970-х годах с люлькой, впрочем, как и со многими обычаями, боролись врачи-педиатры и пропагандисты, клеймя как пережиток прошлого. Ее критиковали за тугое пеленание ребенка. Действительно, специальные широкие ленты и тесемки обеспечивали фиксацию головы, туловища и ног. В 1920—1930-е об этом писали: «Систематическими разъяснениями было наконец поколеблено вредное обыкновение держать ребенка в неподвижном положении, туго спеленатого и притянутого лямками ко дну колыбели, что нередко приводило к деформациям черепа».

Рекомендуем почитать:

Сегодня доказано, что длительное лежание малыша в колыбельке позитивно для здоровья. Закрепление головы особенно важно, потому что у новорожденного она еще плохо держится и может принять неудобное положение, а фиксация тела препятствует искривлению позвоночника и ног.

О тугом пеленании спорили не только врачи, но и антропологи и психоаналитики. В середине ХХ века Абрам Кардинер, последователь школы Зигмунда Фрейда, обратил внимание не столько на воспитание, сколько на особенности ухода за маленькими детьми в разных культурах. Ученый считал, что способы пеленания, регулярность кормления, купание, приучение к гигиене, вообще переживания человека в младенческом возрасте формируют склад личности ребенка. Его теорию назвали пеленочным детерминизмом. Возможно, она не лишена здравого смысла.

Дагестанский этнограф Майсарат Мусаева указывала, что туго запеленутый в люльке младенец сразу приучался к необходимости подчиняться определенному порядку, поскольку жизнь людей в большой степени регламентирована. Мусаева писала, что привитие ребенку дисциплины с первых дней понималось родителями как своего рода подготовка его к взрослой жизни, а потому сбой на ранней стадии воспитания считался недопустимым.

Люлька пережила все исторические катаклизмы, и сегодня именно ее предпочитает большинство жителей Северного Кавказа. Удивительно, но самыми последовательными адептами выступают мужчины.

Колыбель или электролюлька

Я анонимно поговорила со многими уроженцами Кавказа не как научный сотрудник Института востоковедения РАН, где работаю, а как обычная женщина-горянка. Ответы были самые разные, но в целом они сходились. Например, Заур из Майкопа рассказал о почти детективной истории, когда ему приходилось, переодевшись врачом, ругаясь с медперсоналом, заносить люльки лежавшим в больнице детям, потому что они не могли без нее заснуть.

Азамат был категоричен: «По-моему, не любят люльку из тех же соображений, из-за которых стесняются говорить на родном языке или показаться деревенщинами из глухого аула. Все мнят себя такими современными, продвинутыми, отвергающими якобы пережитки старины. На самом деле это просто понт! Насмотрелись иностранных фильмов, где видели кроватки с балдахинчиками, хотят подражать. Лично я предпочел бы люльку. Не просто традиционную черкесскую, но и сделанную из тех пород дерева, которые раньше считали предпочтительными. Не нужно забывать о воспетой многими авторами красоте и чести наших женщин, о том, что описанию здорового образа жизни черкесов уделено немало строк в исторической литературе. Вы нигде не найдете описаний кривоногих и беспутных черкешенок с плоскими затылками в гаремах турецких султанов».

«Наши предки не были лишены мудрости, поэтому укладывали младенца в гущэ», — солидарен с ним Залим.

Этнографы обычно спрашивают родителей, согласны ли они с мнением о том, что у ребенка в люльке формируются плоский затылок и дисплазия, то есть нарушение нормального развития тканей или органов. Этот вопрос вызвал у моих собеседников снисходительную иронию: «Нас в семье четверо, все прошли через люльку, и плоского затылка ни у кого не заметил. Физически развитые, высокорослые».

Молодая мама Халимат поделилась: «Я тоже за люльку. Ребенок спит спокойнее, когда не просыпается от движения собственных ручек и ножек. Что касается плоского затылка, то у меня это был родовой дефект, и моя нана (то есть мать. — Ред.) искусно массировала голову еще в детстве и замечательно исправила».

Москвичка Мадина рассказала, что у них в семье всегда имелись и люлька, сделанная по заказу, и обычная кроватка: «Я начала завязывать дочку где-то через полтора месяца после рождения после того, как моя гуащэ (свекровь) показала, как это делать. Сначала устроила внутри семьи небольшой праздник с дэлэном (адыгейский пирог с сыром, картофелем и зеленью. — Ред.) и молитвой. Позже, когда ребенок окреп, мы устроили гущэ-хэпхэ (день укладывания в люльку) в ресторане с родственниками и самыми старшими женщинами обоих родов. Дочка спала в люльке до года. Всегда спокойно засыпала, а в середине ночи я переносила ее в кроватку».

Я спрашивала моих информаторов о предпочтениях: люлька или кроватка? Марианна ответила: «Во многих семьях хотели бы пользоваться черкесской люлькой, но врачи пугают не только дисплазией, но и неврозами и т. д. На самом деле, если обустроить ее по всем правилам, то это очень разумный, практичный и удобный инструмент».

Некоторые молодые адыгские и абхазские женщины, не отвергая традиций, считают, что люлька уже отыграла свою культурную роль. Московская художница Дана сказала: «Современные педиатрия и ортопедия на месте не стоят, а ребенок должен двигаться свободно, и больше ничего. Не надо за кого-то домысливать. Когда женщина готовится стать матерью, она читает гору литературы, общается с врачами, никто своему ребенку плохого не хочет, дело не в моде». Ее поддерживает другая москвичка Милана: «Ни меня, ни брата в люльке не держали! Мама в 1980-е и 1990-е уже считала это устаревшим девайсом, который мешает ребенку естественно развиваться, к тому же приводит к “квадратной голове”». Обе женщины остаются сторонницами слингов, перевязей для новорожденных.

Очень хорошо, что у молодых родителей есть выбор. Даже если люльку предпочтут единицы, она никогда не будет выброшена, а перейдет по наследству в надежные руки. Не исключено, что в свое время ее предпочтут новые родители, то есть те, кто сегодня светит как солнце в колыбели с пультом управления и под звуки радионяни.

Статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 4(21), октябрь – декабрь 2025 г.

Прочитано: 103