ТРИ ЖЕНСКИХ ВЗГЛЯДА
Вообще-то меня, как и всех нормальных людей, начинает трясти при словах «женская проза». Усталым голосом всякий раз объясняю, что нет мужской и женской, а есть плохая и хорошая. Но сейчас, принимаясь за очередную колонку, я вдруг заметила, что три книги, выбранных для нее, написаны женщинами. И пусть это всего лишь совпадение, оно меня всё равно озадачило. Может быть, правы те, кто утверждает, что женщины в российской литературе сегодня активнее мужчин?
Но вернемся к предмету разговора — новинкам. Это очень разные книги — и по выбранным темам, и по стилю, и по жанру. Общее у них одно: их нельзя заклеймить определением «женская проза». (И вообще, давайте его отменим уже.)
Ирина Левенталь «Мой секс». Издательство «Городец», 2021
С сексом в современной отечественной изящной словесности дела обстоят не очень-то. Те, кто в этом разбираются, не умеют об этом писать. Те, кто умеют писать, по роковому стечению обстоятельств в этом совершенно не разбираются. Я прежде считала, что только одному сочинителю-современнику удалось преодолеть это мучительное противоречие — это, конечно, Михаил Елизаров. Но вот теперь думаю иначе: после того, как заглотила в два дня роман Ирины Левенталь и стала его верной поклонницей. Мне, кстати, кажется, что это не совсем роман. Хотя и мемуарами не назовешь, несмотря на то, что по форме это именно мемуары — типа «Моя жизнь в большом сексе». Левенталь безжалостно, откровенно, талантливо, временами очень остроумно (потому что без юмора — ну какой же секс?) описывает все этапы становления сексуальности героини, не пропустив ни одной детали, — и вот в этих деталях каждая вторая российская женщина узнает себя, родимую. Автор сумела устоять на тоненьком перешейке между откровенностью и пошлостью, интимностью и бесстыдством, правдой жизни и чернухой — там, где другая (да и другой) свалились бы в пропасть, Ирина Левенталь не просто выстояла, но и станцевала над бездной зажигательный танец. Ну и главное — это просто очень интересное чтение! За приключениями девочки-девушки-женщины Нины следишь, как выражаются сочинители аннотаций, «с неослабевающим вниманием», гадая: что же еще ей выпадет? Временами завидуешь смелости и богатому воображению, временами жалеешь: ну надо же, как вляпалась, вот дурочка!
Между прочим, если начать фиксировать все события в жизни героини, так или иначе связанные с сексом, то появится соблазн обвинить автора в желании объять необъятное: в тексте не самого большого объема нашлось место и детской мастурбации, и травме, и проституции, и насилию, и разного рода перверсиям, и даже своего рода сексуальному рабству. Но это, конечно, важно только тем, кто ищет в литературе правдоподобия и жизненности — а «Мой секс» не о том. Он о том, что на самом деле значит для женщины секс, и о том, что она имеет на удовольствие полное право: как на труд и на отдых.
Любовь Баринова «Кто ты будешь такой?». Редакция Елены Шубиной, 2022
Любовь написала роман про любовь. Именно про любовь, а не про детскую травму, которая в книге, впрочем, тоже присутствует и даже служит пружиной сюжета. Но про травму в последнее время так много пишут и говорят, что, честно говоря, развивать эту тему нет никакого желания. Вот про любовь как-то стесняются, что ли. Немодная тема. Заезженная еще в позапрошлом веке…
Действие романа Бариновой — кстати, автор отнюдь не дебютантка, несколько лет назад у нее уже вышла книга «Ева», по которой вроде бы снимают сериал, — начинается в 2005 году, но потом мы вместе с главной героиней возвращаемся в ранние девяностые. Аля, Алевтина Соловьева — нынешняя 20-летняя студентка, а тогда совсем еще маленький ребенок, которого мать беспощадно таскает за собой по всей стране, пытаясь найти мужа. Не нового, нет. Собственного мужа Сергея, отца Али, с которым мать рассталась по каким-то нелепым причинам: «нужно найти Сережу, — говорила мать, — и всё ему объяснить». Поиски продолжаются несколько лет, и Аля, как все дети, более-менее успешно приспосабливается к родительскому неврозу, тем более что у матери с отцом была, судя по всему, та самая великая любовь, «которая мало кому выпадает». Именно мать внушает Але, что в мире нет ничего стоящего, кроме любви, и подросшей героине предстоит проверить эту установку на практике.
Важнейший эпизод романа (кстати, написан он как бы с прицелом на экранизацию — мне, во всяком случае, так показалось) происходит в августе 1992 года, когда Аля с матерью заблудились в лесу и бродили там несколько дней, не зная, как выбраться. Их случайному спасителю предстоит сыграть важнейшую роль в жизни героини — они встретятся через много лет, и именно он впоследствии процитирует слова, над которыми Аля надолго задумается: «Кто хочет стать тем, чем он должен быть, тот должен перестать быть тем, что он есть». А сама Аля — уже став взрослой женщиной, матерью — повторит дочери ровно то, что говорила ей мать: «Нет ничего лучше любви. Можешь даже не искать».
Любовь Баринова призналась однажды, что эта история полностью выдумана и не стоит отыскивать каких-то связей между биографией автора и романом, озаглавленным цитатой из детской считалочки. Если это действительно так, то автора можно поздравить: в наш век победившего нон-фикшена, дышащего ему в затылок автофикшена и лицемерно названных «сборниками рассказов» постов из соцсетей написать серьезный большой роман, опираясь исключительно на собственную фантазию, — поступок не просто талантливого, но смелого и сильного человека. На выходе получилось увлекательное чтение, в ходе которого поневоле задаешься важными для персонажей вопросами — и не беда, если ответы подоспеют не сразу. Отдельный плюс романа — крепкое, уверенное перо автора, ее наблюдательность и какая-то очень естественная образность, без желания непременно понравиться всем читателям разом.
Марина Москвина «Три стороны камня». Редакция Елены Шубиной, 2022
Я читаю Москвину страшно сказать сколько лет, и все эти годы пытаюсь найти определение ее прозе, но она не ложится ни в какие жанры. Это какое-то очень особенное письмо — обманчиво-легкое, но глубокое, умное, но не занудное, философское, но не морализаторское, хулиганское, но возвышенное. И всё как в хорошей пьесе, когда в первом действии смеешься, а во втором рыдаешь. Нет, даже не так: здесь смех и слезы идут рука об руку от начала и до финала, но смеха всё же чуточку больше, и такая радость жизни, такое приятие мира, доверие бытию в каждой строчке, что понять невозможно: как Москвина это делает? Кто ей это диктует? «Господи, давно хотела спросить: всё ли ты явил или что-то прячешь от меня?». Эти слова в романе «Три стороны камня» произносит его главная героиня — Райка, вечно счастливая (порой до легкой дебильности) женщина, у которой «душа как-то некрепко держится за тело». Трое мужчин, с которыми связана Райкина жизнь, — неутомимый исследователь недр земли Федор, эксцентричный возлюбленный Флавий — душноватый философ, и одаренный художник Илья Золотник — на самом деле вполне могут быть одним человеком, то и дело меняющим облик. Пусть даже в послесловии Марина Москвина честно называет прототипы, всё равно кажется, что это один и тот же человек, принимающий форму то одной, то другой фигуры с картины «Три стороны камня»… Он довольно сильно напоминает сквозного героя книг Москвиной — ее мужа, замечательного художника Леонида Тишкова. Чем напоминает? А многим. Даром разглядеть чудесное в повседневном, умением вовремя ввернуть неизбитый афоризм, а главное — убежденностью в том, что люди, решившие связать свою жизнь с искусством, с творчеством, должны делать это не для признания, славы, наград и деньжищ, а просто так. «Цветок просто цветет, — говорит Флавий, — а заметят его или нет, ему по барабану». И сама Райка, в которой, думаю, много от Марины — самой теплой, веселой и витальной из нынешних наших писателей, — рассуждает сходным образом: «живописцу <…> явно было до лампочки, станут вешать на стенку его картины или не станут, главное — обрисовать эту силу беспредельности, встроить в окружающий космос прямоугольник личного космоса, потеснив реальность, набросить заплату на ветхую и самопальную ткань вселенской материи, залатать — куском своего добротного полотна — довольно. А рама — это тлен и суета».
Все персонажи романа «Три стороны камня» так или иначе связаны с изобразительным искусством — художники, галеристы, арт-дилеры, натурщицы или невольные обладатели картин, которые мешают им спать по ночам… Творческие метания и попытки выразить себя приводят порой к неожиданным результатам: наивный художник, чтобы выучиться на примитивиста, оканчивает Строгановку, а бывший Степа Жульдиков, ныне абстракционист Бляблас уезжает на Пелопоннес, чтобы «начать жизнь сначала, получая питание прямо из мирового пространства». Шабуров (интересно, кстати, имелся в виду реальный художник Саша Шабуров или это случайное совпадение?) приносит на выставку свою голову в стеклянной банке. А бывший Райкин сосед по коммуналке Илья Золотник умирает — и оставшиеся после него картины выносят на помойку. Вот с этого момента действие романа припускает во всю прыть. Райке и Федору, обнаружившему полотна вблизи мусорных куч, придется выяснить, действительно ли творческое наследие художника достойно внимания. Или же этим холстам самое место там, где они очутились. И как влияет на популярность мастера его уход из жизни? Замечательный уральский художник Миша Брусиловский сказал однажды, что картина закончена, когда она продана. Один из персонажей Москвиной выражается еще более определенно: «Самое главное, что нету его, это хорошо, что он умер, то есть плохо, что умер, но для продажи — хорошо. Значит, картин больше не будет, путь художника окончен — можно продавать».
Роман, насыщенный светом и цветом, благоухающий красками, звучащий то аккордеоном, то диджериду, то звоном взбесившегося трамвая, «Три стороны камня» — может быть, лучший у Москвиной и уж точно лучший роман о художниках и об искусстве, который мне доводилось читать. А еще эта книга — о Москве, родном и любимом городе писательницы, о любви и о том благородном смирении, которое — как бы автор над ним ни подтрунивала — свойственно всем героям этой книги, солдатам искусства, рыцарям живописи, пленникам своего мастерства.