Все самое интересное о жизни стран-соседей России
  • PERSPECTUM
  • Лица поколения
  • Ульяна Прохорова: «Увидеть Антарктиду – как побывать на другой планете»
    Ульяна Прохорова – аспирант Арктического и антарктического научно-исследовательского института.
Обновлено: 19.03.2024
Лица поколения
8 минут чтения

Ульяна Прохорова: «Увидеть Антарктиду – как побывать на другой планете»

Ульяна Прохорова – аспирант Арктического и антарктического научно-исследовательского института.


















































































































































Арина Демидова

Ульяна Прохорова – аспирант Арктического и антарктического научно-исследовательского института. В 31 год она занимается исследованием Арктики и изучением ледяного покрова. Что такое наука и есть ли у современных ученых шанс на прорывы не меньше, чем у советских коллег, – в нашем интервью.

Чем вы увлекались в детстве? Любили ли познавать все необычное?
В детстве, конечно же, я мечтала стать балериной, но отнюдь не по сложившемуся стереотипу, а потому что с самого крошечного возраста занималась танцами. Мама работала хореографом, и это очень сказывалась на моих мечтаниях и увлечениях. Благодаря занятию танцами, а именно участию в большом количестве конкурсов, я в довольно раннем возрасте узнала: мир не ограничивается городом, в котором выросла, или городами, куда мы обычно ездили отдыхать летом. В компанию к этому можно добавить то, что настольной книгой дома была пронизанная приключениями «По материкам и странам» – рассказы о покорении Южного полюса, кроликах Австралии и многом другом.

Какое открытие в школе стало для вас самым важным?
Открытие того, что я почти все могу, можно развить абсолютно любое направление, если просто уделить ему больше времени. Что за несколько недель, посвященных углубленному изучению биологии, могу стать призером олимпиады. Или что за месяц подготовки к всероссийской конференции школьников по экологии могу в ней участвовать на хорошем уровне, и потом в нашу школу придет красивый диплом участника. Пожалуй, такое открытие дает некоторую свободу мысли относительно выбора будущего.

Почему выбрали направление климатологии?
Я поступила на факультет географии и геоэкологии (сейчас Институт наук о Земле) на социально-экономическую географию, но после второго курса поняла: мне интереснее что-то более физико-математическое, ближе к исследованию процессов и явлений, происходящих в окружающей среде. И в рамках факультета решила, что могу поменять кафедру с социально-экономической географии на океанологию или метеорологию. Океанология манила больше, но из-за сложившегося стереотипа «океанолог – мальчик», думала, что в метеорологии у меня гораздо больше возможностей для реализации. Насчет океанологии, к слову, стереотип совершенно неверный. На нашем курсе были только девушки-океанологи, практически все остались работать по специальности, и нередко с ними можно пересечься в экспедициях и на конференциях. Метеорология также считалась более «мужской» специальностью, но на первом же занятии стало понятно, что возможностей для реализации своих научных желаний – масса.

Вы всегда хотели заниматься наукой или выбирали, сравнивали с другим направлением деятельности?
Когда ты только-только выпускаешься из вуза, у тебя примерно тот же кризис выбора, что и в момент выпуска из школы, только выбор становится более прицельно точным и ощущается как «выбор на всю жизнь», оттого страх ошибки очень изматывал. Выбор для меня выглядел так: наука (но тут непонятно, ведь я была только в экспедициях, и это мне точно нравилось) или что-то прикладное в изысканиях. Я выбрала работу в научно-исследовательском институте Арктики и Антарктики, мне помог определиться мой научный руководитель из института. Это было предсказуемо, желание быть в экспедициях, конечно, побеждало все остальное. И вот только несколько лет назад стало очевидно, что мое представление о научной работе неполное. Наука – не только про экспедиции, а работа с данными из этих экспедиций, чтение огромного количества статей по теме моей работы, написание статей, конференции. Сейчас это очевидно, но к этому нужно было прийти самой.

Есть ли у вас кумиры в научном мире? Почему именно они?
Примерно из каждой конференции или экспедиции я для себя выношу живой пример того, каким ученым хотела бы быть или с кем бы мечтала поработать и объединить усилия. Меня может покорить доклад, способ подачи информации, умение понятно рассказывать о сложном или демонстрация того, что я и представить себе не могла (например, визуализация моделирования турбулентных потоков), подход к работе, отношение к молодому поколению ученых.

Над чем вы сейчас работаете?
Я разделяю свою деятельность на работу в лаборатории и на аспирантуру. Работа в лаборатории подразумевает проведение теплобалансовых наблюдений в Арктике и Антарктике, исследование влияния особенностей рельефа на отражательные свойства поверхности и апробация новых современных методов работы. В аспирантуре же я занимаюсь исследованием влияния изменения климата на ледовитость сибирских морей.

Вы много раз были в экспедициях – как попали в самую первую?
В конце третьего курса мой научный руководитель, работающий в ААНИИ, предложил мне в качестве производственной практики пойти в экспедицию метеорологом-наблюдателем. Экспедиция называлась «Ямал – Арктика 2012», и большая ее часть проходила в Карском море. Экспедиция проводилась на борту НИС «Профессор Молчанов» и включала в себя как морскую, так и полевую часть. Я была участницей морского этапа и все время, а это около месяца, провела на борту судна, каждые три часа снимая показания метеорологических приборов и занося данные в специальный журнал.

Какая из них больше всех запомнилась и почему?
Это сложный выбор, кажется, все экспедиции были очень запоминающимися и каждая для меня особенная. Наверное, сегодня я бы выделила антарктическую экспедицию в 2017/18 году. Работы проводились на станции «Прогресс» в течение одного месяца и включали в себя помимо нашей постоянной программы наблюдений еще и испытания новой методики. Во-первых, была замечательная легкая атмосфера как на борту судна, так и на станции. Это было больше похоже на закрытый научный клуб, где ученые разных поколений с удовольствием делились рассказами о своей работе, читали лекции. А в преддверии Нового года, уже будучи на станции, в качестве традиции мне предложили посетить соседние станции – китайскую и индийскую, конечно, это было незабываемо. Во-вторых, это были мои первые работы на антарктической станции: в первой для меня антарктической экспедиции все работы проходили с борта судна, и Антарктиду я только видела. И это правда как побывать на другой планете – пустынные и безжизненные пейзажи, но от этого не менее красивые.

Почему, на ваш взгляд, Арктика нуждается в исследовании?
«Арктика – особенно чувствительный к изменению климата регион» – ровно так начинается практически каждая работа, посвященная Арктике и изменению климата. Морской лед является хорошим индикатором того, что происходит с климатом. Когда человеку говоришь – площадь морского льда стремительно сокращается – любому понятно: что-то происходит серьезное. А важность изучения в том, что процессы, которые приводят к потеплению, нужно серьезно изучать, как в общем, так и в локальном виде. Когда понятен и изучен механизм, моделирование получается более точным. Цель климатологии – прогноз, всё, что мы изучаем, вносит свой вклад в уточнение моделей.

Как выглядели экспедиции, в которых вы бывали? Сколько человек в них участвуют? Сколько они продолжаются? По какому принципу в них отбирают?
Экспедиции были как морские, так и сухопутные. Морские лимитируются вместимостью судна, с которого производятся работы: «Профессор Молчанов» вмещал около 50 человек экспедиции, а «Академик Фёдоров» более 150 Экспедиции на станциях ограничивались вместимостью станции или базы: на Шпицбергене на базу в поселке Баренцбург приезжало до 40 человек экспедиции, конечно, не единовременно, но все же. На станции Прогресс в Антарктиде сезонная экспедиция насчитывала не более 15 человек.

По времени самая продолжительная экспедиция длилась 4 месяца: 1 месяц перехода на судне от Санкт-Петербурга до Кейптауна, 2,5 месяца работ в Антарктике и 2 недели переход от Антарктики до Кейптауна, а потом самолет – и домой. В Арктике обычно экспедиции, в которых я участвовала, редко длились дольше месяца. Отбор происходит на конкурентной основе, все подают программы исследований, и руководство экспедиции выбирает, какие программы будут реализованы в рамках той или иной экспедиции.

Есть ли какие-то традиции, которые распространены во время экспедиций?
День Нептуна! Это замечательный яркий праздник, посвященный пересечению экватора. В этот день все, кто впервые пересекает экватор, проходят обряд посвящения. Члены команды и экспедиции, которые уже проходили это обряд, наряжаются Нептуном, чертями и русалками. Капитан дает распоряжение о начале праздника, и после этого всех новичков поименно вызывают на помост перед бассейном, который установлен в носовой части корабля. Новичку нужно, минуя чертей, проскочить к бассейну, где стоит доктор, получить от него штамп и прыгнуть в бассейн. Конечно, так просто чертей миновать невозможно, и потому иногда они очень эффектно помогают кому-нибудь долететь до бассейна. После этого русалки угощают посвященного компотом, и на этом, в принципе, все. Поверьте, в виде рассказа звучит скучно, на самом деле это большой и яркий праздник, когда абсолютно все выбираются из уютных кают и погружаются в эту атмосферу.

Если говорить об «Арктическом плавучем университете», что вы изучали в его рамках и каких результатов удалось достичь?
В «Арктическом плавучем университете» я была всего один раз в 2018 году. Я выполняла программу своего отдела по проведению теплобалансовых наблюдений. Параллельно читала лекции студентам из Швейцарии по метеорологии: рассказывала о том, что такое климатическая система, и об основных тенденциях изменения климата Арктики. Наблюдения пополнили архивы ААНИИ, и теперь при необходимости можно сопоставить результаты с другими исследованиями, проводимыми в данном районе, и написать комплексную работу.

Какие требования вы выдвигаете к себе?
Дисциплина и упорядоченность в делах, иначе очень сложно поймать вдохновение для работы, а некая свобода в плане формулирования задач на день может привести к постоянной прокрастинации.

Как каждый человек может заботиться о том, чтобы на планете не наступил климатический кризис?
Стать чуть более осознанными в плане потребления – отказаться от одноразового пластика, например. Начинать с малого, посильного и того, что не вызовет дискомфорта. И, конечно же, важно повышать собственную информированность. Доверять ученым, но не тем, которые «неназванные эксперты» с громкими пугающими заголовками и мистикой, а все же искать научно-популярные лекции, подкасты, профильные статьи или следить за аккаунтом ААНИИ в соцсетях – сейчас тратится много ресурсов на популяризацию науки, и это правда может быть не только полезно, но и интересно.

В Советском Союзе было сделано множество научных прорывов и открытий. На ваш взгляд, у современных ученых есть потенциал повторить настоящие сенсации?
Мы живем при достаточно заметных климатических изменениях, в этом веке климатологи в составе межправительственной группы IPCC получили нобелевскую премию мира за изучение и прогнозирование изменения климата. В группе также было несколько наших соотечественников. Кажется, это достаточный пример для того, чтобы показать: наука и сейчас совершает революционные открытия в области, в которой работаю и я. Помните, ученые всегда где-то на границе сферы, и даже маленький шаг к расширению ее границ – это уже открытие.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Подписывайтесь, скучно не будет!
Популярные материалы
Лучшие материалы за неделю