Кавказские рецепты российской сцены

«Великие грузины русского драматического театра» в диалог-клубе Perspectum

Диалог-клуб Perspectum открыл серию встреч, посвященных истории культурных связей России и стран-соседей.

Разговор о том, какой вклад уроженцы сопредельных государств внесли в наше искусство и какое влияние на него оказали, мы попросили начать театроведа, кандидата искусствоведения и автора журнала «Перспектива. Поколение поиска» Ярослава Седова, выбравшего себе в «соратники» двух грузинских корифеев русской драматической сцены: актера и драматурга Александра Сумбатова-Южина (1857–1927) и режиссера Георгия Товстоногова (1915–1989).

Кавказский князь Малого театра

Называть Александра Ивановича Сумбатова-Южина уроженцем Грузии верно, но лишь отчасти, так на свет он появился в Тульской губернии, правда, в самой настоящей грузинской княжеской семье, состоявшей в родстве с древней царской фамилией Багратионов. Детство провел в Тифлисе, после учился на юридическом факультете Петербургского университета, мечтая, однако, посвятить себя не поискам хитроумных лазеек в уложениях и подзаконных актах, но единственно сцене (и даже не подозревая, как пригодится ему это «постылое» образование, когда он возглавит Малый театр).

Но от любви, как и от судьбы, не уйдешь, а потому в нашей памяти Александр Иванович остался не правоведом, а драматургом Сумбатовым и артистом Южиным. История этого сценического имени заслуживает отдельного упоминания: оно составило пару псевдониму Северов, который взял себе друг и однокашник Сумбатова по тифлисской гимназии — Владимир Немирович-Данченко.

По словам Ярослава Седова, Сумбатова-Южина можно считать рекордсменом по числу сыгранных ролей. Их было более двухсот, в то время как другим артистам удавалось сыграть в среднем 40–50, в лучшем случае 70. Но как драматург он был невероятно щедр к своим партнерам по сцене: все его пьесы многофигурны, чтобы никто из артистов не остался без работы.

Настоящая звезда своей эпохи, чьи пьесы (были среди них и драмы, созданные на «грузинском материале») шли по всей России и за границей — в Австрии, Германии, Франции, — Сумбатов-Южин был начисто лишен творческой ревности и никогда ни с кем не конкурировал. Напротив, с чисто кавказской широтой и царским великодушием выводил в люди и поддерживал молодых талантливых артистов, в том числе и провинциальных.

После революции, возглавив Малый театр, он фактически спас его — своим авторитетом и… поистине восточной дипломатией. Как директор Сумбатов-Южин никогда не шел напролом, не спорил с власть предержащими, но всегда поворачивал дело так, что оставался в абсолютном выигрыше. Со всем уважением относился к нему нарком Луначарский, называвший Сумбатова-Южина не иначе как старостой Малого театра. Александр Иванович его расположением не пренебрегал: на сцене Малого шла пьеса Луначарского «Оливер Кромвель» — постановка хоть и «ко времени», но яркая — и содержательно, и художественно.

Всех очарованных личностью «кавказского князя Малого театра» Ярослав Седов пригласил в его мемориальный музей в Большом Палашевском переулке, где влюбленные в своего героя хранители-энтузиасты «не отпустят вас до тех пор, пока вы не полюбите его с не меньшей страстью».

Спаситель и правдолюб

В отличие от Сумбатова-Южина, Георгий Александрович Товстоногов родился в Тифлисе, грузином был по матери, по отцу — русским дворянином. Свою сценическую карьеру начал в Тбилисском ТЮЗе, но, как и Александру Ивановичу, судьба уготовила ему роль «спасителя»: именно он вернул к жизни и поднял на небывалые высоты БДТ — ленинградский Большой драматический театр.

Продолжатель дела Станиславского, Товстоногов проповедовал «единство мысли, слова и жеста», театр — как целостное искусство, где при разнообразии техник и подходов форма и содержание служат правде, и только ей.

В подтверждение своих слов, чтобы показать, как можно наполнить метафизическим, практически надмирным смыслом любой жест, мельчайшую деталь, Ярослав Седов включил в свой рассказ несколько видеофрагментов из легендарных постановок — «Истории лошади» с Евгением Лебедевым и водевиля «Ханума», в создании которого принимали участие художник Иосиф Сумбаташвили, родственник Сумбатова-Южина, и грузинский композитор Гия Канчели.

Так в чем же был «национальный» творческий секрет этих мастеров, и был ли он? Действительно ли национальный менталитет отразился на их творческом почерке? Безусловно! Сплав двух культур, грузинской и русской, обеспечил «многослойность» исповедуемой ими традиции. Оба, и Сумбатов-Южин, и Товстоногов, умели вписать мгновение в широкий контекст человеческой истории: «Грузинское искусство, как и местная кухня, и вино, насыщено самыми разными составляющими, которые вступают в гармоничный содержательный диалог. Это и есть суть настоящего театра».

Занимайте места в партере

Слушать Ярослава Седова — все равно что наблюдать из партера за виртуозным театральным действом, с трудом удерживаясь от поминутного восторженного: «Верю!». Живое представление «в лицах» и множество прелюбопытнейших фактов, театральных баек и анекдотов, поданных с тонким юмором, наводят на фантастическую мысль, что рассказчик знал своих героев лично и все им описанное происходило буквально на его глазах. Если вы решите убедиться в этом сами, непременно приходите на одну из следующих встреч диалог-клуба Perspectum, где Ярослав Седов обещает познакомить слушателей с многоцветной стихией грузинского музыкального театра, с его оперой и балетом.

Под занавес вечера глава нашего издательства и заместитель директора Национального исследовательского института развития коммуникаций (НИИРК) по медиадеятельности Алина Гасумянова поблагодарила гостя за этот эмоциональный и интеллектуальный праздник, заметив, что грузинская культура, наравне с искусством и традициями других стран-соседей, всегда была и остается в центре нашего внимания, а потому темы для будущих обсуждений по-настоящему неисчерпаемы. На память об этой теплой апрельской встрече Алина Владиславовна подарила гостю сборник «Жили-были сказки», где есть и смешной рассказ «с грузинским акцентом», а Ярослав Седов передал в дар редакции уникальный «путеводитель по Островскому», выпущенный в Малом театре к 200-летию драматурга.