Все самое интересное о жизни стран-соседей России
Обновлено: 14.10.2024
Культура и традиции
9 минут чтения

Владимир Арсеньев: Прошедший тайгу

Елена ГЛЕБОВА, этнограф

















































































































































Владимир Арсеньев

подвижники нужны, как солнце.

А.П. Чехов

В 2022 году исполняется 150 лет со дня рождения выдающегося путешественника, ученого и писателя Владимира Клавдиевича Арсеньева, который стоит в одном ряду с Пржевальским и Миклухо-Маклаем.

Значение его научного и литературного наследия подчеркивает вышедший в ноябре прошлого года указ президента РФ, где намечен целый ряд юбилейных мероприятий. К работе подключились РАН, центральные и региональные музеи, архивы, научные центры, библиотеки. Официальная дата будет отмечаться в сентябре, а главные события – научные конференции, выставки и другие творческие проекты – пройдут на Дальнем Востоке. Практически вся жизнь Владимира Арсеньева связана с Приморьем и Хабаровским краем, которые он открывал России и миру в начале XX века. Во Владивостоке почти 100 лет назад увидели свет его первые книги «По Уссурийскому краю (Дерсу Узала). Путешествие в горную область Сихотэ-Алинь» и «В дебрях Уссурийского края», которыми потом зачитывались многие поколения романтиков. В 1952 году на карте Приморья появился город Арсеньев, а через 20 лет и река Арсеньевка, приток Уссури. Единственный в России мемориальный Дом путешественника Арсеньева расположен в центре Владивостока, и ведет к нему улица Арсеньева. С 1945 года крупнейший в регионе Музей истории Дальнего Востока тоже носит его имя, а теперь оно присвоено и международному аэропорту города.


Арсеньев рядом

В Приморье к юбилею начали готовиться задолго до президентского указа. В конце прошлого года здесь вышла книга «В. К. Арсеньев и близкие ему люди. Портрет эпохи» – многолетний труд историка Амира Хисамутдинова, расшифровавшего адресную книгу Владимира Клавдиевича с именами 236 адресатов и собравшего подробные сведения о каждом из них. Осенью в центре Владивостока установят памятник, над созданием которого давно работает скульптор Алексей Степаненко. Пройдет Арсеньевский книжный фестиваль, начнет работать образовательная и просветительская программа «Арсеньев: XXI век».

Но самый ценный подарок юбиляру – полное собрание сочинений в шести томах, первое в его творческой биографии. Оно вышло в Тихоокеанском издательстве «Рубеж», на его воплощение потребовалось больше десятилетия. Тот шеститомник, что издавался в 1947–1949 годах уже после смерти Арсеньева, не назвать полным. Он с серьезными купюрами, идеологически переработан, представлял наследие ученого в искаженном виде. В новое издание вошли не только главные художественные произведения, научные статьи, отчеты, доклады, дневники экспедиций, письма, но и никогда не публиковавшиеся рукописи, редкие фотографии и документы. Каждый том открывает читателю блестящего писателя и многогранного исследователя, оставившего важные материалы по этнографии, археологии, географии, топографии, вулканологии, метеорологии, демографии, военной статистике, экономике.

Гендиректор издательства «Рубеж» Александр Колесов считает, что сегодня в России Арсеньева знают гораздо меньше, чем он того заслуживает. То, что им сделано за четверть века, по-настоящему не оценено, и указ президента, обозначивший масштаб личности, все расставил по местам.

Произведения путешественника, переводившиеся при жизни на европейские языки, практически не переиздавались и стали библиографической редкостью. Несмотря на захватывающие сюжеты, они не входят в списки бестселлеров, и знают о них только посвященные. Сейчас полное собрание сочинений поступило во все приморские и главные российские библиотеки. У читателя появилась возможность открыть незнакомый мир и вместе с автором пройти сквозь Уссурийскую тайгу, раскрыть многие ее тайны, узнать о трудностях экспедиций, получить мастер-класс по выживанию в экстремальных условиях. И познакомиться с Дерсу Узала, чье имя в 1961 году прозвучало на всю страну после выхода одноименного фильма Агаси Бабаяна, а мировую известность приобрело благодаря оскароносной киноленте Акиры Курасавы 1976 года.

Никогда не забывали Арсеньева только в академической среде, где его имя оставалось знаковым. Особенно в этнографии, которую он выделял как приоритетную. Используя метод включенного наблюдения, изучал в начале XX века жизнь коренных народов Южно-Уссурийского края (прежнее название Приморья) и сформировал серьезный массив этнографических знаний, собирал коллекции редких предметов для музеев Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Хабаровска, Владивостока. Арсеньева с полным правом можно назвать одним из тех гигантов, на плечах которых стоят сегодняшние этнологи и антропологи: созданная им научная база дает возможность реконструировать утраченные элементы традиционной культуры коренных народов Приморья и Приамурья и лучше понимать современные этнические процессы. Занимаясь много лет изучением народов-ихтиофагов Нижнего Амура, я тоже не раз обращалась к трудам Владимира Клавдиевича. Меня всегда поражала емкость и глубина его текстов, скрупулезность в описании артефактов.

Арсеньев хорошо знаком и зарубежным этнологам. Исследователь и кинодокументалист из Республики Кореи Пак Чжун Гон изучает ненцев и чукчей. В статье, опубликованной в одном из прошлых номеров «ЧиМ», он упоминает фильм 1929 года «Лесные люди», созданный Александром Литвиновым в соавторстве с Арсеньевым на основе книги «Лесные люди – удэгейцы» и ставший классикой мирового этнографического кино. Автор публикации называет Владимира Клавдиевича выдающимся ученым, создавшим «внушительное творческое наследие о российском Дальнем Востоке». Добавлю: «Лесные люди» свидетельствуют о том, что советская этнография находилась в первых рядах мировой науки, а их успех стал возможен во многом благодаря соавтору. Арсеньев предоставил съемочной группе ценные материалы, палатки, а также консультировал, детально разработал маршрут в далекие удэгейские селения, разослал письма и телеграммы. Его имя стало ключом, открывавшим таежные двери. Все свои экспедиции он прошел с фотокамерой, создал уникальный архив. В полевых дневниках, помимо содержательных научных записей, – рисунки, карты, схемы и даже вырезанные из бересты традиционные изображения северных божеств и национальные орнаменты. Так что можно утверждать: Арсеньев в числе тех, кто закладывал фундамент мировой визуальной антропологии.

Как коренной петербуржец стал дальневосточником? Автор самого авторитетного исследования его жизни и творчества Анна Тарасова пишет, что уже в 20 лет он бесповоротно определил для себя путь исследователя-путешественника. Чтобы достигнуть цели, выбрал военную службу, которая давала средства к существованию и возможность заниматься наукой. Его вдохновляли достижения Геннадия Невельского, Николая Бошняка, Михаила Венюкова, Николая Пржевальского, Петра Козлова. Судьбоносной стала встреча с Михаилом Грум-Гржимайло, преподававшим географию в Петербургском юнкерском училище. С его подачи взор молодого человека обратился к Восточной Сибири – территории обширной и на тот момент практически не познанной.

На самом деле подняться к вершинам он смог благодаря невероятной силе духа, искреннему служению Отечеству и вере в то, что «работа и труд, затраченные на изучение Уссурийского края, не пройдут даром». В архиве сына Владимира Клавдиевича от первого брака сохранилась рукописная «Памятка для Воли Арсеньева», где среди 17 заповедей есть такая: «Ничто не имеет такой цены, как настойчивость и терпение; гений медлит, колеблется и утомляется, настойчивость же может быть уверена в достижении цели». Не имея высшего образования, Арсеньев все время учился, черпая знания по естественным наукам из специальной литературы, изучая труды предшественников, переписываясь с крупнейшими российскими и зарубежными, среди которых Фритьоф Нансен, Лев Штернберг, Бернгард Петри, Юлий Шокальский. Уже возглавив Хабаровский краеведческий музей, которому отдал в общей сложности 11 лет, он обращается в 1915 году к президенту Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, профессору МГУ Дмитрию Анучину с просьбой «не отказывать письмами, руководить занятиями, давать указания и советы».

В свои экспедиции, особенно дальние и длительные, Арсеньев всегда брал проводников из местных жителей, но настоящим другом стал Дэрчу из рода Оджал. Нанайский охотник, потерявший семью во время эпидемии оспы и странствовавший в одиночку по тайге, поразил особой философией, тонким знанием природы. Его зоркие глаза, как напишет потом Арсеньев, «дышали умом, сметливостью и гордостью». «Лесной человек» сопровождал своего «капитана» в походах 1906 и 1907 годов и даже на какое-то время поселился во владивостокской квартире Владимира Клавдиевича. Именно в это время на страницах арсеньевских рукописей появился главный герой будущих книг – Дерсу Узала.

Их дружба оказалась недолгой: в 1908 году нанаец ушел в тайгу и погиб от рук бандитов, позарившихся на его ружье. Для Арсеньева, лично похоронившего Дэрчу Оджала, это стало тяжелой утратой. Октябрьский переворот 1917-го естественным образом завершил военную карьеру путешественника. Он отказался эмигрировать, ведь это означало крест на многолетней работе, и «решил разделить участь своего народа». Арсеньев преподавал географию и этнографию в Дальневосточном университете, на общественных началах читал лекции, проявляя блестящие ораторские способности, работал в Дальневосточном управлении рыболовства и охоты, ходил в экспедиции, заведовал отделом этнографии в музее Общества изучения Амурского края, написал книгу «Теория и практика путешественника», но рукопись исчезла после его смерти.

Экспедиция 1930 года в низовья Амура стала для «перелетной птицы» последней. В это время Арсеньев выполнял обязанности начальника бюро экономических изысканий новых железнодорожных магистралей, инспектировал экспедиционные отряды, но в дороге простудился и скоропостижно умер дома в ночь на 4 сентября. А за два месяца до этого написал Федору Аристову: «у меня что-то надломилось в душе. В настоящее время моим раем и моим утешением являются жена и дочь. Я стал уставать от людей. Не понимаю, чего они хотят и почему так озлоблены на других! Не будь у меня семьи – я бы ушел к друзьям туземцам, чтобы никогда не вернуться в город». Возможно, в этих строчках – предчувствие беды. Трагическими оказались судьбы второй жены Арсеньева Маргариты Николаевны и дочери Наташи, брата Анатолия, но это отдельная и очень тяжелая история. Владимира Клавдиевича посмертно обвинили в шпионаже в пользу японской разведки, газеты назвали «великодержавным шовинистом». Долгие годы о нем старались забыть, и только в 1945-м морок отступил.

Михаил Пришвин написал в дневнике 1948 года замечательные строки: «Арсеньев принадлежит к группе людей Колумбов – Дон Кихотов, людей – зачинателей, бесконечных в своем движении в новый неведомый мир. И соответственно такой своей природе души он должен был перенести и соответствующие трудности». Если верить в высшую справедливость, звезда дальневосточного путешественника рано или поздно набрала бы свою настоящую высоту. Пусть даже через полтора столетия.

Когда Арсеньева не стало, его друзья удэгейцы отказались верить и со свойственным им прямодушием заявили, что капитан не умер, а ушел в тайгу.

Полностью статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 2(7), апрель – июнь 2022 г.

Рекомендуем прочитать статью о Николае Михайловиче Пржевальском.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Подписывайтесь, скучно не будет!