Чтобы дать возможность талантливому парню посещать занятия своей мастерской, кинорежиссер Михаил Ромм устроил его в аспирантуру ВГИКа. Там Меньшов вымучивал «теоретическую работу» и сдавал «кандидатские минимумы». Свидетельство об окончании аспирантуры он получил, но толку от этой бумажки было мало. Он хотел снимать кино, а значит, ему надо было предъявить потенциальным заказчикам дипломный фильм. В аспирантуре же средств и ресурсов на производство фильмов не предполагалось.

В Москву! В Москву!

Почему же было просто не поступить на режиссерское отделение ВГИКа? Потому что «просто» — это не про Меньшова. В его жизни всё всегда складывалось непросто. Во ВГИК он поступал четыре года и не поступил. Правда, поступал он на актерский факультет. Со школьных времен он мечтал о кино и поначалу даже не вникал в тонкости, кто там еще в кино бывает. Конечно, кино — это актеры. Меньшов рос в семье и среде настолько далеких от мира искусства, что советов просить было не у кого. К тому моменту, когда он оканчивал школу, семья Меньшовых уже несколько лет жила в Астрахани, а до того в Архангельске, а до того в Баку. Отец служил в НКВД, его переводили с места на место, и семья переезжала следом. Владимир был очень активным и любознательным парнем, хорошо учился, читал запоем и, конечно, бегал в кино — на каждую новинку по много раз. В школьном драмкружке он с восхищением взирал на товарища, который мастерски читал стихи со сцены и собирался поступать во ВГИК. Когда стало известно, что на киноактеров где-то учат, Меньшов больше не мучался выбором жизненного пути. В Москву, в Москву!

Рафинированный интеллигент Мягков и пролетарий Меньшов: однокурсники выясняют отношения

Позже в своей автобиографической книге «Судьба протягивает руку» (Эксмо, 2023) Владимир Меньшов признался: когда ему в руки попал сценарий Валентина Черных «Москва слезам не верит», сердце екнуло уже на названии, а при прочтении то и дело всплывали в памяти собственные мытарства. Ведь Меньшов пытался покорить столицу ровно тогда же, когда и героиня сценария, провинциалка Катя Тихомирова. На рубеже 1950-х — 1960-х Москва была охвачена оттепельной свободой. В театрах выходили спектакли по новым пьесам, в кинотеатрах — декады зарубежных фильмов, у памятника Маяковскому читали стихи новоявленные поэты. Но взять этот манящий мир с наскока не удавалось. Год за годом приезжал Меньшов поступать. Где-то проходил первые туры и слетал на последних, где-то вообще слышал обидные рекомендации бросить это дело, ибо не создан он для театра и кино… В промежутках между поступлениями работал на заводе, в шахте. «Я относился к этим своим периодам жизни — заводскому в Астрахани или шахтерскому в Воркуте — как к вынужденной паузе, досадному простою между поступлениями, — писал режиссер в своей книге «Судьба протягивает руку». — И только гораздо позже стал понимать, что эти страницы биографии — важный жизненный опыт. Осознал уже во времена, когда писал сценарий картины “Москва слезам не верит”, именно тогда я вдруг понял, что у меня есть представления о рабочем общежитии, заводской среде, и всё это можно пустить в дело». Возможно, именно в эти годы Меньшов перерос мечту об актерской карьере, накопил такой запас наблюдений за людьми самых разных профессий и общественных классов, что в его душе зародилось желание самому эти истории «складывать» на экране.

На съемках фильма «Москва слезам не верит». Алексей Баталов, Владимир Меньшов

Но в 1961 году он наконец-то поступил на актерский факультет. Это был не ВГИК, о котором он мечтал в первую очередь. Это была Школа-студия МХАТ — прославленный вуз, куда стремились попасть тысячи юношей и девушек. Курс подобрался сильный: Андрей Мягков, Анастасия Вознесенская, Ирина Мирошниченко, Валентина Малявина. И Вера Алентова, которая уже на следующий год стала женой Меньшова. Тон задавала компания ленинградцев — тонких, начитанных ребят. Довольно быстро наметилось противостояние «пролетария» Владимира Меньшова и «ленинградского интеллигента» Андрея Мягкова. Москва наконец подпустила астраханского самородка Меньшова к источнику знаний, но продолжала испытывать на прочность. «Мне нужно набираться специфического опыта, приспосабливаться к неблизкой мне, хоть и талантливой недоброжелательной среде», — так описывал позже свои чувства режиссер. От курса к курсу крепло у него ощущение, что актерское ремесло — не конечный пункт его маршрута. Меньшов не стал звездой курса, хотя одним из самых известных актеров советского и российского кино он впоследствии, безусловно, стал. Едва ли не важнее учебного процесса были для него в Школе-студии личностный рост, закалка характера и интенсивное самообразование. И, конечно, не поступи он в тот год во МХАТ, разминулся бы с главной женщиной своей жизни — Верой Алентовой.

Наконец-то человек на своем месте

Трюк с аспирантурой ВГИКа возник после того, как Михаил Ромм пообещал взять Меньшова сразу на второй курс в свою мастерскую, но ректорат отказал мастеру. Выпускник Школы-студии МХАТ еще не понимал, как подступиться к кино, и воспользовался рекомендацией бывшей однокурсницы Валентины Малявиной (у той уже был опыт работы в кино, да еще какой — главная роль в фильме Андрея Тарковского «Иваново детство»!): пошел «на прием» к Ромму. Пошел — и понравился знаменитому режиссеру и не менее знаменитому педагогу, учителю Тарковского, Шукшина, Кончаловского. По большому счету патронаж Ромма в последующие несколько лет свелся к частым и многочасовым домашним беседам мастера с вольнослушателем Меньшовым. А в кинорежиссуру Меньшова все равно привела актерская профессия. В 1972 году он снялся в главной роли в фильме режиссера Алексея Сахарова «Человек на своем месте» и получил приз за лучшую мужскую роль на Всесоюзном кинофестивале. Представляя картину на декаде советских фильмов в ГДР, оказался в одной компании с директором «Мосфильма» и успел сказать тому, что хочет снимать кино. Через год Меньшову предложили снимать фильм по сценарию маститого драматурга Семена Лунгина «Розыгрыш» — на модную в 1970-х «школьную» тему. Меньшов колебался, так как в этой истории нужно было существенное место отвести самой современной молодежной музыке (по сюжету старшеклассники организовывают ВИА), а он в этом материале совершенно не разбирался. Но прыгнул, как с обрыва, и начал работать. Результат превзошел все ожидания от дебютанта без режиссерского диплома. «Розыгрыш» стал лидером советского проката по результатам 1977 года. Выловленный Меньшовым из потока претендентов старшеклассник Дима Харатьян стал звездой сразу после премьеры, а впоследствии — профессиональным актером, последней суперзвездой советского кино. Вальс «Когда уйдем со школьного двора» из фильма «Розыгрыш» до сих пор считается неофициальным гимном выпускников.

Рекомендуем почитать:

Владимир Меньшов в фильме «Человек на своем месте», 1972

«Оскар» для «советской Золушки»

В размышлениях, что делать дальше, Меньшов проглатывал все толстые журналы, модные литературные новинки. Оправдав ожидания с дебютным фильмом, он хотел снимать дальше не по заказу, а по воле души. Сценарий Валентина Черных про трех провинциалок в Москве ему не очень-то понравился. Но Черных легко согласился со всеми поправками и «расширениями», которые Меньшов намеревался сделать сам. «Однако был в этой истории еще один притягательный момент, возможно, самый главный, о котором сразу после прочтения сценария задуматься было сложно, — размышлял об истории знаменитой картины Меньшов в книге «Судьба протягивает руку». — Гораздо позже, когда фильм зажил своей отдельной жизнью, мне пришло объяснение грандиозного успеха картины. В фильме есть линия, и я уверен, что люди остро ее ощущают, хотя никакого указующего перста нет ни в сценарии, ни в его кинематографическом воплощении. Я тоже остро ощущаю эту линию, которую можно сформулировать так — человек и время. Оказывается, очень интересно наблюдать за тем, что с нами делает время, потому что опыт этого переживания есть у каждого и применительно к собственной жизни, и в связи судьбами людей, находящихся в твоей орбите».

Работа над фильмом «Москва слезам не верит» стала грандиозным экзаменом для Меньшова — и на профессиональную состоятельность, и на выносливость. Мало кто верил в эту историю, она казалась какой-то банальной, неброской. В те годы в советском кино набирал обороты культ «сложного», авторского кино, идеалом которого виделись фильмы Тарковского, Германа. А тут — «сказка про советскую Золушку», да еще и с утешительной моралью: если пробиваться своим трудом и талантом, жизнь одарит по справедливости. Это для нас сейчас «Москва» — безусловная классика и немеркнущий хит, вроде «Иронии судьбы» Эльдара Рязанова. А когда фильм вышел, кинокритики и кинематографисты обрушились на него с оголтелой недоброжелательностью: «индийское кино», «заигрывание со зрителем», «порча вкуса»! Для режиссера это стало серьезной психологической травмой, Москва (читай: столичная интеллигенция) опять не принимала… Впрочем, прокатные показатели и время все расставили по своим местам. «Москва слезам не верит» — серебряный чемпион по количеству зрителей в кинотеатрах за всю историю замеров в СССР! В первые полтора года проката ее посмотрели около 90 млн зрителей. И с тех пор этот фильм остается одним из самых рейтинговых в эфире отечественных телеканалов. Конечно, коллеги Меньшова злились. Ни одному шедевру авторского кино не снились такие очереди в кассы, какие стояли весной 1980 года на «Москву». А 31 марта 1981-го завистников добила новость из Лос-Анджелеса: члены Американской киноакадемии признали фильм Владимира Меньшова лучшим в категории «Фильм на иностранном языке». Меньшов обеспечил советской киноиндустрии третий (и последний в СССР) «Оскар»!

В ночном дозоре

Даже если бы режиссерская фильмография Владимира Меньшова ограничилась фильмами «Розыгрыш» и «Москва слезам не верит», его имя осталось бы в истории нашего кино в первых строках. Но он снял еще два важных фильма, без которых эта самая история выглядела бы неполной. Народную мелодраму «Любовь и голуби» (1984) и сумасшедший фарс «Ширли-мырли» (1995), отразивший специфическую атмосферу бурных перемен в постсоветской России. Эти перемены кардинальным образом перепахали киноиндустрию, и советскому режиссеру Меньшову трудно было принять новую модель производства кино, после «Ширли-мырли» он снял только один фильм (мелодраму «Зависть богов») и время от времени возвращался в кино как актер. Кстати, 2000-е подарили ему новую, довольно интересную и неожиданную актерскую жизнь. Упомянем лишь одну роль Владимира Валентиновича, без которой трудно представить кинопейзаж России новейшего времени: Гесера в «Ночном дозоре» (и в последовавшем за ним «Дневном дозоре») Тимура Бекмамбетова. Его герой возглавляет Ночной дозор — а эта организация призвана охранять мир от темных сил. Что-то подобное олицетворял в постсоветском киносообществе сам Меньшов.