Недаром говорят, что профессия актера очень зависимая. Причем зависимая от многих обстоятельств. Одно из них — фактура, то есть данные природой облик, голос, степень пластичности. Бывает, что фактура человека принципиально меняется в ходе жизни по разным причинам, например в результате болезни — и такие случаи для актеров становятся особым испытанием.

Если посмотреть на фотографии и кинокадры с молодым Вячеславом Невинным, даже не сразу его узнаешь. Стройный парень с продолговатым овалом лица, с густой шевелюрой. А в зрительской памяти он «застрял» как одутловатый толстяк из фильмов Леонида Гайдая и Эльдара Рязанова. Эпизод из фильма «Не может быть!» (1975, реж. Л. Гайдай), в котором персонаж Невинного разливает за стойкой уличного ларька пенный напиток по кружкам и поет песню «Губит людей не пиво, губит людей вода», стал визитной карточкой актера.

Внешность Вячеслава Невинного действительно сильно изменилась, когда он был уже взрослым человеком и успешным кино- и театральным актером. Последствия травм, которые, увы, всю жизнь преследовали его и на съемках, и в театре, и в жизни, потребовали лечения с помощью гормональных препаратов — и в результате такой терапии актер сильно располнел. И хоть Невинный с самых первых шагов в профессии был предрасположен к ролям преимущественно характерным, все же необратимые изменения во внешности существенно сузили коридор его возможностей в плане актерского материала. Возможно, эти сожаления странно выглядят в контексте разговора о Вячеславе Невинном — одном из самых востребованных актеров советского кино и Московского художественного театра. Но те, кто близко знал актера, отмечают в своих воспоминаниях особую душевную тонкость, деликатность, нежность этого человека, которым не дано было раскрыться, например, в киноролях. Кино задействовало именно фактуру Невинного, а также готовность создать образ отрицательного героя «наотмашь» — так, чтобы у зрителя в зале или перед телеэкраном мурашки появились при виде сытого и бездарного карьериста Карпухина («Гараж», 1979, реж. Э. Рязанов), самодовольного и бесцеремонного представителя рабочего класса Себейкина («Старый Новый год», 1980, реж. Н. Ардашников, О. Ефремов) или его крайней вариации — люмпена, антисемита Степана в горькой постперестроечной трагикомедии Эльдара Рязанова «Небеса обетованные» (1991). Сегодня мы хотим привести «полюса» в наследии Вячеслава Невинного, чтобы напомнить о широчайшем диапазоне этого замечательного актера. Он не сыграл Гамлета и Чацкого, но «неглавные» роли Невинного в кино и театре чрезвычайно разнообразны и, главное, значимы для истории отечественного исполнительского искусства.

Плохиши: карьеристы, хамы, хулиганы

«Гигант, работяга, любитель крепко заложить за воротник», — так описывал Эльдар Рязанов персонажа Вячеслава Невинного в фильме «Небеса обетованные». «Когда скрипача схватили омоновцы и заперли в арестантский грузовик, Степан богатырским усилием сломал дверь и освободил друга. Объемный, сложный человеческий образ был замечательно вылеплен большим артистом». Та самая фактура, о которой мы рассуждали в начале, делала актера Невинного идеальным исполнителем ролей русских, советских обывателей, и в отношении к подобным своим персонажам актер был сродни Михаилу Зощенко — за острохарактерным «фасадом» образа маячила совсем не смешная его суть. Актеры любят рассказывать, что пытаются быть адвокатами своих героев, когда те творят неблаговидные дела. Так вот, это не случай Вячеслава Невинного. Достоверность, с которой актер играл хитрецов, ловкачей-флюгеров, нахрапистых наглецов, служила не оправданию слабостей человеческой натуры, но обличению извечных пороков. «Невинный — актер ярко национальный, умно пользующийся своими фактурными данными, знаток русских типов — сиюминутных и вечных, сочетающий узнаваемость бытовых красок с юмором их театральной подачи», — писала историк театра, хронист МХАТа Инна Соловьева. Спектакль МХАТа им. М. Горького «Старый Новый год» и снятый по нему одноименный фильм явили целую россыпь первоклассных работ актеров Художественного театра середины 1970-х годов, но работа Вячеслава Невинного даже в таком ансамбле смотрелась экстраординарной по той смелости, с какой актер приложил своего героя, бескультурного работягу Себейкина — тот заработал на кооперативную квартиру и обстановку и решил, что теперь он ничем не хуже (а даже лучше) умников-интеллигентов, проживающих в одном с ним подъезде. Приматолог Карпухин в фильме «Гараж» — вроде как раз представитель научной интеллигенции, но все выдает в нем интеллигента в первом поколении, образованца, выбившегося благодаря природной хитрости и навыку улавливать направление общественно-политического ветра. «Я за порядок и дисциплину. Я из большинства. На таких, как я, все держится!» — заявляет Карпухин. И хоть выдуманный Рязановым НИИ охраны животных от окружающей среды был слепком с типичного советского коллектива 1970-х — 1980-х годов, Карпухин Вячеслава Невинного — и сегодня абсолютно узнаваемый типаж, среднестатистический офисный конформист, который неприятен и опасен своей природной склонностью к предательству всего и вся в угоду собственному мещанскому благополучию.

В галерее ролей Вячеслава Невинного есть даже инопланетянин, космический пират Весельчак У из пятисерийного телефильма «Гостья из будущего» (1984, реж. П. Арсенов). Это, кажется, самый беспросветный злодей Невинного — тупой и злобный хулиган, который периодически попадает впросак даже несмотря на сверхспособности (он и его подельник Крыс могут на время присваивать себе внешности других людей). И все-таки этот пришелец в исполнении Невинного был странно похож на, опять же, опустившегося советского гражданина, завсегдатая вино-водочного магазина и милицейского участка. Через несколько лет после выхода «Гостьи из будущего» Весельчак У отозвался в лучшей постсоветской киноработе актера — образе алкаша Степана в «Небесах обетованных» Эльдара Рязанова. «Персонаж Невинного, когда напьется, бушует, выкрикивая антисемитские лозунги, которые он впитывает на черносотенных митингах, а персонаж Карцева сносит все это покорно, философично, с еврейской мудростью, ибо знает, что великан Невинный, протрезвев, всегда защитит маленького, нежного Карцева», — вспоминал режиссер.

Рекомендуем почитать:

От Хлестакова до Собакевича

Вячеслав Невинный в роли Хлестакова. Спектакль «Ревизор». МХАТ

Роли в спектаклях и фильмах по произведениям Гоголя и Чехова — мечта любого артиста. Вячеславу Невинному довелось сыграть гоголевских и чеховских персонажей и на сцене, и в кино. В 1967 году, через несколько лет после зачисления в труппу МХАТа, он сыграл Хлестакова в постановке Михаила Николаевича Кедрова по пьесе Гоголя «Ревизор», а в 1973-м — Чичикова в сценической версии поэмы «Мертвые души» в постановке другого классика мхатовской школы, режиссера Василия Григорьевича Сахновского. В 1977-м вышел фильм Леонида Гайдая «Инкогнито из Петербурга» по гоголевскому «Ревизору», где Вячеслав Невинный исполнил роль попечителя богоугодных заведений Земляники, а в пятисерийном телефильме Михаила Швейцера «Мертвые души» (1984) актер сыграл Собакевича. «По теплоте и по способности внушать симпатию, быть любимцем зала Невинного — вслед за Яншиным — можно назвать наследником русской комедийной традиции», — считает исследователь истории Художественного театра Инна Соловьева. И если гоголевские персонажи давали выход именно характерной, даже сатирической стороне натуры артиста, то «лирический» Невинный раскрылся в спектаклях по Чехову — по счастью, их в театральной судьбе актера тоже было немало. Управляющий Шамраев, а потом и Сорин в «Чайке» (1980, постановка О. Ефремова), Телегин в «Дяде Ване» (1985, постановка О. Ефремова), Епиходов в «Вишневом саде» (1989, постановка О. Ефремова), Чебутыкин в «Трех сестрах» (1997, постановка О. Ефремова). Вячеслав Невинный был патриотом Художественного театра: прослужил в нем всю жизнь, всегда выстраивал съемочный график так, чтобы кино не отлучало его от главного — работы в театре. А Чехов для воспитанников мхатовской школы и актеров МХАТа — это основополагающий материал, на который они всю жизнь настраиваются, как музыканты на камертон. И в чеховских спектаклях определяющим успех фактором является умение актеров существовать в ансамбле. Мхатовцы разных поколений вспоминают Вячеслава Михайловича Невинного как удивительно тонкого и деликатного партнера, для которого было важно существовать «в хоре» и ни в коем случае не эксплуатировать свою популярность. «Прирожденную сценичность, дар центрировать внимание зала он соединял с пониманием спектакля как целостности, с тактом и мерой», — справедливо заметила в своей статье об артисте Инна Соловьева (а она наблюдала за его жизнью во МХАТе на протяжении многих десятилетий).

Вячеслав Невинный и Ольга Барнет в спектакле МХАТ «Три сестры»

Как Невинный шумел ради любимой женщины

А одной из первых во МХАТе стала для Вячеслава Невинного роль Продавца воздушных шаров в спектакле по пьесе Юрия Олеши «Три толстяка». Он был тогда совсем молодой, стройный, невероятно подвижный артист, и ему мало показалось ограничиться несколькими выходами со связкой воздушных шариков. Невинный взялся «шуметь», то есть производить из-за кулис звуки, сопровождавшие распаковку коробки с куклой Суок. Ее играла красивая актриса Нина Гуляева, звезда молодого поколения МХАТа. Вячеслав Невинный влюбился в нее и хотел как можно больше присутствовать рядом. Гуляева была замужем, но Невинный верил в то, что его чувство тронет красавицу. Так и получилось, через пару лет Нина Ивановна и Вячеслав Михайлович поженились. Все, кто наблюдал эту пару на протяжении многих лет, признаются: то был замечательный союз, пример удивительно гармоничных отношений и верности до конца — Невинный старался как мог поддерживать себя в форме на фоне болезни, чтобы не причинять неудобств супруге, а та, в свою очередь, делала все, чтобы облегчить его жизнь и продлить ему возможность появляться на публике. Ведь это было для него жизненно необходимым — выходить на сцену Художественного театра.