Пост-пандемический транш SDR: «чемодан без ручки» или «серьезное подспорье для мира»?
Антон ТАБАХ
https://www.instagram.com/radio_tabakh/
Признаюсь, даже мне читать в прессе о получении Россией финансовой помощи из-за рубежа как-то непривычно. Давно об этом не писали, с конца 1990-х.
И вдруг в конце августа появляется новость: Международный валютный фонд (МВФ) выделил Российской Федерации около $ 17,5 млрд в виде специальных прав заимствования (Special Drawing Right, SDR) на антикризисные цели. И у широкой публики сразу возникла масса вопросов. Во-первых, с чего это вдруг? Во-вторых, что за SDR и чем эта сущность отлична от денег? Ну, и в-третьих – что с этим всем теперь делать? Разберемся.
23 августа директор-распорядитель МВФ Кристалина Георгиева сделала такое заявление: «Крупнейшее в истории распределение специальных прав заимствования — около $ 650 млрд — вступает в силу сегодня. Этот транш — серьезное подспорье для мира и, если его использовать с умом, уникальная возможность побороть беспрецедентный кризис». Из него сразу становится понятно, что помощь выделена не только нам. Свой кусок пирога от МВФ получили и другие страны-участницы, каждая пропорционально своей доле в фонде (у России это 2,7%).
Подмога для преодоления «беспрецедентного кризиса» предоставлена в виде SDR — условной единицы МВФ, существующей для расчетов внутри фонда. МВФ эмитирует SDR примерно так же, как наш ЦБ эмитирует рубль. Ни компании, ни частные лица воспользоваться SDR не могут. Чтобы «превратить» SDR в деньги, необходимо их конвертировать по курсу, который рассчитывается каждый день по корзине резервных валют — доллара, евро, фунта и юаня.
Откуда взялись нынешние SDR на $ 650 млрд? В самый пик первой волны Covid-19, весной 2020 г., МВФ предложил выпустить дополнительные SDR в объеме не менее $ 500 млрд. Этот выпуск предлагалось использовать как средство для борьбы с экономическими последствиями пандемии. Собственно, августовский транш — и есть та самая «антиковидная» допэмиссия. Последний раз такой крупный антикризисный транш МВФ направлял своим членам в 2009 г. Россия в список получателей тогда не вошла.
По сути, действия МВФ весьма близки к практике количественного смягчения (Quantitative easing, QE), только сразу для всех, оптом. О программах количественного смягчения многие слышали, прежде всего из американских новостей: стимулирующая монетарная политика, связанная с понижением ставок и выкупом государством больших объемов ценных бумаг у участников рынка, на долгое время стала «визитной карточкой» Федеральной резервной системы (ФРС). С 2008 г. программы QE одна за другой запускались в США почти непрерывно. Сейчас, судя по всему, заканчивается действие QE4, ставшей ответом на грандиозный обвал американских фондовых рынков в марте 2020-го.
Что же делать с этим как бы свалившимся с неба «подарком судьбы»? Есть несколько вариантов. И страны, получившие свою долю от августовского транша SDR, наверняка распорядятся ею по-разному.
Распределение допэмиссии SDR между странами бывшего СССР, участницами МВФ (по данным «Ренессанс Капитал»), в августе 2021 г.:
| Страна — участница МВФ | В % от международных резервов страны | Дополнительное распределение SDR в 2021 г., в $ млрд | Существующие SDR страны, в $ млрд |
| Таджикистан | 18,6 | 0,236 | 0,117 |
| Беларусь | 12,3 | 0,923 | 0,525 |
| Украина | 9,6 | 2,725 | 1,864 |
| Молдова | 6,9 | 0,234 | 0,168 |
| Грузия | 6,6 | 0,285 | 0,205 |
| Армения | 5,9 | 0,175 | 0,125 |
| Россия | 3 | 17,48 | 8,077 |
| Казахстан | 2,5 | 1,569 | 0,490 |
| Узбекистан | 2,3 | 0,746 | 0,374 |
| Азербайджан | 1,1 | 0,531 | 0,219 |
В 1990-е гг. МВФ активно выдавал кредиты России как развивающейся стране, находящейся в тяжелом экономическом положении. Всего за десятилетие мы получили от фонда порядка $ 22 млрд. Однако после 2000 г. потребности в финансовых вливаниях извне у России не возникало. Задолженность перед фондом была полностью погашена в 2006 г. При этом наша страна не входила в программы, обязывающие ее оказывать какую-либо финансовую помощь другим членам МВФ (в отличие, кстати, от программ Всемирного банка, нацеленных на развитие экономик и институциональной среды — тут мы активны, как и Казахстан). Так что для России «антиковидные» SDR, по большому счету, как чемодан без ручки: необходимости в них нет, да и возможностей применить не так уж много. Поэтому решение Минфина о том, чтобы просто пополнить за счет полученных от МВФ средств наши международные резервы, выглядит единственно логичным.
Вероятнее всего, тем же путем пойдет и Казахстан. А вот страны Центральной Азии (Узбекистан, Таджикистан) куда более активно вовлечены в операции МВФ. И именно им новые ресурсы будут полезны. Армения находится в той же категории. Но она склонна скорее опираться на трансферты диаспоры, чем на краткосрочные программы МВФ: это не предполагает сложных в исполнении обязательств в области экономической политики, как требуют того взаимоотношения с фондом. У Беларуси же свой особый путь. Теоретически наши ближайшие соседи могут использовать новые средства для перекредитования и расширения кредитных линий с МВФ. Но делать это при наличии под боком всегда готовой дать в долг России — и странно в политическом смысле, и не особенно эффективно в экономическом.
Фото – worldbank.org
