Фото автора
Чуть больше полутора столетий назад, 18 октября 1867 года, во время торжественной церемонии на Замковом холме в Новоархангельске, столице русских владений в Америке, был спущен российский триколор и поднят звездно-полосатый флаг. Друг напротив друга выстроились шеренги русских и американских солдат. Прощальные орудийные залпы, взаимные почести – так закончилась история Русской Америки.
Спустя 150 лет, 18 октября 2017 года, в День Аляски, история повторилась – на этот раз в виде реконструкции тех далеких событий. В то время я жил на Аляске и ради этой церемонии совершил полуторачасовой перелет из Анкориджа – крупнейшего города штата – в столицу Русской Америки. Реконструкцию передачи территории проводят там каждый год. Но эта юбилейная церемония была особенно масштабной – такое происходит раз в 150 лет!
Сегодня это место называется уже не Новоархангельск, а Ситка, ведь именно так – Шиит’ха – его называли индейцы-тлинкиты задолго до прихода сюда русских. Только теперь это колоритный рыбацкий городок на берегу Тихого океана, окруженный с трех сторон заснеженными вулканами и покрытыми густыми лесами сопками. Но именно здесь, как нигде на Аляске, чувствуется, что Русская Америка по-прежнему жива.
Имена на карте Аляски
Церемонию предварял парад на главной улице Ситки – Линкольн-стрит. В ее начале высится храм Михаила Архангела, между прочим, самое высокое здание города. Его купол – символ Ситки. Затем торжества перенеслись на Замковый холм. Среди официальных лиц присутствовал и российский консул, специально прилетевший из Сиэтла. Отношение к России и ее наследию было подчеркнуто-уважительным. Видно было, что это искренне.
На флагштоке развевался флаг Российско-Американской компании – триколор с двуглавым орлом и надписью. Два других флагштока пустовали. Два матроса в русских тельняшках спустили российское полотнище, и два американских солдата в старинной синей форме подняли флаг Соединенных Штатов. На третий флагшток взвился темно-синий аляскинский флаг с золотыми звездами, изображающими Полярную звезду и созвездие Большой Медведицы. Действо сопровождалось ружейным салютом, который производился уже современными солдатами армии США. Над студеным морем и окружающими город сопками гремела канонада.
Есть в Ситке какое-то очарование, чувство уюта, ощущение, что ты дома… «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!». Мне довелось дважды побывать здесь в разные годы – и это ощущение лишь крепло. И в самом деле, Русская Америка! Труднопроходимые дождевые леса, которые начинаются буквально за околицей, пряно-свежий аромат океана, куда уходит рыбачить на катерах и шхунах местный народ, этого очарования лишь добавляют. Ситка регулярно входит в списки самых красивых маленьких городов Америки.
Здесь очень уютные улочки с лавочками, магазинчиками и барами. В некоторых продают сувениры из России или книги русских писателей, переведенные на английский. Например, в магазинчике под названием Grandpa Frost («Дедушка Мороз») при соборе Михаила Архангела на витрине выставлена «The White Guard» Михаила Булгакова.
Климат весьма мягкий для Аляски, и солнечных дней в году сравнительно много. И не зря, наверное, Александр Андреевич Баранов выбрал это место в качестве столицы русских владений в Северной Америке.
Русское наследие обширно присутствует и в местной топонимии – названиях улиц, близлежащих островов, прилегающих сопок и озер. Например, одно из озер называется Medvejie. Сама же Ситка расположена на острове Баранова. Символ этого наследия – уже упоминавшийся православный собор, построенном святителем Иннокентием еще в 1848 году. Отсюда, с колокольни, по-прежнему регулярно разливается малиновый звон колоколов…
От храма, расположенного в центре Ситки, до живописного Национального исторического парка, выходящего к берегам залива с легко уловимыми русскими корнями – Старригаван, – всего несколько минут пешком. А там, в парке, находится полтора десятка потрясающих воображение столбов, вырезанных из цельных стволов ситкинской ели – официального символа Аляски.
Эти столбы – причудливые памятники коренной культуры Аляски. Они окрашены в традиционные цвета тлинкитов – черный, голубой и красный – и называются тотемными. Такой столб – словно книга для того, кто умеет ее читать. С древнейших времен Первые люди Аляски с их помощью рассказывали о событиях, происходивших в кланах Ворона, Орла, Лягушки, Дождевого Червя… Так они вели летопись истории. Резные фигурки людей, животных и оружия много что могли поведать посвященным… Есть и столбы, рассказывающие о Русской Америке с точки зрения коренного населения. А ведь у них совсем другой взгляд на освоение Аляски русскими.
Здесь в ходу фраза «I can see Russia from my window» бывшего губернатора Сары Пэйлин. Ее можно перевести «А из моего окошка Россию видно немножко». Из эскимосской деревни Гэмбелл на острове Святого Лаврентия и правда видна Чукотка.
Из Ситки Россию не видно. Но в этом и нет необходимости: здесь в самом деле чувствуешь себя как дома.
Храмы и дух Аляски
Это земля, где проще простого встретить людей весьма неординарных, от погонщиков собак и православных священников до рыбаков Берингова моря и современных золотоискателей. Многие знают о русском наследии или даже имеют русские корни.
Знакомьтесь: Маккибен Джакински, журналистка, выросшая в деревне Нинилчик, что на Кенайском полуострове. Шестое поколение русских. В ее жилах течет также алеутская кровь. Историю семьи она рассказала, пригласив на чашку кофе в свой небольшой, но очень колоритный фамильный домик, расположенный на берегу пролива Кука: «Родовая земля семьи Джакински – это деревня Нинилчик, она был основана в середине девятнадцатого века как поселение для работников Российско-Американской компании, выходящих на пенсию. Прямо над деревней, на вершине холма, расположена русская православная церковь, играющая важную роль в местной жизни. Кенай – вообще один из центров расселения русских на Аляске. Здесь жили смешанные семьи. Даже после продажи этой земли русские и креолы продолжали здесь компактно проживать. Мои предки были одной из двух семей, которые поселились тут первыми. У моего отца Владимира родным языком был русский! В шестидесятые на Кенай с помощью Толстовского фонда переехали из Орегона староверы и основали несколько новых деревень, включая Николаевск, где есть русская начальная школа».
Та церковь, о которой говорила Маккибен, – храм Преображения Господня. Рядом – кладбище с русскими именами на надгробьях… Нинилчик – словно бы перекресток, соединяющий лежащую за океаном Родину и потомков тех русских, все еще живущих тут. Именно в Нинилчике сохранился реликтовый русский язык, который ныне изучают лингвисты из Петербурга. И Маккибен Джакински – одна из тех русских аляскинок, кто помнит о своем наследии и бережет его.
В ее доме осталось очень много реликвий ее отца, который был капитаном парома, ходившего по заливу Шелихова от Хомера до Кодьяка, а также по юго-восточной Аляске. Тут можно было увидеть и его погоны, и карту штата с паромными маршрутами, и даже спасательный круг. Видно, что она очень бережно относится к его памяти. Будучи журналистом, Маккибен очень поэтично говорит о Нинилчике: «Я живу прямо на берегу залива Кука и слушаю, наблюдая за приливами, шум этих волн всю свою жизнь. Здесь же живут наши соседи из дикой природы – лоси, медведи и орлы. А на том берегу залива – красивейшие горы – цепочка из пяти заснеженных вулканов! За спиной – густой лес, сопки и ледник… Вот это и есть Аляска для меня. Величие этого места воистину поражает!».
С давних пор Сибирь полнилась слухами о неведомой большой землице, лежащей где-то на восходе, за Восточным океаном. О ней грезил еще Семен Дежнев. Летом 1741 года командор Витус Беринг и капитан Алексей Чириков на кораблях «Святой Петр» и «Святой Павел» в ходе Второй Камчатской экспедиции достигли берегов Аляски.
Аборигены Алеутских островов – огромного мира, протянувшегося на тысячу миль от североамериканского материка почти до самой Камчатки – издревле называли материковую часть Великой землей. И в этом имени звучат отголоски мечты Сибири о большой землице за морем-океаном. По-алеутски Альешка, отсюда и современное название.
И сюда, на самый край света, почти три столетия назад в поисках морского зверя пришли вслед за Берингом и Чириковым промышленники. Нарекли его Русской Америкой, построили поселения, фактории и храмы. С тех пор у многих алеутов, алютиков и тлинкитов после крещения появились фамилии Осколкофф, Квасникофф, Кашеварофф, а топографическая карта наполнилась такими названиями, как острова Баранова и Чичагова, пролив Шелихова, гора Верстовая и залив Старригаван, деревни Николаевск, Никольское, Шишмарефф…
После продажи США белые американцы дали штату прозвище Last Frontier («Последний рубеж»). Самый дальний фольклорный Дикий Запад заканчивается именно здесь, среди белого безмолвия, у величественных Кордильер. У писателя Кори Форда есть книга, название которой удивительно точно передает суть этих суровых, но потрясающе красивых краев: «Где море разбивается о скалы».
Первобытная, первозданная мощь. Что-то независимое, основательное, величественное. Видимо, неспроста название горы Денали, самого северного шеститысячника мира и высочайшей вершины Северной Америки, на языке индейцев-атабасков означает Величайшая. В воздухе витает ощущение, которое местные называют духом Аляски. Океанские просторы, заснеженные горы и дикие животные, которых можно встретить за околицей. Занятия здесь тоже настоящие, подлинные, древние: охота, рыбная ловля, езда на собачьих упряжках.
Большинство жителей штата – белые. Но что удивительно: они полностью переняли мироощущение Первых людей. Этот изначальный пласт восприятия себя как малой части огромного дикого мира определяет их сознание. Тотемы Орла и Ворона охраняют всех, рыба и олень кормят тоже всех. Медведя надо уважать, иначе он убьет.
Здесь чувствуешь, что ты – всего лишь частичка великого. Могучие горы стояли тут сто миллионов лет, упираясь заснеженными вершинами в небесный свод, и будут стоять еще дольше после людей. Океанские волны бились о скалистые берега – и всегда будут биться. Северное сияние все так же будет полыхать огромными зеленовато-лиловыми знаменами в темном небе полярной ночи. Мы все уйдем, а Великое Нечто останется…
Полностью статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 1(6), январь – март 2022.
