Как засияла звезда Востока Мунис МИРПУЛАТОВА, докторант Ташкентского архитектурно-строительного института
Теги: Узбекистан | Ташкент | Архитектура
Фото автора
Землетрясение амплитудой 8 баллов по шкале Рихтера произошло в Ташкенте 26 апреля 1966 года. Оно уничтожило почти все здания в центральной части города. Больше всего пострадали жилые дома старого типа, из-за чего более 78 тысяч семей остались без крова. Сам Леонид Брежнев, глава государства и партии, вместе с премьер-министром Алексеем Косыгиным в тот же день прилетел в Ташкент, чтобы на месте выразить сочувствие жертвам землетрясения. Столицу Узбекистана отстраивал заново весь Советский Союз методом, скажем так, всесоюзного хашара («хашар» с арабского переводится как «совместный труд», «благотворительность») и сделал это всего за три с половиной года. Природное бедствие 1966 года стало судьбоносным для Ташкента. Строительный бум, который начался после катастрофы, способствовал развитию и росту города, созданию новой инфраструктуры и кардинальному изменению его архитектуры.
До землетрясения здесь уже назревал ряд градостроительных и архитектурных проблем. Например, ощущался дефицит жилья, учреждений культурно-бытового обслуживания и зеленых зон, дорожно-транспортные проблемы, недостаточно развитая инженерная и нуждающаяся в реконструкции ирригационная сети. Все эти недостатки и последствия природного катаклизма были учтены при корректировке генерального плана Ташкента в 1970 году. Особое внимание теперь уделялось духовным потребностям жителей города, а также дальнейшему развитию массового жилищного строительства, улучшению транспортной сети, озеленению и обводнению территории в целях улучшения микроклимата, развитию планировочной структуры и формированию целостной системы застройки, общегородского центра, превращению Ташкента и его пригородов в единое органическое целое.
Архитектурно-планировочная организация генерального плана развития узбекской столицы должна была отражать величие и красоту эпохи строительства коммунизма. Основную композиционную идею генерального плана можно было выразить словами «Ташкент – город-сад». Выполнение поставленных задач началось с проектирования центра. Сложность организации состояла не только в учете перспектив развития, но и гармоничного сочетания новых архитектурных форм с исторически сложившимися традициями. При этом во многом ориентировались на Москву, например на застройку Нового Арбата, которая тоже легла на исторически сложившуюся городскую структуру. Сердцем новой застройки Ташкента стала площадь Ленина (сейчас Мустакиллик), где разновысотные административные здания должны были организовать комплекс с зелеными обводненными пространствами.
В целом можно сказать, что землетрясение ускорило модернизацию восточного, колониального и сталинского лоскутного города, превратив его в образцовый пример советского градостроительства. Если бы не стихия, то эти преобразования все равно случились бы по политическим, экономическим и многим другим соображениям, но только гораздо позже и медленнее. Важно отметить, что для строительства было возведено 9 домостроительных комбинатов, сюда приехали представители более 100 национальностей со всего Советского Союза.
Главной темой в архитектуре того периода стали поиски национального. Но в то же время советские архитекторы ориентировались на западные тенденции, восхищаясь и перенимая многое из проектов Ле Корбюзье или, например, «Хабитат 67» Моше Сафди.
В 1970 году построили музей Ленина, ныне истории Узбекистана (архитекторы Е. Розанов, В. Шестопалов и другие). Солнцезащитные орнаментированные решетки, облицованные газганским мрамором, и кубический объем здания (отсыл к архитектурным формам среднеазиатских мавзолеев) стали выражением того самого национального. В том же году появилось кафе «Голубые купола» (архитектор В. А. Муратов) и расположенная рядом чайхана (архитектор Л. Дзимас), которые в свое время вызывали много споров. Национальное в кафе отразилось через купола и колонны, в чайхане – через айван (сводчатое помещение в исламской архитектуре с открытой четвертой стороной. – Ред.) с колоннами, панджару (узорчатая оконная решетка, традиционная в Средней Азии – Ред.), резные двери. Все это смотрелось как заимствования из народной архитектуры.
С 1972 по 1974 год строился Центральный выставочный зал Союза художников Узбекистана (архитекторы Ф. Турсунов и Р. Хайрутдинов). Фасады здания стилизованы под пештак (вертикальная стрельчатая арка в исламской архитектуре. – Ред.). Очень пластичны ограждающие панели – складчатые лопатки, образующие гофры, на которых мы видим орнамент из хлопка на фоне голубой поливной керамики. В интерьерах широко применена резьба по ганчу (ганч – глиногипс, широко распространенный в Средней Азии. – Ред.), а входные двери украшены резьбой по дереву. На примере выставочного зала мы видим, как поверхностно стали пониматься традиции. Можно сказать, что уровень их понимания в архитектуре опустился до декоративизма.
В 1974 году было завершено строительство 17-этажной гостиницы «Узбекистан» (архитекторы И. Мерпорт, Л. Ершова и другие). Особое внимание авторы уделили рисунку и пропорциям солнцезащитной решетки, которая представляет собой непрерывный ритмический рисунок национальных узоров (такой же творческий подход к солнцезащитным решеткам мы видим в Музее истории Узбекистана).
Также нужно отметить большой скачок в развитии жилищного строительства, которое породило как ансамблевые жилые застройки (проект площади Хамида Олимджана, архитекторы С. Адылов, Ю. Мирошниченко, 1980–1984), так и одиночные (экспериментальный жилой дом «Жемчуг», архитектор О. Айдинова, 1974–1985). Почти все жилые здания в Ташкенте уникальны благодаря цветовому и пластическому многообразию. Отличительная особенность города – монументальные мозаики на жилых домах разной этажности. Их авторами являются братья Николай, Петр и Александр Жарские, приехавшие восстанавливать Ташкент после землетрясения. Ошибочно считать, что мозаики создавались только на фасадах: они были и на карнизах. Декоративные панно можно встретить у входов в подъезды, а стеклоплитку использовали в фонтанах, в декорировании куполов и станций метро. За почти три десятилетия братья Жарские украсили более 200 фасадов, также демонстрируя поиски национального стиля в архитектуре. Диапазон мотивов простирался от образцов восточного декора до фигурных композиций и геометрических орнаментов. Главной задачей, по словам Николая Жарского, было «с помощью разнообразного оформления смягчить серийный характер панельного строительства».
Среди общественных помещений, которые строились в 1970-е годы в Узбекистане, немаловажную роль играли чайханы и бани. В их архитектурном облике также делались попытки воспроизвести национальный колорит. Много споров среди специалистов и горожан вызывала национальная баня «Хаммом» А. Косинского. Это уникальный пример связи времен. Новаторство архитектор проявил в системе охлаждения, а традиции – в принципах строительства и внешнем облике. Там имелись голубые купола, геометрический орнамент, панджара. Увы, до сегодняшнего дня баня не сохранилась.
В 1981 году завершилось строительство Дворца дружбы народов. «Здесь классические основы и традиционные национальные мотивы, и элементы искусно переосмыслены и сочленены с сугубо современной функциональной и конструктивной основой сооружения. Новое произведение Е. Розанова – чисто художническая, свободная интерпретация и древних, и сугубо современных мотивов зодчества – сразу опознается как местное, узбекское, созвучное духу национальной культуры, и как остро современное во всех смыслах, в том числе определяющее художественные тенденции освоения наследия в новейшей нашей архитектуре», – считал А. В. Рябушин. Тем не менее Дворец дружбы народов был признан как неудачный пример поиска традиционного. Как писала Е. Р. Крюкова, «Дворец обвиняют в том, что это не органическая, не вырастающая из функции архитектура, а своего рода национальная коробка, футляр».
На примере первых водруженных после землетрясения зданий можно проследить, как зарождалась архитектура советского сейсмического модернизма в Ташкенте. Благодаря ей столица Узбекистана стала одним из самых красивых и оригинальных городов СССР, настоящей звездой Востока.
Сегодня здесь новый строительный бум. После смены власти в 2016 году поменялась и градостроительная политика, изменилась архитектурная направленность. Можно сказать, что снова пришло время модернизации. Город заполняется новыми высотками, бизнес-центрами, парками. Порой ради новых масштабных архитектурных комплексов жертвуют наследием советского модернизма, что вызывает бурную реакцию архитектурного сообщества и горожан. Некая предвзятость к монументальным сооружениям СССР все-таки ощущается: если нужно чем-то пожертвовать ради возведения новых объектов, то советские шедевры первыми попадают под удар. Так произошло с Домом кино (архитектор Р. Хайрутдинов), который не вписался в новый комплекс «Ташкент Сити», и дворцом бракосочетания «Навруз», на месте которого теперь возведут новый культурно-просветительский комплекс, включающий в себя театр, музей, библиотеку и школу.
Статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог» № 3(8), июль – сентябрь 2022.
