Говорящие камни Ани Лидия РОСЛАВЦЕВА, кандидат исторических наук
Теги: Армения | Достопримечательности | Путешествия | Ани
Но там, где я искал гробницы, я целый мир живой обрел.
В. Брюсов
Фото автора
В мировой истории искусств армянский народ известен архитектурой, резьбой по камню и миниатюрой, украшающей заставки рукописных книг, обычно представляющих духовную литературу.
Принятие христианства, которое утвердилось как государственная религия в 301 году, послужило толчком для формирования нового стиля в архитектуре, поскольку вызвало необходимость строительства храмов и монастырей.
Я бывала здесь и раньше, но целостного впечатления не складывалось – слишком много суеты мешало вобрать в себя весь строй этой абсолютной архитектурной гармонии. А вдруг появилась возможность посетить ряд памятников IV–XIV веков, и совершенно неожиданно – древнюю столицу Ани.
Сейчас он находится на территории Турции и лежит в руинах. Как писал побывавший в этом городе в 1900 году известный этнограф, писатель и путешественник Евгений Львович Марков, «Не идешь, а постоянно ныряешь между громадными камнями и грудами щебня, завалившими все пространство. Старые строители так тщательно притесывали и пригоняли камни друг к дружке, и скрепляли их таким прочным цементом, что огромные куски стен, целые скалы скипевшихся вместе камней лежат на каждом шагу среди праха развалин. Удивляешься и превосходной штукатурке этих старых зданий, тонкой и гладкой, как слой мрамора, отлично сохранившейся в течение стольких веков».
Почему-то считается, что развалины не могут передать то захватывающее ощущение красоты, цельности и вечности, которое они производили в древности, находясь в состоянии только что построенного, нетронутого временем памятника. Но ведь вся история жизни города несет в себе те чувства, с которыми он создавался и с которыми здесь жили люди, – любовь, гордость, желание созидать и сохранять, творить дальше.
Город стоит на берегу одного из притоков Аракса, разделяющего Турцию с Арменией, поэтому с армянской стороны древние храмы прекрасно видны – расстояние до границы составляет чуть менее километра.
После окончания Русско-турецкой войны 1877–1878 годов Карская область, включая Ани, была передана Российской империи, а затем закреплена за ней решением Берлинского конгресса. Вскоре ученые приступили к изучению памятников города, почти разрушенного к тому времени. Руководивший археологической экспедицией известный историк, археолог Николай Яковлевич Марр опубликовал результаты первых профессиональных раскопок, начавшихся в 1892 году, в своей книге «Ани – столица Древней Армении». Работы финансировала Петербургская академия наук. Н. Я. Марр привлек и своих учеников, среди которых был в последующем известный востоковед, академик, директор Эрмитажа Иосиф Абгарович Орбели. Вплоть до 1917 года археологическая экспедиция открыла множество зданий, были произведены обмеры строений.
Марр писал: «Ани, последнее убежище армянской государственной мысли в коренной Армении, стоит пред нами, как живой, с вещественными документами его былой жизни. Потому-то и мил армянам Ани, как самое последнее и близкое им детище национально-культурной жизни предков на родной почве; но не менее дорог город, в развалинах, и ученым, посвящающим себя изучению прошлого Армении, так как в нем им удается сблизиться с глазу на глаз с древнеармянскою реальностью и, следовательно, стать на путь верного ее понимания».
Но 6 марта 1921 года в Москве состоялось подписание договора о «дружбе и братстве», установившее современную границу Турции и закавказских республик. По договору к Турции отошел ряд территорий бывшей Российской империи, населенных армянами, – Ван, Эрзерум, Муш, Трапезунд, Эрзинджан, Карс, Ардаган, Артвин. Ани был в их числе. В результате передела археологическая экспедиция, изучавшая культурное наследие города, была вынуждена прекратить свое существование. Уже в мае того года Великое национальное собрание Турции приказало спикеру Кязыму Карабекиру «стереть памятники Ани с лица земли». Много лет спустя он напишет в мемуарах, что «отказался подчиняться приказу, однако уничтожение всех следов экспедиции Марра предполагало его безусловное выполнение». До наших дней не дошло много памятников, обнаруженных и отреставрированных во время раскопок. И все же около шести тысяч предметов древней цивилизации удалось вывезти в Армянскую ССР. 25 октября 2010 года «Фонд мирового наследия» (Global Heritage Fund) из-за неэффективного управления и пренебрежения властей Турции внес Ани в список «Памятники на грани гибели».
Армянские историки, в частности, Егише и Лазарь Парпеци, впервые упоминают Ани в V веке как стоящую на холме неприступную крепость князей Камсараканов. Ани действительно расположен на мысе, имеющем форму неправильного треугольника (высота 1450 м над уровнем моря) и с двух сторон ограничен ущельями. По дну одного из них с северо-востока на юго-запад, извиваясь, течет река Ахурян; с западной стороны его замыкает ущелье Цахкадзор. С севера территория города естественным образом обрывается уже двумя неглубокими ущельями. Находящаяся между ними равнина городскими стенами была отделена от плоскогорья, простирающегося на север.
К концу VIII века усилившиеся Багратиды при князе Ашоте Мсакере (Мясоеде) овладели областью Аршаруник и крепостью Ани. В 961 году из Карса в Ани была перенесена столица Армении, а в 1045-м город из феодального владения превратился в вольный, представляя важный политический и промышленный центр. Багратиды не только расширили и укрепили его, воздвигнув на господствующей возвышенности – вышгороде – свой дворец, занимавший примерно одну шестую часть (4900 кв. м) его территории. Дворцовый комплекс, сооруженный на самой вершине холма, был окружен самостоятельной системой крепостных стен.
Читаем у Н. Я. Марра: «В цветущий период укрепленный Ани распадался на три части – вышгород или кремль, старый город до Ашотовых стен (963–964 гг.) – нижняя крепость и новый город до Смбатовых стен (возведенных в 981–989 гг. с высотой 8–10 м и шириной в 1 метр). Стены были построены в 2 ряда, и расстояние между ними достигало расстояния полета стрелы».
Внешние стены имели несколько ворот и 40 башен, которые выполняли как военные (дозор и оборона), так и бытовые функции (склады и амбары). В некоторых помещались часовни. Внутри они состояли из двух или трех этажей, имели бойницы. Вход в город проходил через Львиные ворота, прозванные так из-за своего барельефа на стене – царского герба Багратидов в виде льва с помещенным над ним крестом. С внешней стороны стен был вырыт ров глубиной в 10–12 метров, который заливали водой и использовали не только для защиты от врагов, но и в сельскохозяйственных целях.
Город строился из вулканического туфа, разноцветного, но в основном красного. В окрестностях очень много этого необыкновенно красивого камня. Он легкий, прочный и очень удобный в обработке. Иногда использовались добавки базальта. Центральная часть Ани застраивалась многочисленными светскими и культовыми постройками. Храмов было так много, что условно его называли городом 1001 церкви. Были построены бани (обнаружено три: в вышгороде, Новом городе и предместье), гостиницы и постоялые дворы. Разрастаясь, население к XI веку, по разным источникам, составляло 100–200 тысяч человек.
Крупнейшим культовым сооружением конца X века стал кафедральный собор Сурб Аствацацин, посвященный Пресвятой Богородице (иначе – собор Катогике). Его воздвигли на возвышении, чтобы видели с разных концов города. Армянский летописец указывал: «Для получения этого заказа зодчим Трдатом были представлены составленный с удивительным соображением план и приготовленная к нему модель здания, достоинства которых оказались бесспорными при сравнении их с предложениями архитекторов других стран <…> Тогда он появился во всем блеске своих огромных размеров, с своими высокими сводами, своим куполом и своим алтарем, подобным небу. Царица снабдила и внутренность его бесценными украшениями, золотыми и серебряными сосудами, богатыми материями, расшитыми пурпуром».
На южной стене собора, около когда-то бывших здесь солнечных часов вырезано: «во времена духовного владыки, почтенного Богом, Саргиса, католикоса Армении, в славное царствование Гагика, шахншаха Армении и Грузии, я, Катраниде, царица Армении и дочь Васака, царя сионийского, прибегла к милосердию Божию и, по повелению мужа моего Гагика-шахншаха, построила этот собор, основанный раньше великим Смбатом; мы воздвигли дом Божий, живой и новый, в ознаменование духовного своего рождения, и я украсила его драгоценными украшениями, – жертвою Христу от меня и от рода моего, то есть моих детей: Смбата, Абаса и Ашота».
Примерно десятью годами позже тот же зодчий возвел Храм Гагикашен. Он представлял собой трехэтажную церковь, сплошь покрытую скульптурами.И опять встает яркий образ Е. Л. Маркова: «эти мертвецы-храмы, полуразрушенные скелеты которых одиноко торчат среди хаоса камней, будто покойники, силящиеся подняться из своих тесных гробов».
Появившийся в начале XI века храм Сурб Аракелоц (Святых Апостолов) был богато украшен скульптурами, а наличники дверей покрывала тонкая резьба. До наших дней сохранился только его придел, но на стенах можно увидеть много надписей, связанных с жизнью города.
Изрезанность территории большими и малыми ущельями обусловила необходимость строительства ряда мостов. По мнению архитектора Т. Тораманяна, все они были сооружены при Багратидах, то есть в X–XI веках, когда градостроительные работы получили наибольший размах. Мосты строились не только для переправы ведущих сюда дорог и поддержания связи с другими армянскими городами, но и для торговли с иноземными государствами. Ани стал контролировать торговые пути между Византией, Персией, Сирией и Центральной Азией и вошел в ряд городов, стоящих на так называемом Шелковом пути.
С северо-востока открывалось обширное пространство, где помещались предместья, составлявшие единое целое с укрепленными частями. Ани был обеспечен и всеми известными к тому времени инженерными и коммунальными сооружениями. Территория целиком покрывалась водопроводной сетью, которая подавала воду даже в квартал пещерных жилищ, расположенный вне городских стен. Трубы – где-то глиняные, а где-то железные – были уложены в желоба, устроенные из плотно пригнанных каменных плит, залитых известковым раствором, золой или же обмазанных глиной и засыпанных щебнем. Искусственные пещерные постройки в основном появились в конце X века. Они находились на склонах Анийского плоскогорья.
К постройкам XII–XIII веков относятся развалины четырех дворцов. Среди них Дворец Парона, принадлежавший правящим тогда Захаридам. Из множества церквей лучше всех сохранился храм Тиграна Оненца. Этот богатейший негоциант, внесший огромный вклад в благоустройство города, решил посвятить храм св. Григорию Просветителю.
Как отмечал Е. Марков, «Ани получил в народе прозвище Майра-Коган – «мать городов». Католикосы перенесли в него свою резиденцию. Первые цари Багратиды не ограничивали своих забот великолепием храмов и собственных дворцов. Они наполнили свою столицу многими благотворительными учреждениями, приютами для бедных и для девушек, странноприимными домами; Ашот III даже собирал около себя хромых, слепых, прокаженных и щедро помогал им, за что и был прозван Ашотом Милосердным («Огормадз»). Мир утвердился в стране, и все сословия народа дружно стояли за интересы отечества. Множество ученых и благочестивых мужей «вартапедов», как их называют армяне, появилось в эти времена, и их трудами стали процветать науки в успокоившейся и возвеличенной Армении. Нашествие в 1239 г. монгольских орд нанесло серьезный удар по благосостоянию города, и жители решились покинуть это такое дорогое для них место борьбы и разорений, и бежали в Трапезунд, в Крым, в Астрахань, в Польшу, где и основали колонии, дошедшие до нашего времени». Ани стал частью Османской империи в XVI веке. Город еще существовал, и один из европейских путешественников в начале XVII века упоминает о 200 церквях в нем самом и в ближайших окрестностях.
Когда входишь в ворота, впечатление очень странное. Перед глазами огромное плато, на котором редко разбросаны древние, полу- или полностью обвалившиеся здания, прежде всего храмы. Сначала испытываешь растерянность, а потом начинаешь общаться с этими столько пережившими памятниками и чувствуешь, что тебя захватывает их великая, тяжелая и такая прекрасная история. И вспоминаешь Евгения Маркова с такими точными, зримыми образами: «За крепостной оградой – опять пустыня, опять громадное историческое кладбище. Куда только хватает глаз – везде груды камней, огромные могильные холмы, похоронившие в себе развалины былых дворцов и храмов. Среди них изредка торчат, словно немногие уцелевшие воины на поле кровавой сечи, устланном бесчисленными трупами, темные громады полуразвалившихся храмов».
И сейчас, проходя вдоль разрушенных домов и храмов, слышишь, как говорят рассыпанные на дороге камни, напоминающие птиц, готовых вот-вот вспорхнуть и улететь ввысь.
Статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог» № 1 (6), январь – март 2022.
