Наследие фараонов в Санкт-Петербурге Выставка «Египтомания. К 200-летию дешифровки египетских иероглифов Жан-Франсуа Шампольоном» и самые египетские места в городе на Неве
Теги: Национальная культура | Особенности культуры | Выставки | Что посмотреть | Египет
Автор:
Мария МакушВ Санкт-Петербурге в парадных залах Зимнего дворца открылась выставка «Египтомания. К 200-летию дешифровки египетских иероглифов Жан-Франсуа Шампольоном». В экспозиции представлено более семисот памятников египетского стиля — скульптура, живопись, мебель, камнерезное и ювелирное искусство, костюмы. Как понятно из названия, выставка посвящена 200-летию дешифровки египетских иероглифов.
Раздел, посвященный открытию, — центральный в экспозиции. Здесь представлены публикации предшественников Шампольона по дешифровке, документы, где ученый излагает принципы своего понимания египетского письма, зрелые труды исследователя и вышедшие посмертно издания словаря и грамматики египетского языка. Отдельный раздел посвящен египетскому походу Наполеона Бонапарта 1798–1801 годов, который и стал отправной точкой развития египтомании — увлечения историей, искусством и культурой Древнего Египта — в Европе. Особое место в экспозиции занимает раздел, посвященный влиянию египетского искусства на формирование облика Санкт-Петербурга, самого египетского города России. Эволюцию египетского стиля в Северной столице предлагают проследить по фотографиям, гравюрам и рисункам, многие из которых выставляются впервые; но обо всем по порядку.
Интерес ко всему египетскому зародился в Европе в начале XIX века после египетского похода Наполеона Бонапарта. С военной точки зрения предприятие оказалось неудачным, а вот для мира культуры сыграло исключительную роль. Во-первых, по итогам кампании был опубликован монументальный труд «Описание Египта», созданный силами более чем 160 ученых и примерно 2000 художников и граверов, сопровождавших французского полководца в его походе. В издании рассказывалось о современной жизни страны, но главное — впервые — о важнейших памятниках древности. Листы из первых изданий с изображениями настенных рисунков гробницы Пахери, памятников древних Фив, видами древнеегипетских храмов и других шедевров архитектуры представлены на выставке в Эрмитаже. Во-вторых, именно во время наполеоновского похода французский лейтенант Пьер Бушар обнаружил так называемый Розеттский камень. Назван он по городу Розетте, нынешнему Рашиду, на западном рукаве дельты Нила. Именно стела из Розетты сыграла ключевую роль в дешифровке египетских иероглифов — одни и те же слова нанесены на нее египетскими иероглифами, скорописью и на древнегреческом языке. В январе 1800 года со стелы сняли несколько копий, три из них отправили в Париж, где они стали доступны ученым и энтузиастам из разных стран. На один из оттисков наткнулся 11-летний Жан-Франсуа Шампольон и был зачарован загадочными древними письменами. Спустя 21 год именно он совершил научную революцию и предложил свой вариант дешифровки иероглифов.
Примерно в это же время массовое увлечение культурой и эстетикой Древнего Египта достигло Петербурга. В 1826 году в городе открыли Египетский мост, в Кунсткамере появился Египетский музеум, а через три года в Царском Селе возвели Египетские ворота. Знатные особы тоже стремились оформить интерьеры своих домов в египетском стиле. Например, граф Александр Строганов поручил архитектору Андрею Воронихину спроектировать интерьер физического кабинета в своем дворце на Невском проспекте в египетском стиле. В Большом дворце в Павловске тот же архитектор создал египетский вестибюль, украсив его статуями Исиды и Осириса. Помещение сохранилось и сегодня доступно для всех желающих.
Вершиной египтомании в городе на Неве стала установка сфинксов перед зданием Академии художеств на Университетской набережной.
«Глаза в глаза вперив, безмолвны,
Исполнены святой тоски,
Они как будто слышат волны
Иной, торжественной реки,
Для них, детей тысячелетий,
Лишь сон — виденья этих мест,
И эта твердь, и стены эти,
И твой, взнесенный к небу, крест», — писал о них Валерий Брюсов в своем стихотворении «Александрийский столп».
Сфинксы были найдены при раскопках в Фивах. Изначально они использовались для оформления поминального храма Аменхотепа III, фараона XVIII династии. «В результате обширных раскопок, которые ведет грек по прозвищу Янни, были открыты многочисленные базы колонн, — писал своему брату Жан-Франсуа Шампольон, — а также два восхитительных колоссальных сфинкса с человеческими головами, из розового гранита самой совершенной работы, также изображающие царя Аменхотепа III». Французский исследователь не только восхищался памятниками, но и хотел приобрести их, однако не смог найти средств. Средства нашлись у российского правительства, но не сразу.
В 1830 году одного из сфинксов увидел Андрей Муравьев, российский путешественник и паломник, автор «Путешествия ко Святым местам в 1830 году». Молодой человек был так очарован скульптурой, что сразу же написал российскому послу Александру Рибопьеру с предложением купить сфинксов за 100 тысяч франков. Консул не мог сам принять настолько серьезного решения и перенаправил письмо вице-канцлеру графу Карлу Нессельроде. Последний направил запрос императору. Николай I в то время находился в Пруссии, поэтому корреспонденция сильно задержалась. К моменту разрешения бюрократических сложностей скульптуры сфинксов успели продать во Францию, но вмешалась Вторая французская революция. В то время Парижу было не до искусства, и сделка сорвалась. В результате Россия смогла приобрести сфинксов за 64 тысячи рублей — практически вдвое больше первоначальной цены. Перевозка скульптур обошлась, по одним сведениям, в 18, по другим — в 28 тысяч рублей. В мае 1832 года сфинксы наконец-то прибыли в Санкт-Петербург, однако еще два года простояли во дворе Академии художеств, и лишь в 1834-м заняли свое место на постаментах из финского гранита на Университетской набережной, где и стоят до сих пор.
В начале XX века египетские мотивы вновь оказались востребованы. Деревянную беседку-театр «Храм Осириса и Изиды» построил художник Илья Репин в своей усадьбе «Пенаты». Примечательно, что свое название поместье в окрестностях Санкт-Петербурга получило в честь римских богов — хранителей домашнего очага. Их изображения можно увидеть на расписных деревянных воротах усадьбы, созданных по рисунку самого Репина. Деревянная беседка, которая раньше служила своеобразной сценой для домашних концертов и лекций, сейчас находится на реставрации.
Египетские мотивы нашли отражение и в городских постройках. В 1913 году в Санкт-Петербурге появилось сразу нескольких доходных домов в подобном стиле: на Зверинской улице, 31, на Большом проспекте Петроградской стороны, 65, и на Захарьевской улице, 23. Последний — самый известный. Владелицей здания была Лариса Нежинская, жена адвоката и действительного статского советника Александра Нежинского. Именно она заказала архитектору Михаил Сонгайло перестройку трехэтажного дома, который стоял на участке, приобретенном супругами в феврале 1911 года. Старое здание решили сохранить и объединить его с новой постройкой общим фасадом. Изначально Михаил Сонгайло хотел оформить его в неоклассическом стиле — с рустованными стенами, арочным проездом, завершенным весомым замковым камнем, с широкими полуциркульными окнами, разделенными двумя вертикальными перемычками. Но в ходе строительства от этой идеи отказались и оформили здание в египетском стиле. Вход украсили фигурами фараонов с необходимыми атрибутами власти — жезлами, головными уборами и коронами. Первые два этажа объединили колоннами с гигантскими маскаронами богини Хатхор. В древнеегипетском пантеоне у нее самые разные и прямо противоположные обязанности. С одной стороны, она является богиней неба, любви и плодородия, защитницей фараонов. С другой — играет роль карающей богини, встречает души умерших, управляет полями Иалу, своеобразным подобием рая, куда попадают праведники, прошедшие суд Осириса. Над входами в парадные и над воротами помещены изображения крылатых солнечных дисков — символ бога Ра, олицетворяющий защиту всех входящих. На резных деревянных дверях представлены жуки-скарабеи, олицетворявшие Хепри, бога восходящего солнца. Проезд во двор декорирован пилястрами в египетском стиле. Аналогичные сюжеты продолжаются на доме с внутренней стороны. Здесь гостей встречают фигуры в египетских одеяниях и изображения ушебти — статуэтки, напоминающие кегли, которые укладывали в гробницы, чтобы они выполняли всю черную работу вместо усопшего. Аналогичные мотивы прослеживаются на парадной лестнице в правой части дома — новый корпус, возведенный по проекту Сонгайло. Так наследие фараонов нашло воплощение на берегах «иной, торжественной реки» и продолжает восхищать и волновать горожан и туристов и в наши дни.
Выставка «Египтомания. К 200-летию дешифровки египетских иероглифов Жан-Франсуа Шампольоном» проходит в Эрмитаже до 9 апреля 2023 года.
