Господин Литвинович: «Я читаю стихи, это мое все»

Чтец — о культурном коде, женской аудитории и Сергее Есенине

https://www.instagram.com/gospodin_litvinovich/

Арина Демидова

Господин Литвинович, он же Сергей Пароходов, является одним из самых знаменитых чтецов в России. После того как он прочитал стихотворение «Ты море» Татьяны Мориной, буквально за сутки получил более 200 тысяч подписчиков в Instagram.

Во сколько лет вы написали первое стихотворение и о чем оно было?

Я не пишу стихов, я не поэт, а чтец. В детстве, конечно, баловался написанием. Классе в 7-м или 8-м написал стихотворение про цыганку, танцующую на площади, по мотивам «Собора Парижской Богоматери». Потом писал стихи на экологическую тематику. Но все это в прошлом, я этим давно не занимаюсь, а читаю чужие стихи.

Ваш любимый поэт и ваше любимое стихотворение?

Таковых нет. Все поэты и стихи, которые я читаю, в равной степени любимы. Просто в определенные моменты жизни те или иные авторы и стихотворения выходят на первый план по своей значимости.

Вам ближе русская классика или зарубежная и почему?

Ближе — русская классика. Все-таки культурный код имеет значение, и русская классика более понятна и близка по определению, но зарубежная интереснее, хотя и менее понятная. Все дело в культурном коде.

Кто учил вас писать и читать?

Не припоминаю, что кто-то отдельно меня учил писать и читать — в школе учился этому. Хотя бабушка у меня была деревенским школьным учителем по русскому языку, литературе и биологии. Но не припомню, чтобы она прямо учила. Летом она, правда, заставляла читать, но не учила.

Кто прививал любовь к литературе?

Читать осознанно и с интересом я начал довольно поздно. Первую книгу прочитал в средней школе, потому что делать было нечего, когда лежал в больнице. Это была «Борьба за огонь» Майн Рида. А запойно начал читать в университете, когда мне подарили электронную книгу. Я забил ее самыми разными произведениями и читал одно за другим. Тогда же начал устанавливать себе различные челленджи: например, количество книг, которое должен прочитать за год. Я читал днями и ночами напролет. Это уже тоже, к сожалению, в прошлом, так как сейчас, особенно в связи с профессиональной деятельностью, времени на чтение прозы нет вообще. Почему тянет к данной сфере? Не могу ответить на этот вопрос. Наверное, вселенский случай.

Как родные отреагировали на то, что вы стали чтецом?

Мама всегда реагировала на мои метания, которых было достаточно много, поначалу болезненно. Ей было сложно поверить, что тем, чем я сейчас зарабатываю, в принципе можно заработать, сложно принять, что это востребовано и что на это можно хоть как-то жить. Но после того, как она посетила несколько концертов и увидела, что люди с радостью ходят, с удовольствием «потребляют» культуру, ей стало спокойнее. Сейчас ее больше беспокоит то, что по роду своей деятельности я постоянно вынужден находиться в разъездах. Что приходится в период пандемии много летать, перемещаться и уставать. А смена деятельности отошла уже на второй план.

Что вам помогает чувствовать чужие произведения настолько, чтобы их передать широкой аудитории?

Я не занимаюсь классическим декламированием, у меня скорее бытовое чтение: читаю так, как говорю в жизни. И это подкупает людей, потому что я не беру стихи, которые никак не связаны с моим жизненным опытом: не буду читать о том, чего не понимаю. То, что мне близко, знакомо, что могу хоть как-то экстраполировать на свой жизненный опыт — такие материалы беру. Это позволяет мне жить в этом материале и передавать его максимально доходчиво и убедительно, потому что в этот момент не надо ничего играть, наигрывать, представлять: я максимально такой, какой есть. И это чувствуется слушателями, зрителями.

Приходилось ли вам в течение жизни менять профессию?

Я часто менял виды деятельности. Изначально поступил в Томский государственный университет на биолого-почвенный факультет, сейчас это биологический институт. Занимался изучением ящериц, писал диссертацию, занимался полноценной научной деятельностью. Я посвятил науке целых девять лет. И на предзащите диссертации почувствовал, что это все не имеет смысла. Как раз мне предложили поехать в экспедицию на Север — я согласился (это был грант), после которого полагалась зарплата достаточно большая по тем временам. Мне его хватило, чтобы купить фотоаппарат, вспышку и пару объективов. И я увлекся фотографией, постепенно ушел из университета. Это было болезненно для родственников, для моего научного руководителя, меня никак не хотели отпускать. А я человек некатегоричный, не могу забрать документы и уйти. И я уже устроился на работу в фотоцентр, делал фото на документы, занимался ретушью, стал полноценным фотографом и постепенно отдалялся от университета… Но, по-моему, даже документы не забрал, просто перестал туда ходить. 10 лет я занимался фотографией: сначала на базе фотоцентра, потом фотостудии, потом ушел во фриланс — был якорным фотографом в нескольких городских фотостудиях. В какой-то момент меня приняли в союз фотохудожников России, потом из него выгнали за неуплату членских взносов. А потом перестал развиваться в этой сфере. В то время, когда я увлекался фотографией, мало людей владели фотокамерами, а теперь молодежь активно развивается, делает какие-то невероятные вещи. А я не ходил ни на какие мастер-классы и скоро достиг тупика. И понял, что надо или учиться и догонять, а на это нужны деньги и много времени. Но я понимал, что времени нет, да и деньги уже кончались, заказов было мало. И меня друзья из Тбилиси пригласили поработать у них тамадой на свадьбе. Купили мне билеты — я согласился и уехал. Полгода там прожил, заработки в сезон были хорошие. Но сезон закончился, я вернулся обратно в Томск и думал, что делать дальше. Поучаствовал в конкурсе, где люди записывали свои любимые стихи на видео. Мне понравилось, хотя и не победил тогда в этом конкурсе, но увидел большой отклик. И как-то пошел в эту область. Потом начали приходить авторы, просить читать их стихи за деньги. И я нашел себя в этой деятельности.

В поэзии вы нашли себя или планируете что-то менять в профессиональной жизни?

Мне кажется, это уже все, финал. Думаю, здесь я уже буду до конца, куда уже дальше метаться? Разве что какая-то преподавательская деятельность, потому что все чаще зовут спикером, чтобы кого-то научить, прочитать, рассказать. Если разрастаться, то в этом срезе и вширь. Кардинальной смены деятельности, думаю, не будет. Мне здесь комфортно и морально, и я могу поддерживать вполне себе сносный образ жизни.

Как, благодаря каким событиям к вам приходит вдохновение?

Я не знаю, стоит ли в моем случае говорить о вдохновении: читаю стихи потому что не могу не читать, это мое все. У меня в голове столько стихов, что на любое проявление жизни у меня какие-то строки всплывают в голове. И я постоянно вижу каких-то новых авторов, новые стихотворения, и автоматически, как барабан, накручиваю их на себя. Для этого вдохновение не нужно — это моя жизнь. Это как воздух.

Почему вы знамениты в мамской среде?

Я думаю, что это благодаря стихотворению Татьяны Мориной «Ты море», оно завирусилось и попало во все мамские паблики и чаты. Хотя моя аудитория всегда была в основном женской, потому что женщины более восприимчивы к поэзии, чем мужчины.

У вас есть основная тематика чтения?

Есть темы, на которые я читаю чаще всего: это темы родительства, детства, духовная лирика, тема Бога. Хотя и другие мне тоже не чужды.

Есть ли человек, с которого вы берете пример? Кто это и почему?

Нет, я не думаю, что есть такой человек. Разве что литературный образ… я бы назвал тогда Аттикуса Финча из «Убить пересмешника» Харпер Ли. Такой образ невероятного потрясающего человека.

От чего зависит лично ваша продуктивность и как вы ее добиваетесь?

Моя продуктивность: первый внешний и основополагающий фактор — это погода. Я человек, очень сильно зависящий от солнца, поэтому, если просыпаюсь, а за окном пасмурно — моя эффективность сразу стремится к нулю, даже вставать не хочется. И напротив, если просыпаюсь от того, что мне солнце лупит в глаза, день ясный, сразу хочется горы свернуть — продуктивность на максимум. Второе — это критика. Она снижает продуктивность напрочь вне зависимости от того, конструктивная она или нет. Она вводит в раздумья, самокопание. А похвала, даже незначительное социальное одобрение, максимально увеличивает продуктивность.

Образ какого поэта лично вам ближе?

Один образ выделить не могу: все, чьи стихи читаю, мне одинаково близки. Могу сказать, чей образ не близок: это, например, Сергей Есенин. Часто просят его почитать, а я не могу, потому что не понимаю его. Не понимаю его ощущения красоты от природы. Я способен насладиться природой, но мое ощущение по-другому передается. Да и во многом это мой личный антипод.

Как вы считаете, помогают ли сейчас соцсети продвигать поэта и поэзию? В чем плюсы и минусы большого количества подписчиков?

Социальные сети, безусловно, являются наиболее мощным методом продвижения поэтов и поэзии. Но будущее все-таки за коллаборациями поэтов и чтецов. Поэтам редко удается донести свои произведения так, чтобы достучаться до людских сердец. Чтецы, я думаю, здесь выступают более эффективным транспортером до человеческих сердец. А количество подписчиков — плюсы в том, что распространение художественного слова осуществляется по методу снежного кома: то есть чем больше подписчиков, чем больше людей делают репост, тем больше это все разветвляется — словно раскручивается маховик. Отрицательная сторона — это хейтинговый прессинг. Мне кажется, что меня Бог миловал, и у меня этого мало.

Какая у вас профессиональная мечта?

Мечты нет — это что-то недостижимое. Мне же хотелось бы говорить о целеполагании. В этом плане хотелось бы уже шагнуть как-то шире границ Российской Федерации и стремиться к международному уровню, расширять географию выступлений.

Как ваша деятельность помогает объединяться международному сообществу?

Мои авторы раскиданы по разным странам: кто-то живет в Германии, кто-то — в Барселоне. Но они все равно русскоязычные. Но если брать русскоязычных авторов в разных уголках планеты — это да, мне удается их соединять, сближать. Для меня большая радость, когда авторы из разных концов света читают друг друга.

Ваша реальная фамилия изначально была Патраков. Сейчас вы Томсон. Откуда взялись псевдонимы Сергей Литвинович и Сергей Пароходов, под которыми вас знает большая часть аудитории? Почему вы их выбрали и что они значат лично для вас?

Псевдоним Сергей Пароходов возник, когда я LiveJournal завел. Потом начал заниматься фотографией — как фотограф тоже был известен как Пароходов, и во «ВКонтакте» так записан. А Литвинович возник, когда мы с моей подругой Владой Литвинович поехали в Питер, играли в «мафию». Ведущая сказала, что нужно взять псевдоним — мы с подругой поменялись фамилиями. И ведущая сказала, что не может просто ко мне обращаться «Литвинович», а хочет обращаться «Господин Литвинович». Вот оттуда и прицепилось. Причем Сергея Литвиновича нет — есть Господин Литвинович и Сергей Пароходов.

Ваше главное достижение 2021 года?

Во-первых, я выжил в этих ковидных условиях. А во-вторых, то, что возросло количество гастролей, концертов. И то, что я сохранил здравомыслие и физическую активность — уже победа.

Какие у вас ближайшие и далеко идущие планы в делах и личной жизни?

В делах: хотелось бы освоить аудиоформат, так как люди просят, чтобы была возможность слушать стихи в дороге, перед сном включать, слушать в фоновом режиме. Мерч тоже надо какой-то придумать. А в личной жизни хочется, чтобы было больше времени, возможностей проводить время дома с ребенком.