Первый. Главный. Наш

Выставка «Пушкин.225» открыла юбилейный год поэта

Теги: Национальная культура | Национальное достояние | Выставки | Музей | Поэты | Литература | Пушкин

Празднование 225-летия со дня рождения главного национального поэта России началось в московском Государственном музее А. С. Пушкина. Тут открылся без преувеличения грандиозный выставочный проект с легко запоминающимся названием — «Пушкин.225».

44 участника со всей страны — музеи, архивы, частные собрания. Более 1700 экспонатов, многие из которых впервые покинули свои хранилища и прежде никогда не демонстрировались. В последний раз посвященная Пушкину экспозиция такого размаха проходила в столице в 1937-м, в год столетия дуэли на Черной речке.

«Пожар способствовал ей много к украшенью»

Вернувшись с Отечественной войны 1812 года, прапорщик лейб-гвардии Преображенского полка Александр Петрович Хрущев вышел в отставку, купил в Москве остатки сгоревшей усадьбы князей Барятинских, отстроил ее заново у модных архитекторов Григорьева и Жилярди и зажил барином в окружении стремительно растущего семейства (всего у Хрущева было 15 детей) и бесконечной вереницы гостей. Потанцевать, перекинуться в карты и отужинать съезжались к нему все тузы Первопрестольной. Бывали здесь герой кавказских войн генерал Ермолов, обер-церемониймейстер, посаженный отец на свадьбе Пушкина и Натальи Гончаровой Иван Нарышкин, обер-прокурор Московского департамента Сената, заядлый театрал Сергей Жихарев. Документальных подтверждений того, что Хрущев принимал у себя Пушкина, нет, но в музее убеждены: приезжавший в древнюю столицу поэт вряд ли отказался бы от приглашения в столь модное место.

В 1961 году в доме отставного прапорщика открылся Государственный музей А. С. Пушкина, все пространство которого — от парадных залов и усадебного двора, четверть века назад превращенного в просторный светлый атриум под стеклянной крышей, до сводчатых галерей цокольного этажа и некогда жилого мезонина — сегодня и до 30 июня занимает юбилейная выставка-титан.

«Видел я трех царей…»

Начните свое путешествие с антресолей. Там выставлены мундиры и личные вещи трех русских царей — современников Пушкина. Простой серовато-оливковый мундир из сукна на первый взгляд придется впору лишь подростку. Носивший его император Павел I и правда не отличался богатырским сложением, говорят, что росту в нем было не больше 166 сантиметров.

Старший сын Павла Петровича император Александр Павлович перерос отца минимум на 10, а то и на все 12 сантиметров. Доказательство тому — алый парадный вицмундир офицера Кавалергардского лейб-гвардии полка образца 1815 года. В начале XIX столетия его носил победитель Наполеона, отправивший Пушкина сначала в южную, а затем и в северную ссылку — в Михайловское. В 1954 году для съемок фильма «Анна на шее» мундир приобрела киностудия имени Горького.

В соседней витрине — генеральский доломан лейб-гвардии Гродненского гусарского полка с императорского плеча Николая I, личного цензора Пушкина. Николай Павлович вернул поэта из ссылки, разрешил ему работать в закрытых государственных архивах, после смерти поэта оплатил его долги, но не выпустил за границу и так и не доверил чина посерьезнее мальчишеского, камер-юнкерского. «Его я просто полюбил: он бодро, честно правит нами», — писал Пушкин об императоре Николае. «В нем много от прапорщика и немного от Петра Великого», — это тоже пушкинские слова. Что же до роста Николая Павловича, то он чуть-чуть не дотягивал до 190 см.

«Храни меня, мой талисман»

Главные реликвии экспозиции «Пушкин.225» ищите в парадных залах музея. Так, в бальном зале, где гости прапорщика Хрущева когда-то танцевали полонез, котильон и мазурку, сегодня выставлены бесценные прижизненные портреты Пушкина кисти Карла Брюллова, Вивьена де Шатобрена и других современников поэта. Любопытна история «Елагинской копии» со знаменитого портрета Тропинина, исполненной знакомой поэта Авдотьей Елагиной по просьбе московского приятеля Пушкина Сергея Соболевского. Отправляясь за границу, Соболевский во что бы то ни стало хотел взять с собой изображение друга, но картина Тропинина показалась ему слишком громоздкой, а дорожная копия прекрасно помещалась в холостяцкий багаж.

Три шага влево, и вот уже перед нами личные вещи Пушкина, позволяющие увидеть его самого словно бы наяву: жилет и летний цилиндр из соломки, который Александр Сергеевич в какой-то момент подарил своему другу князю Петру Андреевичу Вяземскому. А еще массивная стальная печать, футляр от ножа для разрезания бумаг и оттиски перстня-талисмана, того самого, что в момент расставания вручила Пушкину его одесская муза Елизавета Воронцова:

Храни меня, мой талисман,

Храни меня во дни гоненья,

Во дни раскаянья, волненья:

Ты в день печали был мне дан.

Золотом, серебром, жемчугом и драгоценными камнями мерцают брачные венцы из собрания Московского Кремля. Именно их держали над головой Пушкина и его юной невесты Натальи Гончаровой 18 февраля 1831 года, в день их венчания в московской церкви Большого Вознесения у Никитских ворот. Золотые серьги с рубинами и бриллиантами тоже принадлежали Наталье Николаевне, правда, уже после смерти Пушкина, когда она вышла замуж за генерала Ланского. А скромное золотое колечко со столь любимой Пушкиным бирюзой — это подарок поэта жене на годовщину помолвки.

О Наталье Николаевне напоминает и ее крошечная шелковая визитная туфелька, и ученическая тетрадь по стихосложению, которую по настоянию своего деда Афанасия Николаевича Гончарова вела 8-летняя Таша. «Дединька» дал внучке замечательное образование. Барышня знала толк в поэзии, отлично играла в шахматы (для женщин того времени — навык экзотический), особые успехи показывала в географии, или «страноведении», как говорили тогда.

Пройдя через анфиладу парадных залов, полюбовавшись креслом из Михайловского (возможно, сидя в нем, поэт писал «Бориса Годунова», онегинские главы или «Графа Нулина»), дорожным пушкинским футляром для цилиндров и бальной книжечкой Анны Керн, мы окажемся в кабинете хозяина дома — пространстве «Последние годы». И вот тут действительно стоит задержаться, иначе когда еще представится возможность лицезреть подлинные автографы Пушкина?! Основной корпус рукописей поэта хранится в Пушкинском Доме в Петербурге и никогда не покидает специальных сейфов, где установлен специальный температурно-влажностный режим. Свое сокровище — автограф стихотворения «Полководец» из альбома великой княгини Елены Павловны — на выставку передал Государственный архив РФ. Здесь же собственноручные письма Пушкина Петру и Вере Вяземским, конторка поэта из квартиры на Мойке и перо, снятое со стола в его кабинете сразу после смерти поэта 29 января (10 февраля) 1837 года. Те, кто привык к изображениям Александра Сергеевича с пышным гусиным пером, символизирующим небесное вдохновение, немало удивятся: крошечный обрубок с палец длиной и расщепленным верхом меньше всего напоминает о возвышенном и поэтическом. Оказывается, Пушкин, как самый обычный школьник, во время работы грыз перья, а потому и обстригал их коротко.

Верю — не верю

В цокольном этаже музея поэт подлинный уступает место поэту легендарному, а живой человек — герою мифов и анекдотов, которые начали складываться еще при жизни Пушкина. Гурман, модник, слепо верящий в приметы дуэлянт и картежник, острослов и вольнодумец, поклонник записных красавиц и далеко не всегда друг их «блаженных мужей». Как отделить правду от вымысла, или истина где-то посередине?

Поиски этой самой золотой середины — задача филологов, литературоведов и историков, по крупицам собирающих и сопоставляющих свидетельства очевидцев, читающих между строк, жарко спорящих друг с другом, но все же пытающихся прийти хоть к какому-то общему знаменателю. Дело музейщиков — проиллюстрировать эту «золотодобычу» предметами эпохи или их символическими репликами.

Ну, допустим, вопрос первый и непраздный: откуда родом столь интересовавший поэта «черный предок» — Абрам Петрович Ганнибал? За право называться его родиной спорят Эфиопия, Камерун и Чад. У каждой стороны свои доводы и аргументы. Организаторы выставки в эту дискуссию не вмешиваются, но предлагают полюбоваться акварельными видами Константинополя XVIII века, где в подарок первому русскому императору был куплен маленький темнокожий мальчик, иллюстрациями к неоконченному «Арапу Петра Великого» и даже подлинными африканскими артефактами — моделью рыбачьей лодки, боевым щитом и шкатулкой с землей княжества Лагон. А уж чью сторону занять в этом противостоянии — так пусть зрители сами решают.

Или вот донжуанский список Пушкина. Это о чем вообще? Ничего фривольного — все максимально возвышенно. Прелестницам, в разное время вдохновлявшим поэта на удивительные строки, отдан целый зал, в центре которого — интерактивный фрагмент альбома Елизаветы Ушаковой с пушкинскими автографами. Листать обязательно!

Еще здесь можно виртуально сыграть в штосс, разгадать сны с помощью старинного сонника, взглянуть на «пиратские» издания, приписывавшиеся Пушкину, но, конечно же, не имеющие к нему никакого отношения, и почитать анекдоты, которые, между нами, Пушкин и сам о себе охотно придумывал.

Вечный и бесконечный

Для детей в мезонине под самой крышей раскинулась целая волшебная страна «“Руслан и Людмила”. Читаем и играем», повторяющая строй поэмы, услышав которую, Василий Андреевич Жуковский подарил 20-летнему другу свой портрет с восторженной надписью: «Победителю-ученику от побежденного учителя». Объемная карта сказочного царства с княжеским теремом и чертогами зловредного Черномора, обмундирование древнерусских богатырей, театральные костюмы из знаменитых постановок — даже тот, кто никогда не читал поэму или порядком подзабыл ее содержание, вспомнит все (и даже больше)!

Посмертной жизни Пушкина — в памятниках, книгах и иллюстрациях, в живописи, на театральных подмостках XX и XXI столетий — отдан весь остальной музей: выставочные залы первого этажа, библиотека и атриум. Но тут нужно сразу предостеречь: не стоит и пытаться постигнуть всю полноту замысла за один раз и обойти выставку «Пушкин.225» в один день. Если вспомнить, что Александр Сергеевич — «солнце русской поэзии», то такое обилие впечатлений вполне чревато солнечным ударом. Так что, по возможности, навестите поэта в его музее хотя бы дважды. Кто-кто, а уж он, накрепко «вмонтированный» в культурную, эмоциональную и человеческую ДНК каждого из нас, точно заслужил нашего времени и внимания.

Фото: Дмитрий Калинкин, Государственный музей А. С. Пушкина