Волшебный мир «Тюбетейки» В Москве прошел шестой по счету Международный фестиваль культур «Восточный базар “Тюбетейка”»
Теги: Традиции | Особенности культуры | Национальная культуры | Фестиваль
Автор:
Сергей ЛютыхФото автора
Организаторам вновь удалось собрать на одной площадке мастеров, ученых, модельеров и деятелей культуры из стран Центральной Азии, кавказских и восточных регионов России.
Посетители фестиваля узнали о приключениях восточных ковров в России, удивительных рогатых женских шапках, найденных в ингушском склепе, познакомились с мастером, чей род веками создает клинки дамасской стали, и молодой художницей, смешивающей традиции и современные тренды в авторских украшениях.
Ляганы и вышитые бейсболки
Восточный базар — это не рынок, а особое место со своей атмосферой и древними традициями. Ради погружения в его эстетику люди теперь готовы совершать путешествия в тысячи километров, а философию — особое соединение бизнеса, культуры и общественной жизни — стараются воспроизвести на современных площадках.
Проникнуть в особое пространство между разными культурными и историческими слоями гостям «Тюбетейки» помогала уже сама дорога от станции метро «Тульская» к Даниловскому Event hall: от шумного шоссе с высотками к тихой улице со старинным Даниловским монастырем — одному из самых нетипичных для суетливой столицы мест.
Внутри первыми в глаза бросаются большие керамические тарелки ручной росписи — ляганы, а еще вазы, пиалы, другая посуда. Что-то похожее, казалось бы, можно встретить практически в любом продуктовом магазине, где есть прилавок с орехами и восточными сладостями. Но подойдя ближе, понимаешь: по качеству и мастерству исполнения, тонкости, разнообразию и сложности рисунков подходящие аналоги в Москве можно обнаружить разве что в Музее Востока. В этих ляганах — тысячелетняя история, соединяющая современный Узбекистан с Древним миром. По каждому узору можно прочитать небольшую лекцию.
«В музее вся эта красота обычно стоит за стеклом, а здесь практически лежит на полу», — говорит москвичка Светлана, беспокойно оглядываясь на своих бегающих рядом детей, с которыми пришла на «Тюбетейку».
Продает всю эту красоту и заботливо заворачивает покупки клиентам сам ее создатель — известный мастер-керамист Алишер Назиров. Его произведения, к слову, реально входят в коллекцию упомянутого Музея Востока, Музея этнографии в Санкт-Петербурге, Музея керамики Асакура-сан в японском Комацу.
«О! Это очень лестно для меня», — говорит, улыбаясь, Назиров, когда его изделия сравнивают с древними произведениями.
Алишер занимается керамикой 50 лет. Среди множества заслуг автора — восстановление найденных археологами традиционных форм и узоров Риштанской керамики.
Рядом с произведениями Назирова на фестивале разместились те самые головные уборы, что дали название всему мероприятию, то есть тюбетейки. Штучные, вручную вышитые шелком.
«На изготовление каждой из них уходит четыре дня», — объясняет вышивальщица Саодат Низомова.
Шелковая вышивка придает тюбетейкам особую яркость и красочность, но этот блеск не затмевает собой причудливости и изящества узоров. В том особая прелесть шахрисабзской вышивки, секрет которой передается девочкам в семьях жителей Шахрисабзского района Узбекистана из поколения в поколение.
Впрочем, судя по нескольким вышитым в той же технике бейсболкам, Низомова и сотрудницы ее мастерской с готовностью идут на творческие эксперименты.
«Их любят покупать французы и немцы», — говорит мастерица, чей труд отмечен “Знаком качества” ЮНЕСКО.
Приключения ковра
Но, конечно, какой восточный базар без ковров: самых разных размеров, цветов и назначения, вплоть до молельных. Разобраться в одних только бухарских коврах так же непросто, как и сторговаться с их продавцами. И дело не только в том, что эти люди знают своим коврам цену, но и в том, что они уважают труд ткавших их женщин.
«Мы только привозим и продаем, а все остальное делают они», — говорит мужчина, обеспокоенный тем, чтобы каждая работа нашла достойного владельца, желательно до конца трехдневного фестиваля.
Тревогу этого жителя Бухары можно понять. Еще несколько десятков лет назад хороший ковер был одним из главных атрибутов московской квартиры. Дети катали по нему машинки, вглядывались в его узоры, лежа на кровати. Особым кайфом было вынести ковер на чистый снег, чтобы отбить его от пыли и вернуть в дом свежим, искрящимся и хрустящим с мороза. Теперь же трепета перед коврами, по крайней мере у москвичей, поубавилось… или нет? А что дальше?
«Ковер ковру рознь. Кто же станет лупить веником дорогое изделие ручной работы?» — высказался один из покупателей.
На фестивале выделена отдельная площадка для лекций, показа модной одежды и концертов. Там «приключениям восточных ковров в России» было посвящено выступление искусствоведа из Государственного Эрмитажа Полины Любимовой.
«В раннем Средневековье ковры начинают проникать в Киевскую Русь вместе с азиатскими ордами и торговыми караванами», — рассказала она.
Первое же четко задокументированное появление в Москве шедевров восточного ковроткачества произошло в XV веке, потому что именно в это время в русский быт врываются византийские и персидские ткани. К XVII веку такими шедеврами была полностью устлана Грановитая палата Кремля. Рисунки и узоры восточных тканей и ковров, по словам Любимовой, так понравились русским художникам, что они стали использовать их в росписях храмов. Другими словами, из дома ковер еще можно вынести, но из российской культуры — уже нет.
Дамасская сталь и Млечный Путь
Еще одна загадка Востока — дамасская сталь. В романтической художественной литературе, посвященной Средневековью, есть миф о том, как долго и тщетно европейские оружейники гонялись за секретом изготовления слоеных узорчатых клинков, перед которыми не могла устоять никакая броня, которые никогда не тупились и не ломались в бою.
Нашлось место таким загадочным ножам, разумеется, и на фестивале «Тюбетейка». Выковал и привез их в Москву Шовкиддин Камалов — кузнец в шестом поколении! Кузня в Бухаре, в которой работает его семья, была построена пять веков назад. Ее главное украшение — сложенный из кирпича кузнечный горн в форме горшка с ручками. Этот горн спроектировал и выложил отец Шовкиддина Шокир, вложив в его форму идею о том, что мастерство, которое переходит от отца к сыну, — это своеобразный горшок с золотом, залог богатства и процветания будущих поколений семьи.
Примечательно, что и Шокир, Шовкиддин и его брат — люди с хорошим образованием. Они занимаются кузнечным делом не от безысходности, а по любви.
«А вот это мы сами придумали», — указывает он на ножницы тонкой работы, выполненные в форме птиц, лежащие рядом с суровыми дамасскими ножами.
Глядя на такие интересные изделия, понимаешь, что время на Востоке не замерло, а мастера там не только воспроизводят то, чему их научили родители, но и занимаются творческими поисками, экспериментами.
«Волшебство доступно каждому. Elf — это ювелирный бренд для тех, кто любит тренды, любит дизайн и готов к экспериментам», — говорит молодая мастерица, художница и дизайнер Азиза Кариева из Ташкента.
Ее творения оставляют пространство для интерпретации, которое человек может заполнить сам. К примеру, серебряное ожерелье «Млечный Путь». «Вы можете увидеть в этом молекулы или звезды, хаос или систему, красоту или просто рассеянные шарики», — говорит Азиза.
Кариева любит моносерьги. В них заложен протест против системы, предполагающей парность во всем. «Можно быть одному, но при этом полноценным», — отмечает художница.
Курхарсы: из прошлого в будущее
Главной темой «Тюбетейки» стала Ингушетия. Этот загадочный кавказский народ и одноименную республику на фестивале представляли сразу несколько мастеров и их проектов.
Однако больше всего внимание привлекли привезенные из Ингушетии в Москву необычные женские наряды, а конкретнее, головные уборы — курхарсы. Высокий, похожий на трубу или рог, курхарс явился будто бы откуда-то из будущего — из фильма «Пятый элемент» Люка Бессона, а может, из экспериментов в сфере высокой моды, ведь это часть новой дизайнерской линейки одежды, созданной модельером Хавой Чилиевой вместе с Инной Амбрамкиной.
«Это традиционный головной убор ингушских женщин с древних времен. Восстановить его помог артефакт, найденный год назад в обрушившемся склепе», — реплика научной сотрудницы ИнгНИИ Тандзилы Дзауровой оказалась весьма неожиданной. Находки, сделанные в Цори, об одной из которых она рассказала, произвели фурор в среде историков и археологов. Обнаруженные артефакты стали предметами научных изысканий.
Примерное представление о старинных курхарсах у Дзауровой и ее коллег прежде уже имелось, но только по картинкам. Ни одного реального экземпляра в распоряжении у историков не было. Как оказалось, эта рогатая шапка, отдаленно напоминающая фригийскую, представляет собой очень сложную и многосоставную вещь: войлочная основа, декорированная китайским шелком, лентами, вышитыми серебром, цепочками ручного плетения и многими другими элементами, ценными сами по себе. Есть предположение, что курхарсы носили ингушские амазонки, у которых даже был свой своеобразный «профессиональный» праздник Цей (упраздненный с приходом ислама) — день, когда женщины соревновались друг с другом в джигитовке, стрельбе из лука и рукопашных боях. Курхарсы действительно чем-то похожи на высокие кивера гусар, но, конечно, не смотрятся как нечто воинственное.
Рассказать обо всех интересных мастерах и их творчестве, представленных на «Тюбетейке», в одной статье невозможно. Да и не всё можно описать, ведь восточные базары — это и музыка, и благовония, и чай, и сладости. В это нужно погружаться «всей пятерней» чувств, взяв с собой близких людей и детей. Так что остается ждать следующей «Тюбетейки»! Или ехать на Восток самим.
