Белые воды Маньчжурии
Иван ШЕВНИН, член РГО
Важную роль в колонизации Дальнего Востока играли легенды староверов о далеких землях. Главная из них – о Беловодье, стране Благочестия, которая располагалась где-то на островах Тихого океана, в Китае или Японии. Эту тему исследовали Вс. Н. Иванов, О. Н. Бахтина, В. В. Кобко, В. Ф. Лобанов, Ё. Накамура.
Журнал «Церковь на чужбине» за 1908 год писал, что в ташкентском музее хранилась рукопись 1800 года, где утверждалось: «Среди пограничных старообрядцев издавна было убеждение, что в Китае есть страна “Беловодье”, где вера не стеснена». Автор той рукописи, некий Антип Рожнов из Семипалатинска, рассказал о четырех упоминаниях старообрядческой церкви в Китае в XVIII в. и о попытке их сибирских единоверцев отправить туда караван.
Одна история поведала о том, что примерно в 1765 году десять человек пошли в Китай, там их схватили, увезли в плен и разослали по разным провинциям. Одному из них прозванием Щетина достался порт Кантон, где по прошествии 10 лет он сумел сбежать на шведский торговый корабль и через Стокгольм добрался до Санкт-Петербурга. Щетина слышал о русских жителях Поднебесной.
Другая история кратко упоминала о 16 смельчаках, которые от Иртыша ходили в китайские земли и также довольно о русских слышали. В третьей истории описан поход 30 человек. Трое оставшихся в живых, терпя сильные лишения, чудом встретили караван из Кашгарии, доставивший их к немалой реке, извоз через которую держали те самые русские. «В том селении имеется гостиный двор и монастырь, в котором случилось им быть во время службы на Сретение праздник, и позволили им быть в церкви, но только смотреть и слушать, не молиться <…> игумен отвечал, скажи в коей стране, ежели есть люди, коли может, слыхали о разорении Соловецкаго монастыря, то первые ушли в то время, а вторые во время Никона перемены и бритобородства и здесь поселились; на дальние вопросы не отвечал».
Наконец, четвертый рассказ был о некоем капитане, участнике войны с калмыками, который «сказывал, что был в плену у разных азиатцев, препровождаем был у тех русских и также утверждает, что довольно селениев и церквей и вера старообрятская, и кроме сих доказательств со многих сторон и от разных людей сие подтверждается».
Строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) требовало увеличить русское население вдоль магистрали и в части Монголии. Статс-секретарь С. Ю. Витте считал, что старообрядцы успешно конкурируют в экономике с китайцами благодаря особенной стойкости, энергии, трудолюбию и духу солидарности, поэтому их переселение в пределы Маньчжурии и Монголии «несомненно оказало бы большую услугу русскому делу на Дальнем Востоке». Однако призыв Витте поддержали только Старообрядческая церковь (Белокриницкой иерархии) и люди за пределами России. Именно поэтому большинство старообрядцев в Маньчжурии принадлежало к Белокриницкой иерархии (приходы в Трехречье и Харбине) и часовенному согласию (крупные общины с начала 1930-х около Харбина и Муданьцзяна).
Журнал «Дальневосточный старообрядец» в 1935 году сообщал, что первым в Маньчжурии был священник о. Дмитрий Смирнов во время русско-японской войны. После его отъезда белокриницкие старообрядцы не имели никакой организационной связи, а объединение в приход только в 1917-м предложил К. А. Кондратьев. Сообщество включало в себя служащих КВЖД, работников различных фирм и предприятий, мелких предпринимателей, военных. Общее собрание постановило учредить в Харбине общину и избрало для руководства делами Совет. Председателем стал уроженец Новозыбкова М. В. Иванов. Постановление послали на утверждение епархиальной власти, существовавшей на Дальнем Востоке с 1911 года Епископ Иркутско-Амурский и всего Дальнего Востока Иосиф (Антипин) утвердил и предписал о. Артемию Соловьеву исполнять духовные требы по всей Маньчжурии. Также Совет ходатайствовал перед администрацией КВЖД об отводе земельного участка для постройки храма и субсидии на строительство. Фактически это ходатайство оставалось без движения до 1923 года.
Поселенцы
События осени 1917-го и последовавшая Гражданская война не могли не задеть интересы дальневосточных старообрядцев. Журнал «Церковь на чужбине» писал, что в 1918–1919 годах казаки приграничной полосы Забайкальской области Александровского и Нерчинско-Заводского уездов, видя расправу большевиков над мирным населением, начали эмигрировать на монгольскую территорию, где создали поселки по рекам Хаулу, Дербулу и Гану. В историю местность и вошла под названием Трехречье. С этой волной переселились жители станиц Донинской, Быркинской, Калгинской, поселков Чупровского, Чащино-Ильдиканского и Воробьевского. Первоначально они жили разрозненно, не имея духовного руководителя.
«Дальневосточный старообрядец» уточнял, что в 1919-м с архипасторским визитом вл. Иосиф посетил Харбин и служил в походном храме на частных квартирах, так как горожанам было не под силу иметь специальную квартиру для богослужений. В начале 1921 года он решил остаться в Харбине на более долгий срок. В своей маленькой квартире (40,97 кв. м) владыка поставил алтарь и совершал богослужения, исполняя обязанности и приходского священника.
В 1922 году вл. Иосиф с помощью единоверцев с юга Китая арендовал на участке садовода И. С. Яшкина маленький домик, к которому сделал пристройку площадью 45,52 кв. м для помещения Петропавловского храма. Этот первый храм в Харбине располагался в Корпусном городке на 4-й улице, дом 10.
В районе Барга в Трехречье белокриницкие старообрядцы открыли два прихода, где служили протоиерей о. Иоанн Шадрин и о. Иоанн Старосадчев из села Бардагон Амурской области. «Церковь на чужбине» связывает образование прихода в Трехречье также с именем атамана станицы Донинской подхорунжего Василия Марковцева. В 1920 году они вместе с о. Шадриным бежали сюда от большевиков. Первоначально богослужение совершалось по воскресным и праздничным дням в землянках. Вечером вечерня, а утром часы. Из богослужебных книг был только часовник. Они начали учить детей церковно-славянскому чтению и пению, открыв две школы: о. Иоанн в поселке Верх-Кули, а Марковцев – в Ключевой.
О. Иоанн возвращался в Донинскую, но новые власти были ему не рады. Из-за опасности преследований ему пришлось опять уехать в Трехречье через Борзинский (Борзя – станица Забайкальского казачьего войска, ныне райцентр Забайкальского края. – Ред.) пограничный пост с подложным паспортом, переодевшись нищим. В поселок Верх-Кули священник приехал 19 июля 1922 года. В праздник св. Пророка Ильи он совершил моление в дощатом сарае, и эта дата считается началом богослужения в старообрядческом приходе в Трехречье. О. Иоанн стал настоятелем, а Марковцев – уставщиком-псаломщиком.
Осенью 1922 года собрание жителей Верх-Кули постановило построить новый храм. Церковным старостой избрали атамана Василия Марковцева. Вырыли яму в 18,2 м в длину и 13,7 м в ширину. Поверх срубили пять венцов с маленькими окошками под потолком. Литургию не служили. В 1923 году из Донинской прислали святой антиминс (плат со вшитой частицей мощей, необходимая принадлежность для полной литургии. – Ред.), иконы и несколько книг, и тогда уже начали служить литургию. В этой церкви-землянке 12 лет совершали богослужения, улучшая внешний и внутренний вид. Поставили крест на купол, но китайские власти приказали снять его.
В конце 1922 года из Владивостока после эвакуации белого движения в Харбин прибыл о. Иоанн Кудрин, которого избрали настоятелем прихода. По его инициативе вновь возбудили ходатайство по приобретению собственного земельного участка для постройки постоянного храма перед земельным отделом КВЖД, который возглавлял тогда бывший приамурский генерал-губернатор Н. Л. Гондатти. И в августе 1923 года гражданские власти зарегистрировали приход в установленном порядке.
Прихожане
В 1929 году жители Трехречья пережили трагедию советско-китайского конфликта. Спустя три года они построили новый храм, который был освящен в честь Успения Пресвятыя Богородицы. Св. антиминс для него прислал ценным пакетом епископ Кишиневский Иннокентий. В 1940 году прихожан насчитывалось до 100 семейств, около 600 душ обоего пола.
В Харбине был второй старообрядческий приход, где имелся храм во имя Успения Пресвятые Богородицы. Этот приход с 1930 года состоял под непосредственным управлением епископа Кишиневского Иннокентия. Вначале молились в наемном помещении, а в 1935 году построили свой небольшой, но уютный храм. Для исполнения духовных треб и говения священники приезжали временно из Трехречья, а с 1939 года в этом храме постоянно служил о. Константин Прохоров, приехавший из Персии.
Еще один приход старообрядческой церкви в Маньчжоу-Го (последнее в истории маньчжурское государство, существовавшее в 1932–1945 годах. – Ред.) располагался в Южном Чжалантуне в поселке Хорото. Сюда 15 семейств старообрядцев переселились по распоряжению правительства этого марионеточного государства в 1938 году со своим священником о. Иоанном Старосадчевым. Храма там не имелось, поэтому они молились каждый праздник в частном доме. Тогда же приступили к постройке нового храма во имя св. Николы Чудотворца. Иконы для храма были заказаны и выполнены в Харбине. Церковный староста, он же председатель Т. Д. Чучалин принял деятельное участие в постройке храма. В 1939 году ездил в Трехречье для сбора пожертвований на него. Кстати, собрал порядочную сумму.
«Дальневосточный старообрядец» обращал внимание на то, что старообрядцы есть и в других городах Китая и Японии, в основном беженцы и эмигранты. В Шанхае с 1935 года действовала община, организованная о. Иоанном Шадриным, небольшой приход и храм во имя Благовещения Пресвятые Богородицы в наемном помещении. Там устроили иконостас, для которого дьякон Иоанн Червяков специально написал иконы. Он же руководил праздничными богослужениями, а для исполнения духовных треб и говения священники приезжали из Харбина и Трехречья. Небольшое количество старообрядцев в те времена проживало в Тяньцзине и Циндао, и совсем немного – в городах Японии.
Полностью статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 1(6), январь – март 2022.