Сахалин в глубине веков Людмила МИССОНОВА, ведущий научный сотрудник ИЭА РАН
Теги: Национальная культура | Традиции | Обычаи | Особенности культуры
Образ Сахалина в массовом сознании долгие годы оставался чем-то непознанным и негативным. Край света, страшная каторга в прошлом, что-то невероятно далекое, смутное и непонятное — все это постепенно переходит в разряд модного и дорогого направления экотуризма с кладовыми морских деликатесов и потрясающими природными достопримечательностями. Однако еще одна грань сахалинского образа пока остается незыблемой в представлениях большинства жителей России и Земли: история острова ведет свое начало с российских экспедиций Крузенштерна и Невельского, японского путешественника Мамия Ринзо в XIX веке. Ну или плавания Мартина де Фриза двумя столетиями ранее. Эта статья призвана обратить внимание читателя на то, что русские, японские и европейские мореплаватели прибыли не на пустое место и что коренные жители Сахалина веками создавали самобытную островную культуру, имея при этом активные связи с материком, отправляясь в длинный путь на сезонную торговлю с маньчжурами и другими дальневосточными народами.
Рог
Наиболее интересным для изучения индигенных жителей Сахалина является Рукутамский жезл длиной 44 см, сделанный из верхней половины левого рога оленя. Еще в 1972-м его обнаружил охотник на небольшой реке Рукутама в месте традиционного расселения южной группы уильта. Точнее, на ее рукаве — Ангуровке, впадающей в озеро Невское. Как и керамический сосуд VIII–X веков с танцующими женщинами, жезл хранится в Поронайском краеведческом музее.
В 1993-м в том же районе археологи нашли еще один орнаментированный т. н. Невский жезл и множество заготовок без рисунков, что дает возможность предположить: здесь существовала своего рода мастерская, датированная, как считается, одним из поздних этапов охотской культуры (I тыс. до н. э. — II тыс. н. э. — Ред.).
По словам нашедшего Рукутамский жезл человека, он лежал фронтальной стороной вверх рядом с опорными столбами воздушного захоронения, около которого находились также обрывки погребальной одежды и расколотый чугунный котел на трех ножках с кованой дугой-ручкой. Вполне возможно, это было захоронение одного из последних уильтинских шаманов.
Охотник пытался распилить находку, чтобы сделать ручку ножа, но «почувствовал сильное воздействие рога» и оставил это занятие. Возраст рога-жезла пока не определен. По приблизительным подсчетам, захоронение относят к 1930–1940-м, так как позднее власти вряд ли позволили бы произвести ритуал. Но сколько поколений шаманов в течение скольких веков могло использовать этот атрибут — неизвестно.
При первом же взгляде на Рукутамский жезл зрителя поразит очевидность: да ведь это карта-схема Сахалина! Вот заливы Терпения и Анива с обрамляющими их полуостровами, вот северный полуостров Шмидта, заканчивающийся мысами Марии и Елизаветы. Совпадение по пропорциям очевидно. Оно же наблюдается при сопоставлении отдельных зон острова на карте и жезле.
Рассматривая рог, необходимо сразу уточнить одну деталь. На старинных картах (например, XVII века) север обозначали внизу, а запад справа. Изображения на роге ориентированы в этой традиции. Эта карта только для посвященных — для ориентации шамана в загробном (зеркальном виде) мире во время проводов душ умерших и его возвращения в мир живых.
Обозначим три основные зоны: север (полуостров Шмидта), центр (залив Терпения) и юг (залив Анива). Северная часть жезла (рукоятка) направлена строго на север, точнее на Полярную звезду. На этой части жезла в виде «лучистого» ромба она и изображена. Кроме того, изображены звезды значимого для шамана созвездия — Ориона (три ромба) и примыкающий к ним ромб, символизирующий звезду Сириус. Единый комплекс звезд символизирует момент начала нового года. Небольшое будто бы несоответствие очертаний залива Терпения объясняется тем, что в этом месте расположено озеро Невское, отделенное от моря аккумулятивной пересыпью под названием Невская коса шириной от 2,5 км до нескольких сот метров. Так что выемка на жезле четко повторяет очертания озера.
Рукутамский жезл не только испещрен ритуальными изображениями, смысл которых будет рассмотрен ниже, но имеет также насечки и бугорки. Обратим внимание на насечку (сакральный символ «Пояса Орион»), соответствующую перевалу на перешейке Поясок (самое узкое место Сахалина шириной 26–27 км. — Ред.). Насечка немного выше совпадает с перевалом Никольского чуть севернее.
Интересно также, что на роге изображены вершины в виде треугольников — ровно там, где на карте расположены горы Ичара, Краснова и Арсеньева Западно-Сахалинского хребта. Расстояния между ними пропорциональны удаленности гор, показанных на жезле. Остается вопрос: это случайные совпадения или точных соответствий так много, что совпадениями они быть перестали?
Орнамент рога
Рассмотрим чуть подробнее некоторые символические изображения на жезле. На месте побережья залива Анива видим голову моржа в воде, а там, где находится полуостров Крильон, — охотника с копьем на лодке. Традиционную уильтинскую шапку метака на охотнике уверенно опознают современные информанты. Кстати, аналогичные изображения охоты есть и у других народов, например, чукчей. Место, где плывет охотник в метаке, соответствует району Невельска, известного на весь мир лежбищами сивуча и нерпы. Хотя сейчас тихоокеанских моржей на Сахалине нет, по источникам середины XVII века, ранее здесь занимались их промыслом, и до сих пор находят костные останки могучих ластоногих.
А вот видим фигуры человека и собаки в месте, соответствующем полуострову Терпения и озеру Лодочное, причем очертания головы и шеи человека полностью совпадают с границами озера, а нос — с имеющимся там островком. По тунгусской мифологии в середине пути в нижний мир шаман отдыхает на острове. По данным специалистов, на Рукутамском жезле изображена собака японской породы акита. Линии у ног человека соответствуют каменистым местам на карте.
Кто же изображен здесь? Согласно древнему варианту эвенкийского мифа о сотворении мира, вначале были только вода и два брата. Младший достал со дна немного земли и положил ее на поверхность воды, затем сел и заснул. Старший вытащил из-под него землю и растянул так, что она стала большой. Младший вылепил из глины и камня фигурки людей и полезных животных, а старший — вредных человеку зверей. У младшего была собака (варианты: ворон, медведь), которая в отсутствие творца охраняла изваяния. Но однажды старший брат увидел их, наделил разными болезнями. Младший брат наказал нерадивого стража, завершил свое дело и ушел на небо, оставив посредником между собой и людьми ворона (медведя). А старший ушел под землю. Позже шаманы назвали младшего сэвэки, а старшего харги. Таким образом, можно считать, что на жезле изображен творец мира.
Рядом с ним на полуострове Терпения можно разглядеть, предположительно, шаманскую птицу. По поверьям тунгусо-маньчжурских народов, когда души улетают, они превращаются в птиц. Прообразом мифической птицы могла быть кайра, называемая уйльта қорú или қоръ. Она была железной, с крыльями в виде сабель и хвостом в виде копья. Этот дух-помощник шамана живет в загробном мире, на нем перевозят души умерших. Кроме того, кори считалась покровителем рода уильта Нӯчи Ториса. Как и у других тунгусо-маньчжурских народов, слово коръ многозначно: так могли называть сруб для содержания медведя и клетку для птицы. Например, в языке ульчей оно обозначает гробницу. Образы птицы и медведя одинаково сакральны для тунгусо-маньчжуров. В мифологии уильтасуществует понятие сикаторо, то есть птица-дьявол с медвежьими лапами.
Уголь и пепел
Целью данной статьи не является детальный анализ орнамента Рукутамского жезла, так как это тема научных исследований. Вкратце только сообщу, что не только художественные изображения, но и отдельные черточки и штрихи целиком соответствуют физическому ландшафту Сахалина и наполнены символизмом уильта. Внимательный глаз различит горные хребты, реки, озера, береговую линию и др. Столь детальное знание территории, необходимое для выживания, свидетельствует об очень давнем переселении общности на Сахалин, хотя для определения даты необходимо дальнейшее изучение археологического, исторического и этнологического материалов.
Отдельно нельзя не отметить такой аспект. Все поперечные линии на жезле одинарные, и только на ручке двойные. Они отделяют три основных уровня загробного мира буни.
Первый — когда человек только ушел — называется пэду нā («нижняя земля, нижний подземный мир»).
Второй именуется селтауна, то есть «уголь». По поверьям уильта, кости превращаются в уголь. Его символическое изображение находим на ручке жезла. Как известно, на Сахалине много открытых месторождений угля. Одно из уильтинских объяснений названия острова — Сагари на, то есть «черная земля» от сагари селта («черный уголь»). Уточню: все тунгусо-маньчжурские общности владели кузнечным ремеслом и могли использовать уголь не только в быту, но и для ритуалов. Среди сахалинских шаманов были мастера кузнечного дела, чему есть подтверждения в рисунках японских художников XVIII–XIX веков, хранящихся в городской публичной библиотеке Хакодатэ на Хоккайдо, а также в коллекции предметов кузнечного ремесла в фондах Российского этнографического музея. Да и в словарях много слов, относящихся к кузнечному делу всех тунгусских народов, включая уильта.
Изображение угля может также символизировать Полярную звезду (ромб с лучами). На уильтинском языке она называется Бỳрақта. Второе значение — «кремень, огниво». В мир высших сил шаман мог попасть, ориентируясь именно на Полярную звезду. В легендах уильта Буракта нани (досл.: «земля Полярной звезды») — это одна из сфер верхнего мира. Если рассматривать жезл как ритуальный инструмент шамана, то можно предположить его использование в качестве квадранта для определения местонахождения относительно Полярной звезды. Все линии на роге, разделяющие жанровые сакральные композиции, образуют семь секторов, пять по 15 градусов и два крайних вместе тоже составляют 15. Известно, что за час тень передвигается на такой угол. Значит, Рукутамский жезл вполне мог использоваться как солнечные часы.
Третий уровень буни называется пунэктэунэ — «пепел». Одновременно пепел в земле как бы служит основой для зарождения новой жизни.
Многомерность
Как упоминалось выше, артефакт с берегов Рукутамы четко не датирован. Однако для изучения этнической культуры возраст жезла имеет далеко не первостепенное значение. Если даже сакральные композиции не являются прямым отражением древних картографических представлений народа, это не умаляет их важности, так как очевиден накопленный веками и переданный искусными точными изображениями опыт поколений. Обитаемое пространство острова полностью включено в жизненный цикл со сложной взаимосвязью материальных и духовных сторон бытия тунгусской этнической общности. Точно так же информация передается с помощью фольклора. Неизвестный мастер в глуби веков не имел точных географических карт и тем более спутниковых снимков, но явно владел полным объемом знания предшествующих поколений. Можно сказать, проводил мировоззренческое сканирование пространства.
Многомерность пространства (бō) уильта, к примеру, охватывает такие понятия, как «мир», «вселенная», «местность (земля)», «место, пространство вне помещения», «небо», «состояние атмосферы», «погода». А планета (Земля) определяется иным словом нā, обозначающим земную твердь, сушу, материк, берег, грунт. Понятия «край», «территория», «страна» и им подобные обозначаются обоими словами.
Искусству нанесения изображений на жезл и великолепному знанию географии (и гидрографии) местности удивляться не приходится, это словно заложено в менталитете уильта как одного из тунгусских народов, что многократно отмечали исследователи. У эвенков реки «задавали <…> структуру самого пространства», для них издавна характерна феноменальная способность ориентировки по гидрографической сети края (В. К. Арсеньев. Зимний поход по реке Хунгари; А. Лаврилье. Ориентация по рекам у эвенков юго-востока Сибири: Система пространственной, социальной и ритуальной ориентации; А. А. Бурыкин. Представления народов северо-востока Азии об окружающем пространстве и их отражение в изобразительном искусстве).
Цикличность жизни на небе и земле всегда была в центре внимания человека, что находило отражение в искусстве, в том числе орнаменте (спираль, солярные символы, символы воды и огня, плодородия, добра и зла, жизни и смерти, а также зооморфные фигуры и т. д.). Все это есть на Рукутамском жезле.
У орочей появление осенью Ориона (Кȳку ǯавин’и — «лебединая оморочка») предвещало начало перелета птиц. Куку (или кȳкку) у уильта, ульчей и нанайцев означает «лебедь» (уильтинская фраза кукунуǯǯu ȳхани, уjсэj сэгдэхэни — «он сел на свою птицу, вверх взлетел»). Именно Орион помогал людям разных этнокультур определить долгожданный день, когда начинает увеличиваться светлое время суток после темноты зимы или, иными словами, отсутствия жизни. А значит, пробуждения жизненных сил природы.
Взглянем еще раз на Рукутамский жезл, дабы увидеть цикличность бытия. Помимо предполагаемого изображения Полярной звезды на нем есть и созвездие Ориона. И что характерно: первая на той стороне, где отображена жизнь, второе — на практически пустой, безжизненной стороне рога.
Полностью статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 4(13), октябрь – декабрь 2023 г.
