Первая весенняя встреча клуба Perspectum обернулась самым настоящим девичником. Директор ИД «Проект Медиа Групп» и онлайн-медиа Perspectum, заместитель директора Национального исследовательского института развития коммуникаций (НИИРК) Алина Гасумянова рассказала тем, кто впервые пришел к нам в гости, о миссии журналов «Перспектива. Поколение поиска» и «Человек и мир. Диалог», о книжных проектах, о ценностях взаимоуважения, добрососедства и искреннего интереса к культуре разных народов, которые мы исповедуем. И, конечно, представила главную героиню дня — автора романов «Отец смотрит на запад» и «Ветер уносит мертвые листья», лауреата премии «Лицей» для молодых литераторов в номинации «Проза», популярную писательницу Екатерину Манойло.

Это был невероятно теплый и уютный вечер. Мы много смеялись, щурились от бьющего в окна предзакатного солнца, говорили о Вертинском, о магии украшений, о женской уязвимости и незащищенности, так достоверно и без прикрас описанных в Катиных романах, о воспитании детей и о поиске баланса между работой, творчеством и семьей. Были автографы, подарки и совместные селфи. Смотрите наш фоторепортаж — в нем все настроение этого вечера. Читайте размышления Екатерины о «подводных камнях» и счастье письма. И обязательно приходите на будущие встречи клуба Perspectum.

Про вдохновение

Пишу я с детства. В юности постоянно искала единомышленников, занималась в литературном объединении. Но там меня жестко критиковали, удивительно, что вообще не отбили охоту сочинять. Но жажда создавать пересилила, хотя были периоды, когда я долго ничего не писала. А потом поступила в литературный институт и в конце четвертого курса поняла: хватит топтаться на месте, пора приниматься за роман. Так начался «Отец смотрит на запад» — история девочки Кати из маленького городка на границе России и Казахстана, зажатой в тиски двух культур, древних предрассудков и весьма непростых семейных отношений.

Когда-то, возможно, я и верила в какое-то мифическое вдохновение. Но, сев за «Отца», сама с собой договорилась относиться к нему точно так же, как к своей основной работе. Мы же в офисе не ждем вдохновения, правда? Просто делим большую задачу на множество мелких подзадач и начинаем их выполнять. К письму теперь отношусь ровно так же — как к проекту, который должен быть исполнен. Наверное, мне помогает то, что я человек дисциплинированный. И глубоко убеждена, что создать нечто по-настоящему стоящее помогает вовсе не вдохновение, а исключительно железная дисциплина.

Про маленький Орск и большую Москву

У меня сложные отношения с родным городом, как и у многих, наверное, кто родился в глубинке. До 17 лет, подобно своей героине Кате, жила в крошечном поселке и ни разу не была на «большой земле». Оканчивая 11-й класс, втайне от мамы взяла билет в Москву и, сказав, что еду в гости к тетке, рванула в столицу. (Честно, я до сих пор в шоке от самой себя и не представляю, как бы отреагировала, если бы так поступили мои дети.) Конечно, когда все вскрылось, мама была вне себя и кричала в трубку, чтобы вечером я была дома, совершенно не принимая в расчет, что дорога на поезде занимает два дня…

Но главное — я увидела Москву и буквально с ума сошла от того, какая она невероятная. Поняла, что хочу жить только здесь и нигде больше. Душу дьяволу готова была продать, лишь бы уехать из Орска. Потому что в тот момент я свой город не любила. Мне казалось, он проклят и единственный виноват в том, что в нашей семье все так непросто, что так трудно складываются отношения с родителями. В будущем, уже покинув его окончательно, пережила целую гамму чувств — и ностальгию, и жалость. С возрастом поняла, что город передо мной ни в чем не виноват. И как бы я к нему ни относилась, до сих пор подпитываюсь от него, продолжаю черпать и сюжеты, и образы. Так что он все равно постоянно со мной. Из книги в книгу, из рассказа в рассказ.

А в Москву и по сей день влюблена страстно. Она научила меня мало спать, много работать и никогда не останавливаться. Это мой ритм, моя скорость, мы с Москвой всегда на одной волне. Мне тут комфортно и легко. И куда бы я ни уехала, в каких бы экзотических уголках мира ни оказалась, быстро начинаю скучать по Москве.

Про свет и тьму

Павел Валерьевич Басинский, мой мастер в литературном институте, постоянно говорил: «Катя, ну почему вас все время тянет на какую-то чернуху?!» Не знаю, я не выбирала психологический триллер своим ведущим жанром, это он выбрал меня.

Изначально у «Отца» был другой финал, мрачный и беспросветный, но после очередного разговора с Павлом Валерьевичем я подумала, что нельзя оставлять читателя во тьме, без всякого проблеска надежды, что всем нам сегодня, как и всегда, очень нужен свет. Так родилась новая концовка, где есть настоящее сестринство и тот самый пресловутый свет, к тому же разделенный на двоих. Рада, что приняла такое решение, и благодарна Павлу Валерьевичу, что он меня к нему подтолкнул.

А мысль сменить амплуа появляется периодически. Но я запретила себе даже думать в эту сторону, пока не допишу третий роман.

Про новый роман

И «Отец смотрит на запад», и «Ветер уносит мертвые листья» рассказывают о женщинах. Мужчины там, конечно, тоже есть, но основной фокус все же не на них. А вот новый, уже наполовину написанный роман «Золотой мальчик» прямо по-настоящему мужской. Его главный герой растет в семье золотодобытчиков на приисках Магадана. И на данный момент женщин тут практически не наблюдается. Наверное, именно поэтому я и пишу так медленно.

Надеюсь, третья книга будет сильно отличаться от предыдущих. Посмотрим, насколько удачной окажется моя попытка проникнуть в мужской мир.

Про семью

Со своей семьей я постоянно веду сложные переговоры. Мне кажется, они ревнуют меня к письму. Постепенно поняла, что жертвовать семьей во имя творчества нельзя. Близкие это очень болезненно воспринимают. Другое дело, если говорю, что мне надо поработать. Это еще как-то сходит с рук. А потому у семьи я «одалживаю» время на работу, а затем часть высвободившегося рабочего времени посвящаю письму. Схема сложная, но для меня — единственно действующая.

Рекомендуем почитать:

При этом они прекрасно знают, какой я бываю злой и невыносимой, если хочу писать, а мне не дают. И как стремительно добрею, заканчивая очередной удачный фрагмент. Эти ощущения можно сравнить с лютым голодом, когда ты готов съесть все, что движется. И с чувством сытости, когда встаешь из-за обильного стола. В такие моменты близкие машут рукой, мол, ладно, что ж поделать, отпустим ее, пусть уж она там посидит в своей тишине. Так что вся наша жизнь — вечный поиск компромиссов. Нужно постоянно искать баланс, чтобы не ранить друг друга.

Про Еву

Моя старшая дочь, Ева, увлекается фотографией. Снимки на обложках «Отца» и «Ветра» — ее. Обложка «Отца» родилась стихийно. Ева оканчивала фотошколу, готовила дипломную работу, и мы с ней сделали проект «Моя мать из Орска». Было много кадров в степи, на фоне описанного в романе мясокомбината, очень необычная вышла серия. Один кадр меня особенно впечатлил, было в нем нечто гипнотическое, и я отправила его арт-директору издательства «Альпина. Проза». Он оценил. И согласился, что лучше варианта не придумаешь.

Также случилось и с обложкой «Ветра». Специально попросила Еву пофотографировать в школе. Столовую, классы, коридоры. Девчонок, ребят. Так на обложке романа «Ветер уносит мертвые листья» появился портрет Евиных одноклассниц.

Что до средней и младшей дочерей, то их пока «эксплуатировать» не удается.

Про украшения

С раннего детства меня завораживали украшения, особенно огромные серебряные серьги, которые носили старые казахские бабушки-ажеки. Как же мне хотелось такие же! С годами тяга не угасла: практически во всех моих текстах найдется хотя бы пара мерно качающихся сережек, и сама я всегда обращаю внимание на описание украшений в чужих текстах.

Не так давно эта моя любовь вылилась в проект «Цацки и книжки». Я встречаюсь со своими коллегами-писательницами — Ксенией Буржской, Асей Володиной, Олей Лишиной, Дашей Благовой, Ольгой Птицевой, Светланой Павловой. Рассматриваю и фотографирую их необычные украшения, мы обсуждаем их символику и значение.

И чем дальше, тем острее понимаю, что вся эта красота — не просто цацки. За каждым колечком, браслетом или подвеской сокрыт целый мир. Вот, например, Ася Володина утверждает, что, надевая платье с глубоким вырезом, непременно дополняет его массивным украшением, воспринимая его не столько как красоту, сколько как броню, защиту. Ведь раньше украшения действительно использовали как оберег, помощь от сглаза. Конечно, сегодня это уже не так, но какая-то память предков все равно продолжает жить в нас на уровне подсознания.

Мне, например, нравится «звенеть». Никогда не задумывалась о природе этого ощущения, пока не стала носить косы и читать про украшения-накосницы (шолпы и шашбау).

Выяснилось, что в древности у кочевников был обычай с помощью шнурков и лент вплетать в девичьи косы звонкое серебро, чтобы определять по звуку, далеко ли малышка ушла от юрты. А когда молодой батыр приезжал свататься, он не видел будущую невесту, но слышал исходящий от нее перезвон и точно знал, каков ее характер, насколько она резкая или, наоборот, плавная, спокойная.

А еще в старину общий вес украшений на женщине мог доходить до 10 кг. Так что вот откуда моя страсть к массивному тяжелому серебру! Честно скажу, ради эффектного украшения я готова выдержать многое: пусть мне будет неудобно, тяжело и даже больно, я стерплю, потому что красоту всегда предпочту комфорту.

Про творческую ревность

Любой классный текст меня мотивирует и окрыляет. Хочу сделать так же, а точнее, еще лучше. Я рассматриваю его как диковинку, пытаясь понять, из чего он собран, спешу рассказать о нем всем вокруг, чтобы и другие насладились. Для меня чужой успех — лишь очередной повод вспомнить, что если хочешь стоять на месте, нужно бежать со всех ног.