Все самое интересное о жизни стран-соседей России
  • PERSPECTUM
  • Культура и традиции
  • Юбилей Тэффи
    Исполняется 150 лет со дня рождения русской литературной суперзвезды начала XX века – Тэффи
Обновлено: 19.03.2024
Культура и традиции
13 минут чтения

Юбилей Тэффи

Исполняется 150 лет со дня рождения русской литературной суперзвезды начала XX века – Тэффи
































































































































































































































Юбилей Тэффи

СОДЕЖАНИЕ СТАТЬИ:

Откуда взялся псевдоним «Тэффи»?

Детство Надежды Лохвицкой

Неудачный брак Тэффи

Первый успех Надежды Лохвицкой

Эмиграция Тэффи после Октябрьской революции

Успех Тэффи в Париже

Надежда Лохвицкая и Павел Тикстон

Жизнь Тэффи в оккупированном Париже

Последние годы жизни Надежды Лохвицкой

Отношение к творчеству Тэффи


Надежду Лохвицкую, больше известную как Тэффи, называли королевой русского юмора. Но ее остроумные наблюдения за окружающей жизнью были приправлены грустью.


Откуда взялся псевдоним «Тэффи»?

Свой звонкий псевдоним Надежда Лохвицкая взяла «на счастье». Впервые подпись «Тэффи», без инициалов, появляется в 1901 году в журнале «Театр и искусство». Это была уже вторая публикация писательницы. Важная ремарка: задолго до начала литературной деятельности Надежды Лохвицкой большую популярность завоевала ее старшая сестра поэтесса Мирра Лохвицкая, которую критики прозвали русской Сафо. Версия происхождения псевдонима появилась в мемуарном очерке «Псевдоним»: «Я написала одноактную пьеску, а как надо поступить, чтобы эта пьеска попала на сцену, я совершенно не знала. Все кругом говорили, что это абсолютно невозможно, что нужно иметь связи в театральном мире и нужно иметь крупное литературное имя, иначе пьеску не только не поставят, но никогда и не прочтут. Вот тут я и призадумалась. Прятаться за мужской псевдоним не хотелось. Малодушно и трусливо. Лучше выбрать что-нибудь непонятное, ни то ни сё. Но что? Нужно такое имя, которое принесло бы счастье. Лучше всего имя какого-нибудь дурака – дураки всегда счастливы. За дураками, конечно, дело не стало. Я их знавала в большом количестве. Но уж если выбирать, то что-нибудь отменное. И тут вспомнился мне один дурак, действительно отменный, и вдобавок такой, которому везло. Звали его Степан, а домашние называли его Стеффи. Отбросив из деликатности первую букву (чтобы дурак не зазнавался), я решила подписать пьеску свою “Тэффи” и послала ее прямо в дирекцию Суворинского театра».

Надежда Александровна Лохвицкая Тэффи
Надежда Александровна Лохвицкая («…я решила подписать пьеску свою «Тэффи»»)
Фото: gumilev.ru

Рекомендуем почитать историю создания великого романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».


Детство Надежды Лохвицкой

Надежда Лохвицкая родилась в 1872 году в знатной петербургской семье, где литература и поэзия были в почете. Отец был известным юристом, профессором, автором многих научных трудов по криминалистике и юриспруденции, издателем журнала «Судебный вестник». Мать – обрусевшая француженка, из семьи старых эмигрантов. Она очень любила поэзию и великолепно знала русскую и европейскую литературу. В семье хорошо помнили прадеда – Кондратия Лохвицкого, масона и сенатора эпохи Александра I, писавшего мистические стихи. Семья была многодетной, у Надежды был старший брат Коля, старшие сестры Варя, Лида и Маша и младшая сестра Лена.

О детстве Надежды Лохвицкой можно судить по множеству веселых и грустных, но удивительно светлых рассказов о детях, которые наполняют ее творчество. Возможно, одна из любимых героинь писательницы – трогательная врушка и фантазерка Лиза – несет в себе автобиографический, собирательный образ сестер Лохвицких. Но жизнь семьи быстро окрасилась в мрачные тона: горячо любимый отец скончался, когда девочке было всего 12 лет.

Классическая русская литература увлекала Надежду с детства. Ее кумирами были Пушкин и Толстой. В 13 лет она ездила к Льву Толстому –хотела попросить писателя внести изменения в роман «Война и мир»: не дать умереть Андрею Болконскому. Но при встрече растерялась и так и не смогла озвучить свою просьбу. Помимо литературы Надежда интересовалась и живописью, дружила с художником Александром Бенуа.

Ее первая публикация состоялась 2 сентября 1901 года в еженедельнике «Север». Это было стихотворение «Мне снился сон, безумный и прекрасный…». Сама Надежда Лохвицкая отзывалась о своем дебюте так: «Взяли мое стихотворение и отнесли его в иллюстрированный журнал, не говоря мне об этом ни слова. А потом принесли номер журнала, где стихотворение напечатано, что очень меня рассердило. Я тогда печататься не хотела, потому что одна из моих старших сестер, Мирра Лохвицкая, уже давно и с успехом печатала свои стихи. Мне казалось чем-то смешным, если все мы полезем в литературу. Между прочим, так оно и вышло… Итак, я была недовольна. Но когда мне прислали из редакции гонорар – это произвело на меня самое отрадное впечатление».

Мирра Лохвицкая сестра Тэффи
Сестру Тэффи – поэтессу Мирру Лохвицкую называли «русской Сафо»
Фото: rusmir.media

Неудачный брак Тэффи

В браке с провинциальным адвокатом Владимиром Бучинским Надежда родила двух дочерей – Леру и Лену – и сына Янека. Но отношения не сложились, и в 28 лет Лохвицкая ушла от мужа. О своих переживаниях она пишет в рассказах сборника «Ведьма». Бучинский в отместку лишил ее общения с детьми. В зрелые годы она попыталась наладить общение с ними, но на контакт пошла только старшая дочь. Можно лишь предполагать, каким источником невыносимой боли и вины был этот разрыв. Но было и другое, о чем она писала своей старшей дочери почти пятьдесят лет спустя: «по сути я была хорошей, но обстоятельства выжили меня из дома; если бы я осталась, я бы сгинула в нем».


Первый успех Надежды Лохвицкой

Надежда Лохвицкая переезжает в Петербург, где начинает плотно заниматься своей писательской карьерой. Слава приходит к ней после выхода первой книги «Юмористические рассказы», которая имела ошеломительный успех. Второй сборник поднял имя Тэффи на новую высоту и сделал ее одним из самых читаемых писателей России. Она обладала острым, ярким, живым умом и невероятным личным обаянием. Начала публиковаться в тридцать с небольшим лет и пробовала себя в различных жанрах, но ее короткими рассказами – едкими и юмористическими наблюдениями за современным обществом – зачитывались все, от прачек и студентов до чиновников. Эти рассказы и принесли ей славу, невиданную в дореволюционной России. Когда царя Николая II спросили, каких писателей он хотел бы включить в антологию русской литературы, которую должны были выпустить к 300-летию правления Романовых, он ответил: «Тэффи. Ее одну. Остальных не нужно». С другой стороны, большим поклонником творчества Тэффи был Владимир Ленин, с которым она сотрудничала в 1905 году в непродолжительно издававшейся газете «Новая жизнь».

Ее называли Чеховым в юбке, литературным преемником Гоголя, ее шуткам подражали во всех петербургских салонах. Продавались даже конфеты в разноцветных коробках и духи «Тэффи». Но к своей славе писательница относилась с иронией. Она вспоминала, как ей принесли коробку только что выпущенных конфет с ее именем: «Я тут же бросилась к телефону – хвастаться своим друзьям, приглашая их попробовать конфеты “Тэффи”. Я звонила и звонила по телефону, созывая гостей, в порыве гордости уписывая конфеты. И опомнилась, только когда опустошила почти всю трехфунтовую коробку. И тут меня замутило. Я объелась своей славой до тошноты и сразуузнала обратную сторону ее медали».

Юбилей Тэффи
Ее называли «Чеховым в юбке», литературным преемником Гоголя, её шуткам подражали во всех петербургских салонах
Фото: Петр Шумов wikimedia.org

Сатирик Аркадий Аверченко высоко ценил творчество своей конкурентки и печатал фельетоны и юморески Тэффи в своем издательстве «Сатирикон». Миниатюры писательницы выходили в «Русском слове» и «Речи».


Эмиграция Тэффи после Октябрьской революции

Прогремевшую Октябрьскую революцию вся семья Лохвицких не приняла. Старший брат Николай стал сподвижником Колчака. А каждая строчка юмористических произведений Тэффи и в 1917–1918 годах наполнена неприятием и отторжением послереволюционной советской действительности. Все происходящее после 1917 года Тэффи описывает как «великое триумфальное шествие безграмотных дураков и сознательных преступников».В конце 1918 года, после закрытия властями журнала «Новый Сатирикон», вместе с Аркадием Аверченко Тэффи уезжает в Киев, где должны были состояться их выступления. После полутора лет скитаний по российскому югу – Одессе, Новороссийску, Екатеринодару – писательница с большим трудом эвакуируется в Константинополь, а потом оказывается в Париже.

Тэффи в Париже
Тэффи в Париже
Фото: rusmir.media

Если судить по книге «Воспоминания», Тэффи не собиралась уезжать из России. Хотя никто из полутора миллионов русских, выброшенных из страны волной революции и Гражданской войны, не отдавал себе отчета в том, что отправляется в пожизненное изгнание. Свой отъезд Тэффи объясняла так: «Увиденная утром струйка крови у ворот комиссариата, медленно ползущая струйка поперек тротуара, перерезывает дорогу жизни навсегда. Перешагнуть через нее нельзя. Идти дальше нельзя. Можно повернуться и бежать».


Успех Тэффи в Париже

Где бы ни оказывались русские эмигранты, они первым делом открывали издательство. И в эмиграции Тэффи стала одним из самых популярных авторов. Только в 1921 было опубликовано пять ее книг: два небольших сборника статей и рассказов в Берлине, сборник комических зарисовок в Шанхае, сборник «Черный ирис» в Стокгольме и сборник «Тихая заводь» в Париже. Многие ее рассказы посвящены горестям и глупостям эмигрантского быта, утерянному прошлому.

В первом номере газеты «Последние новости» в апреле 1920 года был напечатан рассказ Тэффи «Ке фер» (Что делать), и фраза героя, старого генерала, который, растерянно озираясь на парижской площади, бормочет: «Все это хорошо… но que faire? Фер-то ке?», стала своего рода паролем для очутившихся в изгнании русских эмигрантов.

Даже в период общего кризиса издательского дела середины и конца 1920-х годов русские издатели охотно брали произведения Тэффи, не опасаясь коммерческих неудач. Ее книги покупали всегда. До войны Надежда Лохвицкая считалась одним из самых высокооплачиваемых авторов, и, в отличие от многих коллег по литературному цеху, в изгнании не бедствовала. Она оставалась литературной знаменитостью номер один, собирая в Париже полные концертные залы русских эмигрантов, жаждущих услышать, как она читает свои рассказы.

Тэффи Сборник «Танго смерти»
Сборник «Танго смерти» был издан в СССР в 1927 году
Фото: rusmir.media

В той же книге «Воспоминания», вышедшей в 1931 году, Тэффи воссоздает маршрут своих странствий и пишет, что ее не оставляла надежда на скорое возвращение в Москву, хотя свое отношение к Октябрьской революции она определила с самого начала событий: «Конечно, не смерти я боялась. Я боялась разъяренных харь с направленным прямо мне в лицо фонарем, тупой идиотской злобы. Холода, голода, тьмы, стука прикладов о паркет, криков, плача, выстрелов и чужой смерти. Я так устала от всего этого. Я больше этого не хотела. Я больше не могла». В предисловии к книге она пишет, что это «простой и правдивый рассказ о невольном путешествии автора через всю Россию вместе с огромной волной таких же, как он, обывателей»в жутком 1919 году. Эта книга – тщательно продуманный, образный и богатый поэтический рассказ. Среди хаоса, ужаса, горя и страха Тэффи замечает и ярко описывает легкомысленные, смешные и даже радостные моменты.

В 1930-е годы Надежда Лохвицкая обращается к мемуарному жанру. Она создает автобиографические рассказы, художественные очерки, литературные портреты известных людей, с которыми ей довелось встречаться: Григория Распутина, Владимира Ленина, Александры Коллонтай, Зинаиды Гиппиус, Александра Куприна, Ивана Бунина, Всеволода Мейерхольда. Раскрывая их образы, Тэффи выделяет какую-нибудь черту или качество, которые кажутся ей наиболее яркими, она старается «рассказать… просто как о живых людях, показать, какими я их видела, когда сплетались наши пути. Они все уже ушли, и ветер заметает снегом и пылью их земные следы. О творчестве каждого из них писали и будут писать еще и еще, но просто живыми людьми не многие их покажут. Я хочу рассказать о моих встречах с ними, об их характерах, причудах, дружбе и вражде».

Тэффи не только занималась творчеством, но и самым деятельным образом помогала соотечественникам, попавшим в эмиграцию: собирала деньги в фонд памяти Шаляпина в Париже и на создание библиотеки имени Герцена в Ницце, читала свои воспоминания на вечерах памяти ушедших Саши Черного и Федора Сологуба, выступала на «вечерах помощи» бедным писателям.


Надежда Лохвицкая и Павел Тикстон

В Париже Надежда Лохвицкая жила около десяти лет в гражданском браке с Павлом Тикстоном. Наполовину русский, наполовину англичанин, сын промышленника, некогда владевшего заводом под Калугой, он бежал из России после прихода к власти большевиков. У него было состояние, но он все потерял, когда ударил мировой кризис. Тикстон не смог этого пережить, с ним случился удар, и Надежда Александровна терпеливо ухаживала за ним до последнего часа.


Жизнь Тэффи в оккупированном Париже

Всю войну Тэффи безвыездно прожила во Франции. При оккупационном режиме ее книги перестали печатать, закрылись практически все русские издания. В 1943 году в нью-йоркском «Новом журнале» появился даже некролог: литературную смерть писательницы ошибочно восприняли как настоящую. Впоследствии она шутила: «Весть о моей смерти была очень прочна. Рассказывают, что во многих местах (например, в Марокко) служили по мне панихиды и горько плакали. А я в это время ела португальские сардинки и ходила в синема». Она видела, как в город вошли немцы: «Ничего торжественного не было. Ехали вереницей солдаты. Но так как солдаты были враги, немцы, то и грохот казался особенно громко-гремучим грохотом». Она не сотрудничала ни с какими изданиями коллаборационистов, хотя голодала и бедствовала. Время от времени соглашалась выступить с чтением своих произведений перед эмигрантской публикой, которой становилось все меньше. Ее очень беспокоил слух, пущенный сотрудниками «Русской мысли», что она приняла советское подданство. Дело в том, что после окончания Второй мировой войны Тэффи действительно звали в СССР и даже, поздравляя с Новым годом, желали успехов в «деятельности на благо советской Родины».

Тэффи Сборник рассказов «Все о любви»
Сборник рассказов «Все о любви» (Париж, 1946 г.)
Фото: rusmir.media

Последние годы жизни Надежды Лохвицкой

В феврале 1952 года в Нью-Йорке вышла ее последняя книга – «Земная радуга». В этом сборнике Тэффи совсем отказалась от сарказма и сатирических интонаций. В книге много «автобиографического», она переосмысливает ушедшее, пишет о своих земных страданиях последних лет жизни и улыбается напоследок: «Наши дни нехорошие, больные, злобные, а чтобы говорить о них, нужно быть или проповедником, или человеком, которого столкнули с шестого этажа, и он, в последнем ужасе, перепутав слова, орет на лету благим матом: “Да здравствует жизнь!”».

В последние годы жизни Тэффи одиноко жила на тихой улочке Парижа рю Буассьер. Она умерла в Париже 6 октября 1952 года. За несколько часов до смерти она попросила принести ей зеркальце, пудру и маленький кипарисовый крестик, который когда-то привезла из Соловецкого монастыря и который велела положить с собой в гроб. Тэффи похоронена рядом с Буниным на русском кладбище в Сент-Женевьев-де Буа.


Отношение к творчеству Тэффи

Хотя и прославилась в первую очередь как юмористическая писательница, сама Тэффи была против смеха в чистом виде. Она стала жертвой невероятно успешного, но крайне ограниченного образа. Остроумная, элегантная, проницательная, добросердечная, она писала истории о слабостях и недостатках всех российских сословий: о неграмотных крестьянах, респектабельных буржуа, монахах и священниках, эксцентричных поэтах, растерянных эмигрантах и известных людях. Но ее рассказы всегда считали веселыми, даже когда они были явно трагическими. Сама Тэффи понимала, что ее работы часто понимают превратно. В предисловии к «Неживому зверю» она писала: «Я не люблю предисловий. Я бы и теперь не написала предисловия, если бы не одна печальная история… Осенью 1914 года напечатала я рассказ “Явдоха”. В рассказе очень грустном и горьком говорилось об одинокой деревенской старухе, безграмотной и бестолковой и такой беспросветно темной, что когда получила она известие о смерти сына, она даже не поняла, в чем дело, и все думала – пришлет он ей денег или нет. И вот одна сердитая газета негодовала на меня за то, что я якобы смеюсь над человеческим горем. – Что в этом смешного находит госпожа Тэффи! – возмущалась газета и, цитируя самые грустные места рассказа, повторяла: – И это, по ее мнению, смешно? – И это тоже смешно? Газета, вероятно, была бы очень удивлена, если бы я сказала ей, что не смеялась ни одной минуты. И вот цель этого предисловия – предупредить читателя: в этой книге много невеселого».

У нее был удивительный талант писать о детях, показывать мир с точки зрения маленького ребенка, например, рассказы «Валя», «Любовь». А ее «Неживой зверь» – одно из немногих произведений русской литературы, показывающих Первую мировую войну глазами мирного населения.

Тэффи Обложка сборника «Неживой зверь» («Новый Сатирикон»)
Обложка сборника «Неживой зверь» («Новый Сатирикон», 1916 г.)
Фото: rusmir.media

Многие из великих современников Тэффи отмечали ее талант: Зощенко внимательно изучал ее работы, Бунин ею восхищался, Булгаков использовал ее статьи о Гражданской войне, работая над «Белой гвардией». Георгий Иванов называл ее «уникальным феноменом русской литературы, истинным чудом, которым читатели будут восхищаться и сто лет спустя, одновременно сквозь смех и сквозь слезы». Этим мы и занимаемся.

Юбилей Тэффи
У Тэффи множество весёлых и грустных, но удивительно светлых рассказов о детях и детстве, которые наполняют её творчество
Фото: rusmir.media

Если вам понравилась статья, прочитайте о жизни и творчестве Корнея Чуковского.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Подписывайтесь, скучно не будет!
Популярные материалы
Лучшие материалы за неделю