Свой среди своих
Сотрудничеством с Тарковским гордятся кинематографисты разных стран
Теги: Традиции | Особенности культуры | Кинематограф
Дарья Борисова
4 апреля 2022 года исполняется 90 лет со дня рождения Андрея Тарковского. Как Сергей Эйзенштейн, Дзига Вертов, Александр Довженко, Сергей Параджанов, Тарковский представительствует на мировом киноолимпе от советского кино.
Фильмы и теоретические работы Тарковского обязательны к изучению во всех киношколах. Его личности и творчеству посвящены многочисленные исследования, причем в самых разных сферах: кино- и театроведении, искусствознании, философии.
Он родом из ВГИКа
Мы недаром отметили, что Тарковский – выходец из советского кино, а не из «российского» (или даже «русского» – так порой определяют западные исследователи и журналисты все кино, сделанное в СССР). Да, он родился в семье русских интеллигентов – поэта, продолжателя традиций Серебряного века русской поэзии Арсения Тарковского и студентки Литературного института Марии Вишняковой, принадлежавшей (по матери) к дворянскому роду Дубасовых. Рос и учился Андрей Тарковский в Москве (а в первые годы Великой Отечественной войны с матерью и сестрой жил в маленьком городе Юрьевце на берегу Волги). Но Всесоюзный государственный институт кинематографии (ВГИК), куда Тарковский поступил в 1954 году, существовал по принципу интернационализма: в нем учились юноши и девушки из всех республик Советского Союза, из стран Восточной Европы, Латинской Америки и Африки, из Китая, Вьетнама, Монголии. Кинематографии многих республик и развивающихся стран создавались с нуля, и главный профильный вуз состоявшейся кинодержавы ковал для них кадры – такова была официальная политика ВГИКа. А неофициальная практика состояла в том, что за пять лет обучения в институте студенты из разных уголков земного шара приобретали друзей, соратников, соавторов, а часто и спутников жизни. Тот ВГИК, что воспитал Тарковского и его сверстников, был котлом, в котором варились и питали друг друга национальные культуры, традиции, обычаи. Студенты-москвичи даже завидовали своим товарищам, живущим в общежитии, – уж больно пестрый, интересный быт там был.
Интеллектуал из коммуналки
Однокурсник и друг Андрея Тарковского режиссер Александр Гордон позже вспоминал начало их вгиковской жизни: «И вот новый курс собран перед своими мастерами. Руководитель курса Михаил Ильич Ромм, педагоги-ассистенты Ирина Александровна Жигалко, Нина Станиславовна Сухоцкая, Анатолий Умбертович Стабилини. Знакомимся по алфавитному списку. Студент встает – пауза, садится. Слышим новые, порой необычные для слуха фамилии. Адлер – из Эстонии, рядом ее землячка Валерия Андерсон. Мария Бейку – гречанка-политэмигрантка. Хельмут Дзюба – немец из Берлина, его вроде бы украинская фамилия скоро перестала нас удивлять. Володя Китайский – хрупкий юноша восточного типа. Он родом из бывшей столицы войска Донского – Новочеркасска, а бабушка у него якутка. Жизнь Володи трагически оборвется в конце студенческих лет. Василий Шукшин (его фамилия произносилась с ударением на «у») – из Сибири, одет в темно-синий китель с черными штатскими пуговицами. Говорят, недавний учитель и по совместительству директор той же школы, да еще одновременно ее ученик. Чудеса!» (О Тарковском. М.: Прогресс, 1989).
Сам Гордон и его будущий друг Тарковский были москвичами. Тарковские жили очень скромно – в коммуналке на Серпуховке, откуда до ВГИКа было неблизко. В двух смежных комнатках располагались Андрей с младшей сестрой Мариной и мать с бабушкой (отец Андрея и Марины Арсений Александрович Тарковский ушел из семьи еще до войны, когда дети были маленькие). Несмотря на аскетичный быт, в доме существовал культ литературы и искусства. Общение с отцом (поэтом и автором художественных переводов грузинской, киргизской, чеченской, ингушской, туркменской, сербской поэзии) никогда не прерывалось. Во ВГИКе Андрей Тарковский заметно опережал своих соучеников в знании изобразительного искусства, классической музыки (и тут «помогли» не столько неоконченные музыкальная и художественная школы, сколько многолетнее планомерное посещение музеев, выставок, консерватории и филармонии). Уже 22-летним абитуриентом Тарковский был человеком фантастически начитанным и обладающим тонко нюансированным литературным вкусом.
Свой среди своих
Дружба, завязавшаяся в многонациональном институте, на всю оставшуюся жизнь давала вгиковцам ощущение безграничного профессионального братства. А в утилитарном плане – у каждого выпускника ВГИКа были «свои люди» на местах. Для киношника это бесценный рабочий ресурс. Ведь редко когда фильм снимается в одной местности. Обычно действие картины разворачивается в разных локациях, даже географических зонах, а порой и в разных эпохах. Для того чтобы найти объекты и пейзажи, соответствующие исторической правде и избранной авторами эстетике, члены съемочной группы сами колесят по городам и весям, а также задействуют свою обширную «агентурную сеть». Система советского кинопроизводства была такова, что съемочная группа одной киностудии могла в рабочем порядке пользоваться мощностями любой другой студии – если того требовали художественные задачи. Но знать о каких-то особенных уголках своего края, о «неохваченных» кинематографом видах могли, конечно, только уроженцы той или иной республики или отдаленной области. И они по-братски «дарили» друг другу сведения об имеющейся натуре, рекомендовали республиканских актеров, опекали товарищей на своей земле. Андрей Тарковский также жил в контексте многонациональной кинематографической семьи, хоть формально и был всю свою советскую жизнь штатным режиссером киностудии «Мосфильм».
Вот только несколько его «следов» в национальных кинематографиях СССР. В 1966 году Андрей Тарковский (снявший уже два фильма: «Иваново детство» и «Андрей Рублев») помогает своему однокурснику Александру Гордону совладать со сценарием биографическо-героического фильма «Сергей Лазо» про знаменитого деятеля Гражданской войны, сына молдавской земли Сергея Лазо. Гордон снимает картину на студии «Молдова-фильм», куда распределен после окончания ВГИКа. Участием в работе над сценарием присутствие Тарковского в этом фильме не ограничилось, он еще и снялся в эпизодической роли офицера-белогвардейца. Для узбекского режиссера Шухрата Аббасова Андрей Тарковский и Андрей Кончаловский пишут сценарий фильма по повести Александра Неверова «Ташкент – город хлебный» (1968). Фильм был чрезвычайно любим советским зрителем, а сегодня входит в золотой фонд киноклассики Республики Узбекистан. Также в дуэте с Андреем Кончаловским Тарковский писал для студии «Казахфильм» сценарий приключенческого фильма «Конец атамана» (1970, реж. Шакен Айманов), который положит начало знаменитому циклу «истернов» о доблестном чекисте Чадьярове («Транссибирский экспресс», «Маньчжурский вариант», «Кто вы, господин Ка?»). То есть боги артхауса были прежде всего умелыми профи, владевшими ремеслом…
Имени Тарковского нет среди авторов сценария фильма «Лютый» по рассказу классика казахской литературы Мухтара Ауэзова «Серый Лютый», но на «Казахфильме» с благодарностью помнят вклад выдающегося режиссера в создание литературной основы к этой картине Толомуша Океева («Лютый» произвел сенсацию на Международном кинофестивале в Локарно и был выдвинут от СССР на премию «Оскар»). Тарковский выступил не только художественным руководителем, но и режиссером монтажа фильма молодого режиссера Баграта Оганесяна «Терпкий виноград» (1973), снятого на киностудии «Арменфильм».
В поисках Зоны – на восток
Когда же сам Тарковский пришел к решению снимать фильм по повести братьев Стругацких «Пикник на обочине» (он в итоге будет называться «Сталкер»), перед ним встала архитрудная задача найти на территории СССР натуру для воплощения на экране образа «обширной “денатурированной” зоны, усыпанной странными загадочными предметами своего быта, культуры и техники, обладающей необъяснимыми для земной науки и зачастую смертельно опасными для человеческого существа свойствами» (так описывал режиссер основной объект будущего фильма в 1975 году в заявке для руководства Второго творческого объединения киностудии «Мосфильм»). Художник кино Александр Бойм, который первоначально был привлечен к работе над фильмом, позже вспоминал: «В Грузии мы внимательно осмотрели Тбилиси и окрестности металлургического комбината в Рустави. В Баку и Сумгаите были заброшенные нефтяные вышки, искореженные цистерны, разрушенные заводы. В Ташкенте мы нашли очень интересные полуразрушенные землетрясением 1966 года, но действующие бани» (Евгений Цымбал. Рождение «Сталкера». Попытка реконструкции. М.: НЛО, 2022). Ташкент – это было уже «теплее». В Ташкенте режиссер Али Хамраев рассказал Тарковскому и компании про удивительный край, в котором он сам любил снимать, – Исфару, местность на границе Узбекистана и Таджикистана. «Это было очень необычное место, – рассказывал об Исфаре Бойм, – где сходились пустыня, лес, камышовые болота и фантастические, неправдоподобные горы, похожие на гигантские окаменевшие человеческие мозги. Какой-то лунный пейзаж. Кроме того, там еще были старинные китайские угольные шахты, которые были заброшены сто лет назад. В войну их снова пытались реанимировать, но из этого ничего не получилось, и так всё забросили. Даже ничего вывозить не стали. Но все же осталась полуразрушенная железная дорога, покосившиеся столбы, перевернутые вагонетки» (Евгений Цымбал. Рождение «Сталкера». Попытка реконструкции. М.: НЛО, 2022).
Тарковский был чрезвычайно впечатлен азиатской натурой и благодарен своему вгиковскому товарищу Хамраеву за такой подарок. Но снимать там фильм ему не было суждено. 4 февраля 1977 года режиссер Андрей Тарковский и директор его картины Вилли Геллер писали в письме руководству «Мосфильма»:
«Режиссерский сценарий и постановочный проект фильма разработан исходя из выбранной натуры, где предполагалось отснять основной метраж картины в объеме около 2000 п. м. начиная с 3 марта по 30 мая 1977 г. (по календарно-постановочному плану).
В настоящее время в основном закончена подготовка к экспедиции, 24 января в г. Исфару был отправлен транспорт – автобус и грузовая а/машина.
Как известно, 31 января и 1 февраля г. Исфару постигло стихийное бедствие – произошло сильное землетрясение.
Значительные разрушения в окрестностях города и нарушение нормальной жизни в нем не позволяют в ближайшее время провести там экспедицию, поскольку все здания города, в т. ч. и гостиница заняты под больницы, детские учреждения и размещение людей, оставшихся без жилья.
Наши консультации в Постпредстве Таджикской ССР в Москве показали, что работа съемочной группы в г. Исфаре в течение длительного времени, пока не будут ликвидированы последствия землетрясения, невозможна организационно, а также по морально-этическим соображениям.
При этих обстоятельствах группа попадает в сложное положение и наши производственные планы требуют пересмотра».
В поисках Зоны – на запад
«Сталкер» – фильм трудной судьбы, даже по меркам Тарковского (у которого большинство фильмов делались и пробивались к зрителю мучительно, долго, преодолевая препоны бюрократов). Землетрясение в Исфаре прервало производство картины, но и совпало с внутренним кризисом автора – Тарковский чувствовал, что фильм в нем еще не созрел. Поиски новой натуры привели на противоположный край страны – в Эстонию. Тарковский шефствовал над несколькими выпускниками ВГИКа, новобранцами киностудии «Таллинфильм», и среди них был оператор Арво Ихо. Тот навел мастера на мысль посмотреть локацию в двадцати километрах от Таллина. Мрачноватый болотистый край и, главное, внушительные развалины заброшенной электростанции на реке Ягала. Оказалось, это то, что надо.
Однако и тут фильм не давался. В мае – июне 1977-го прошли первые натурные съемки, но брак обработки пленки роковым образом свел на нет все усилия съемочной группы. Тарковский находился во взвинченном состоянии, срывался на оператора Георгия Рерберга, не отпускал от себя Аркадия Стругацкого, давая тому все новые и новые установки относительно сценария. На самом деле в нем мучительно рождались герой, концепция – собственно, в нем рождался фильм. И это был не тот фильм по повести «Пикник на обочине», который он задумал в 1975-м.
От истории рискового авантюриста, который за деньги водит людей в зону падения метеорита, замысел развился до притчи. Герой этой притчи – этакий юродивый апостол, бессребреник. Он рискует не ради наживы, а чтобы дать своим «клиентам» шанс вымолить избавление от грехов. Таков тот «Сталкер», которого мы знаем, – фильм, снятый таки с третьего захода, в 1978 году.
Места, где снимался «Сталкер», стали объектом паломничества практически сразу после выхода фильма на широкие экраны. Туда потянулись многочисленные поклонники творчества братьев Стругацких, мистически настроенные люди, не исключающие возможности найти там комнату исполнения желаний… Интересно, что традиция «экскурсий в Зону» не прервалась и в независимой Эстонии. С середины 1990-х их регулярно проводит Арво Ихо – оператор и режиссер, когда-то натолкнувший Тарковского на мысль поискать натуру в Эстонии.
После «Сталкера» судьба Тарковского повела его еще дальше, за пределы СССР. Он жил и работал в Италии, Швеции, Франции. И сегодня 90-летие со дня его рождения отмечают по всему миру. Но на пространстве бывшего СССР, в зоне особого влияния интернационального ВГИКа память об Андрее Тарковском особенно живая, трепетная. Ведь он был членом этого замечательного братства кинематографистов разных национальностей.