Все самое интересное о жизни стран-соседей России
Обновлено: 12.12.2024
Анна Хрусталева
9 минут чтения

Скажи, «Кукушка», пропой

В Анапе подвели итоги 31-го Открытого фестиваля «Киношок»


























































































































































Церемония закрытия 31-го фестиваля Киношок
Церемония закрытия 31-го фестиваля Киношок. Фото: Дмитрий Коробейников

СОДЕРЖАНИЕ СТАТЬИ:

Мне бы в небо

Темная лошадка монгольских степей

Говорит и показывает Казахстан

Птенцы гнезда Сокурова

Этно-триллер по-татарски


Задуманный три десятилетия назад как фестиваль стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии, в последние годы «Киношок» — нет, не сбился с пути, но по понятным причинам изрядно скорректировал собственную лоцию. Нынешней осенью смотр в Анапе взял курс на восток.

Региональный кинематограф России на 31-м «Киношоке» представляли картины режиссеров из Якутии, Татарстана и Кабардино-Балкарии, за международную команду играли ленты из Казахстана, Узбекистана, Ирана и Монголии. В итоге монгольская «Кукушка», с самого начала смотревшаяся главной темной лошадкой конкурсной программы, на финише уверенно обошла всех конкурентов, взяв четыре основных приза.


Мне бы в небо

Зрители конкурса Киномалышок ждут начала сеанса.
Зрители конкурса Киномалышок ждут начала сеанса
Фото: Сергей Иванов

На монгольскую «Кукушку», в отличие от, допустим, иранского «Астероида», с самого начала никто и не думал делать ставки. Потому что Иран — это бренд. Иран — это школа. Даже среднестатистическое иранское кино — это знак качества. Полудокументальный, в меру лиричный, в меру саднящий «Астероид» Мехди Хосейниванда Аалипура не оказался исключением. Реальная история Эбрагима (сколько ему — 10? 12?), перебивающегося случайными заработками и в одиночку тянущего мать и пятерых младших братьев и сестер, снят без излишнего надрыва и назидания, светло, в духе Антуана де Сент-Экзюпери. Недаром в какой-то момент на поле рядом с домом главного героя садится крошечный самолет и из него выпрыгивает красивый летчик, который с благодарностью делит с большим семейством его немудрящий ужин, а на прощание предрекает братишке Эбрагима, что однажды он непременно покорит небо. И всем понятно, что с рождения больному, растущему в нищете ребенку никогда не носить шлем пилота, но вера в чудо — не чета белоснежному, стремительно исчезающему в небесной лазури следу самолета — так просто не тает. Однако, несмотря на все очевидные достоинства этого гимна надежде, призов ему не досталось. Потому, возможно, что это всего лишь еще один крепкий фильм в череде других, не менее крепких, но уже интонационно привычных иранских картин, ежегодно штурмующих международные фестивали. Возможно, у нее были бы шансы, кабы не неожиданное явление таинственной «Кукушки»…


Темная лошадка монгольских степей

Было бы несправедливо утверждать, что у монгольского кинематографа нет своей истории. Есть, конечно, но до определенного момента, мягко скажем, без особых «чудес на виражах». Зародившийся в 1935 году, он долгое время оставался младшим братом советской киноиндустрии, поставлявшей в Улан-Батор и оборудование, и специалистов. «Сын Монголии» — первая картина с национальными актерами — делалась на «Ленфильме» в 1937-м, соавтором первого монгольского художественного фильма «Путь Норжмы» (1938) был советский режиссер Лев Шеффер. Над программным байопиком «Его зовут Сухэ-Батор», посвященном отцу монгольского социализма, встречавшемуся с Владимиром Лениным, в 1942-м работали Александр Зархи и Иосиф Хейфиц. В 1991-м Советский Союз исчез с карты мира, а вместе с ним практически сошел на нет и монгольский кинематограф, чтобы в начале XXI столетия возродиться независимой, художественно самостоятельной единицей. И нынешнее явление «Кукушки» режиссера Жамьянсурэна Жанчивдоржа тому яркое доказательство.

В ее основе — повесть Валентина Распутина «Последний срок». Действие перенесено в традиционную монгольскую юрту, где у постели стремительно, как зимний день, угасающей старухи собираются ее дети. Все, кроме младшей Уянги: она вышла замуж в Корею, а оттуда путь не близкий. Поначалу все держатся в рамках приличий: старшая дочь рыдает, братья пьют, все вместе едят только что заколотого барана, ободряюще похлопывая друг друга по плечам. Но ночь сменяет день, старуха все еще жива, а значит, как бы ни хотелось, но разъехаться по своим делам, забыв случившееся как страшный сон, пока не получится. Тут-то и наступает черед злых взаимных упреков и обвинений, за которыми безмолвно наблюдает обездвиженная мать. А Уянги все нет, и только старший сын Дашдорж знает, что она не приедет уже никогда, потому как ждет мать по другую сторону света и тьмы. Он же, большой, грубоватый, лишенный городского лоска кочевник, оказывается самым милосердным, выполняя, чего бы ему это ни стоило, последнюю волю матери…

Эту бескрайнюю, как Великая степь, кинематографическую притчу непросто анализировать и бесстрастно разбирать на части. Потому что как прикажете анализировать невидимые воздушные потоки, молчание земли, плеск воды, безжалостный и вместе с тем, увы, естественный ход вещей, которые, как в крошечном осколке стекла, отразились в этой семейной истории, придуманной одним художником и переосмысленной другим? Просчитанное до мельчайших деталей, но в то же время интуитивно-отстраненное полотно позволяет зрителю остаться один на один с самим собой, с собственной виной и ошибками, от которых не избавлен ни один из нас.

Вице-президент фестиваля Ирина Шевчук и председатель оргкомитета Сергей Новожилов
Вице-президент фестиваля Ирина Шевчук и председатель оргкомитета Сергей Новожилов
Фото: Сергей Иванов

«Улов» монгольских кинематографистов в Анапе впечатляет: Гран-при «Золотая лоза», призы за лучшую режиссуру, мужскую (Церенболд Цегмид) и женскую (Тангад Борхуу) роли.


Говорит и показывает Казахстан

Председатель жюри, режиссер Сергей Снежкин указывает дорогу современному кинематографу
Председатель жюри, режиссер Сергей Снежкин указывает дорогу современному кинематографу
Фото: Сергей Иванов

Своя «минута славы» выпала (пусть дистанционно) и авторам трех из четырех представленных в конкурсе казахских картин. Композитор Дана Зулпыхар удостоена награды за лучшую музыку к ленте «Зере» — современной, несколько вычурной и искусственной версии «Ромео и Джульетты». Приз имени А. Княжинского за лучшую операторскую работу — у Жандоса Жумабаева, снявшего местами лобовую драму о насилии и стыде «Красный гранат». Приз за лучший сценарий отправился к Дархану Тулегенову и Алену Рахметалиеву, авторам фильма «Братья» — еще одного высказывания о социальной неустроенности, созданного по канонам, отжившим свое в далеких уже 1990-х. При этом удивительно, что, обратив внимание на эти вполне фоновые, с явными погрешностями картины, жюри под руководством режиссера Сергея Снежкина никак не отметило романтическую молодежную ленту «Скоро кончится лето» ученицы Сергея Соловьева Яны Скопиной.Тонкая и акварельная с одной стороны, сделанная по-мастерски крепко, скрупулезно, со всем вниманием к ретродеталям и приметам времени — с другой, эта работа — идеальный образец копродукции, которым могут смело гордиться и Россия, и Казахстан.


Птенцы гнезда Сокурова

Невероятно жаль оставшуюся без приза картину «Брат во всем» Александра Золотухина. Выпускник режиссерской мастерской Александра Сокурова в Кабардино-Балкарском госуниверситете, Золотухин вырос на аэродроме, с детства грезил небом, однако, как и герой иранского «Астероида», вынужден был остаться на земле. Но от мечты так просто не откреститься, а потому в летное училище поступают герои его фильма, неотличимые друг от друга братья-близнецы Андрей и Дмитрий. Но вот незадача! Каждый из них лишь «полулетчик», слить бы их воедино, — мечтает строгий, но справедливый инструктор, — вышел бы идеальный пилот. При этом вожделенная кабина самолета — единственное место, где эти неразлучники вынуждены разлучаться. Во всех остальных ситуациях — и бытовых, и даже интимных — они слеплены и сцеплены между собой, да так крепко, что уже и сами не рады. Со временем их любовь и взаимная привязанность оборачиваются той созависимостью, что вместо радости несет лишь тягучее раздражение. Оба мечтают хоть на мгновение освободиться, но стоит им сделать шаг в сторону, как невидимая нить, натянувшись до предела, неумолимо тянет их назад. Боль этого рокового натяжения физически ощущается и по эту сторону экрана. Благодаря «живой» камере, что искусно улавливает зеркалящие друг друга быстрые взгляды, едва заметные нежные и тревожные жесты. Благодаря режиссеру, искусно соединившему в одном кадре холод железа и тепло человеческих чувств, позволившему зрителю незаметно проникнуть внутрь истории и наблюдать ее вблизи, как свою собственную.

Чуть больше, чем ее однокурснику Александру Золотухину, повезло другой выпускнице Сокурова — Тине Мастафовой, представлявшей в Анапе фильм «Тембот». Ее работа отмечена Специальным дипломом жюри «за кинематографическую страсть, с которой рассказано о надеждах молодого поколения». Тематически «Тембот» перекликается с казахскими «Братьями» — та же социальная депрессия, безнадега, общая неустроенность, помноженные на детские травмы и родительскую глухоту. Но Тина работает тоньше, изящнее. В ее арсенале — не жирные масляные мазки, а, пусть пока не слишком уверенная, но все же каллиграфия.


Этно-триллер по-татарски

Мысленно перебирая впечатления от конкурсной программы «Киношока», нет-нет, да и возвращаешься к одной из самых экзотичных картин конкурса — этно-триллеру «Микулай» Ильшата Рахимбая (Диплом кинопрессы), созданному по мотивам пьесы современного татарского классика Мансура Гилязова. Во-первых, это красиво. Съемки проходили в полуразрушенной и частично заново отстроенной деревне неподалеку от Казани, специально для фильма были сшиты десятки кряшенских национальных костюмов (кряшены — крещеные татары, хотя, по мнению некоторых этнографов, их стоит считать отдельным народом). Яркое, пышное, сочное изображение по-гоголевски завораживает и леденит кровь. Во-вторых, это смело. История работы над «Микулаем» — тот случай, когда «не было ни гроша, да вдруг алтын». Приступая к съемкам фильма, группа могла похвастаться лишь огромной дырой в несуществующем бюджете, но это не помешало на свой страх и риск позвать на главные роли Виктора Сухорукова, Ивана Добронравова и Екатерину Агееву, а в качестве художественного руководителя пригласить Тимура Бекмамбетова. А что мелочиться?! Кто не рискует, тот не пирует за кряшенским столом. Ребята не прогадали, получив в итоге звездных актеров, а после — и финансовую поддержку. Ну и, наконец, «Микулай» — это сильное и нетривиальное, терпкое и надсадное — в духе «Теней забытых предков» — размышление о неминуемой расплате и неизбывном чувстве вины, которое сводит под корень саму человеческую жизнь, лишает разума, распахивает перед человеком врата в преисподнюю. В конце года «Микулай» выходит в прокат. Даже любопытно, готов ли зритель к подобной этно-магии…

…Какие бы перемены ни претерпевал «Киношок» в последнее время, есть в его повседневном бытии и нечто неизменное. Конкурс короткометражных фильмов, ежегодно превращающийся в небольшую, но шумную учебную аудиторию для молодых режиссеров. Конкурс «Киномалышок», который колесит с детскими картинами по городам и весям Кубани. «Кино на площади» — внеконкурсная программа зрительского кино. А еще юбилейные и памятные вечера, выступления и творческие встречи с артистами и неумолчный плеск волн, нашептывающих бесстрастно и оттого успокаивающе, что любым треволнениям однажды приходит конец, главное — не терять в этой мятежной буре собственного «я».

Рекомендуем прочитать о кинематографе Казахстана в XXI веке.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Подписывайтесь, скучно не будет!