Марийцы и венгры – братья по языку Маргарита КУЗНЕЦОВА, доцент кафедры финно-угорской и сравнительной филологии Марийского университета
Теги: Национальная культура | Традиции | Обычаи | Особенности культуры
В Венгрии я прожила 17 лет, но как сейчас помню свой первый приезд туда. На дворе стояли 1990-е годы, закончился социализм, наши страны ступали на неизведанную дорогу строительства капитализма, и Марийский госуниверситет, где я работала, отправил меня в длительную командировку к нашим языковым родственникам.
Среди встречавших на перроне в пограничном Чопе я не обнаружила человека с табличкой с моим именем. Стало грустно и тоскливо. По договоренности с ректором Сомбатхейского (город на западе страны. — Ред.) педагогического института имени Даниэла Бержени профессором Яношем Пустаи меня должна была ожидать машина из педагогического института Ньиредьхазы (город на востоке страны. — Ред.). Внутри вокзала тоже никого не было. Пришлось спуститься в камеру хранения, чтобы освободить руки и отправиться на поиски. В камере хранения двое служащих отказались принять багаж, настойчиво отправляли к автоматам. От расстройства и безысходности я высказала им все, что накопилось в душе: про чемодан, габариты которого им не понравились, про них самих, не желающих помочь человеку в трудной ситуации. И все это на родном горномарийском наречии. Выслушав тираду на неизвестном языке, служащие без слов приняли чемодан. Поблагодарив, я отправилась искать представителя венгерской стороны. Обратилась к дежурному по вокзалу. Очень приятная и сердобольная женщина сделала объявления на русском и венгерском и вскоре подвела меня к молодому водителю, заодно поработала переводчицей, потому что тот общался только на венгерском. На душе стало легче, что человек нашелся, и грустно, что он не говорил ни на одном из предложенных мною языков. Выручил язык жестов — в экстремальных ситуациях он самый ходовой. В камере хранения, когда я спустилась за чемоданом, меня быстро обслужили, попросили на память еще раз поругаться на непонятном, но таком красивом языке. Один из них помог поднять чемодан по лестнице.
Так началась моя поездка в страну, где я провела почти два десятка лет. Меня направили на кафедру уральской филологии педагогического института имени Бержени в город Сомбатхей, побратим нашей Йошкар-Олы. На основе договора о сотрудничестве между областью Ваш и Республикой Марий Эл (РМЭ) мне предстояло работать над диалектным словарем марийского языка венгерского академика Эдена Беке (1883–1964), редактировать серию Bibliotheca Ceremissica и преподавать марийский язык.
***
Нельзя сказать, что водитель микроавтобуса из Ньиредьхаза оказался первым венгром в моей жизни. Студенты финно-угорского отделения Будапештского университета имени Этвёша, которые еще в годы перестройки приехали к нам на кафедру марийского языка и литературы, владели иностранными языками. Тогда я работала старшим лаборантом и преподавала немецкий на отделении марийской филологии историко-филологического факультета. Среди студентов выделялся высокий худощавый молодой человек с каштановыми волосами и светлыми глазами, хотя, по моим представлениям, венгры должны были быть смуглыми, мужчины обязательно носить характерные усы.
Этим человеком оказался Петер Помози, ученик профессоров Габора Берецки и Яноша Пустаи, крупных специалистов по финно-угорским языкам, знатоков марийского языка и больших друзей нашего народа. Петер прекрасно говорил и по-немецки. Он пытался научить меня произношению слова viszontlátásra, то есть — до свидания. Из моих попыток выговорить это длинное непонятное слово получался своеобразный винегрет. Я махнула тогда рукой: для чего мне венгерский, тем более что осенью я уезжала в Тартуский университет в очную аспирантуру. Пути Господни неисповедимы! После завершения аспирантуры и защиты кандидатской диссертации для меня не нашлось должности на родной кафедре, поэтому предоставили место старшего преподавателя на кафедре иностранных языков. Пришлось принять приглашение Яноша Пустаи, с которым судьба свела меня в Тартуском университете. Он искал специалиста для работы над рукописью трехъязычного (марийско-венгерско-немецкого) диалектного словаря Эдена Беке.
Выучить венгерский язык оказалось делом непростым. Тяжело давалось произношение слов из-за долгих и кратких гласных. Долгота гласных имеет смыслоразличительную функцию, например, kar (рука) ↔ kár (ущерб), kor (эпоха, период, век; возраст) ↔ kór (болезнь) и т. д. В первые два года изучения венгерского языка казусов и винегретов с моей стороны было предостаточно. На почте вместо képеslap-ot (открытка; досл. листок с картинкой) я попросила однажды laposkép-et(плоская картинка). Девушка удивилась, но, видимо, заметив в моих глазах и испуг, и сомнение, подала открытку. Хорошо, что почта маленькая и что она находилась недалеко от здания института, в котором кроме меня работали многие иностранцы — англичане, немцы, французы, итальянцы и русские. Они преподавали языки на соответствующих кафедрах. Многие и не пытались выучить сложнейший венгерский язык. В коллегиуме, где я проживала, очень захотелось продемонстрировать первые знания по языку дежурному на вахте. Естественно, перепутала слова agy (мозг) и ágy (кровать; постель). Самое интересное было то, что все, с кем я общалась, будь то в институте, магазине, просто на улице, хотели научить меня правильному произношению. Делали это искренне, от души.
И однажды я действительно заговорила.
Лекции по истории, этнографии, литературе, фольклору уральских народов РФ и контрастивной грамматике финно-угорских языков я начала читать на венгерском языке. До этого рабочим языком был немецкий.
Наше знакомство с Петером Помози продолжилось и в Венгрии. Он занимался вопросами марийского языка и свою диссертацию на ученую степень доктора философии защитил на его материале. Сейчас Помози работает доцентом кафедры финно-угорских языков Будапештского университета, является одним из опытных специалистов и автором учебного пособия по марийскому языку.
В годы работы на кафедре уральской филологии не было предела моему удивлению и восхищению. Все коллеги, в том числе Петер Помози, Габор Берецки и Янош Пустаи знали много народных песен, хорошо пели, играли на музыкальных инструментах. Петер прекрасно исполнял венгерские народные танцы, Янош сопровождал песни на флейте, Габор был одновременно кладезем анекдотов, шуток и прибауток. Ни один торжественный вечер по случаю международных конференций в октябре не обходился без знаменитой марийской народной песни Вӱдшӧ йога, серже кодеш («Воды текут, берега остаются») и Салымсола покшалнет («Посреди деревни Чаломкино»). В мои обязанности входило познакомить членов российских делегаций с городом, его увлекательной историей, показать исторические места, культурные памятники.
***
У Яноша Пустаи, одного из самых уважаемых мною ученых в области современной уралистики, почетного профессора МарГУ, была отличная идея создать на кафедре лабораторию марийской филологии. Исследование марийского языка имеет в Венгрии давние традиции и связано с деятельностью таких ученых мирового значения, как академик Эден Беке и профессор Габор Берецки. По замыслу Пустаи кафедра собиралась принимать каждый год одного-двух молодых талантливых марийских исследователей сроком на 10 месяцев. В течение этого времени они знакомились бы с венгерским языком, зарубежным финно-угроведением, преподавали марийский язык, участвовали в учебных программах. Создавалась хорошая возможность поднять марийскую филологию и финно-угроведение на международный уровень. Кроме этого, кафедра намеревалась приглашать на одну-две недели марийского профессора или ведущего специалиста. Могли бы совместно издавать труды, проводить исследования и т. д. К сожалению, из-за нерасторопности и непонятного упрямства со стороны наших языковедов идея не воплотилась в жизнь.
Яношу пришлось поменять условия сотрудничества. Работу над колоссальным материалом, собранным Эденом Беке от марийских военнопленных во время Первой мировой войны, начали и завершили мы втроем — Габор Берецки, Янош Пустаи и я. В мои обязанности входил ввод материала в компьютер, по необходимости вносила уточнения, дополнения и исправления. Профессор Берецки стал новым редактором рукописного материала. Он жил и работал в Будапеште, ему было тогда за 60 лет, но я никогда не замечала усталости, озабоченности или уныния. Всегда веселый, доброжелательный, невероятно трудолюбивый, скромный и с юмором относящийся ко всем неприятностям в жизни человек. Мне работалось с ним легко. В молодые годы Габор вдоль и поперек исходил марийскую землю, прекрасно владел языком, знал все диалекты. Его заслуга в деле пропаганды марийского языка, фольклора, народной музыки неоценима. За составление, редактирование и издание диалектного словаря в соавторстве с Эденом Беке (посмертно), Яношем Пустаи и мной в 2003 году Габору Берецки присудили государственную премию Республики Марий Эл имени М. Н. Янтемира. В 2005-м он был удостоен почетного звания «Заслуженный деятель науки РМЭ».
Последний член нашей тройки Янош Пустаи редактировал записанный мною материал в компьютере, занимался своевременным изданием подготовленных томов. Завершающий, девятый том марийского диалектного словаря общим объемом в 3332 страницы вышел в 2001 году. Мы издали также считавшийся затерянным второй том «Марийских текстов» Эдена Беке. Им открыли серию Bibliotheca Ceremissica, созданную специально для поддержания марийской филологии. За годы работы на кафедре в этой серии вместе со словарем вышло 13 томов.
***
В начале 2000-х годов кафедра организовала международную конференцию по случаю завершения словарного проекта. Кроме гостей из Германии и самой Венгрии, от РМЭ приняли участие заведующий кафедрой финно-угорского языкознания МарГУ Юрий Андуганов и заведующая сектором языка МарНИИ Серафима Сибатрова. Присутствовали также глава администрации Йошкар-Олы Владимир Тарков и известный политический и общественный деятель Николай Гаврилов. В свое время он был министром культуры, госсекретарем, заместителем главы правительства РМЭ, директором Фонда развития культур финно-угорских народов.
По причине того, что я приехала в Сомбатхей на основе договора о сотрудничестве между областью Ваш и РМЭ, я оказалась на финансовом обеспечении отдела культуры Общего собрания области Ваш, хотя работу вела на кафедре уральской филологии. До окончания работы над диалектным словарем венгерская сторона выплачивала гонорар. Со всеми вопросами я обращалась к заведующему отделом культуры Арпаду Жамбоки. Высокий, статный, с седыми волосами, крупными чертами лица, всегда спокойный, уравновешенный человек с большой и доброй душой. Благодаря его хлопотам мне со временем вручили свидетельство о социальном страховании, дающее право на бесплатное медицинское обслуживание. Иными словами, я стала своей, почти венгеркой, и меня везде так принимали.
Культурные связи между областью Ваш и РМЭ в те годы развивались активно. Из нашей республики приезжали представители Государственного собрания, научные и культурные делегации. Часто приходилось сопровождать их в деловой поездке по области. Фольклорные коллективы приглашались для участия на международных фестивалях в городе Шарваре. В их случае меня привлекали к организации обедов, помощь с моей стороны носила консультативный характер. Так, через отдел культуры и при непосредственной помощи Арпада Жамбоки нам удалось пригласить марийского самодеятельного композитора, заслуженного работника культуры РМЭ Виталия Салдушкина с гастролями. Он стал участником нескольких культурных мероприятий, выступил со старинными народными горномарийскими песнями, частушками. Своей виртуозной игрой на гармони, приятным голосом, горномарийским притопом, пляской он воодушевлял публику. Официально был гостем Арпада Жамбоки, я выполняла функции гида и переводчика.
В первые годы работы общаться с Арпадом Жамбоки помогала заведующая отделом международных отношений Анико Хорват, прекрасно владеющая немецким языком. Миловидная, стройная женщина невысокого роста. Позднее мы с ней подружились, я стала частым гостем у них дома в поселке Ше, расположенном недалеко от Сомбатхея. Интеллигентный, начитанный человек, профессионал в своем деле, активный член кружка пэчворка, участник многих региональных и международных выставок. Ее работы и трудолюбие меня всегда восхищали. Общее собрание области назначило нас, Анико и меня, ответственными за прием и сопровождение тогдашнего президента РМЭ Вячеслава Кислицына по Венгрии. Он прибыл во главе небольшой делегации, и его принимал венгерский президент Арпад Гёнц. На приеме в честь гостей с Волги присутствовал также председатель Общего собрания области Ваш Дьюла Пустаи, которого впоследствии сменил Петер Марко.
Полностью статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 1(14), январь – март 2024 г.
