С древнейших времен мыслители знали, что Вселенная существует по законам гармонии. А как постичь их? Одной из сущностей, где закодирована тайна мироздания, считалась музыка. Принципиально отличная от эмпирического мира вещей и привычных явлений, она представлялась носителем самой идеи творения.

Пифагоровы инструменты

Термин «космос» первоначально означал «прекрасно устроенный». Его ввел в обиход философ и математик, создатель религиозно-философской школы своего имени Пифагор. Его учение о том, что все небесные тела при движении находятся в ритмичной гармонии, оказало большое влияние на человечество. Также он был блестящим музыкантом и теоретиком музыки, создателем монохорда, представлявшего собой деревянный ящик с одной струной. Это далекий предок фортепиано: когда добавились другие струны, появились инструменты типа псалтерия и цимбала. С помощью монохорда Пифагор стал основоположником математически выверенных основных музыкальных законов, положивших начало современной теории музыки. По его мысли, земная музыка есть отражение космической: подобно тому, как соотносятся друг с другом небесные тела, в музыке соотносятся звуки и интервалы. Вселенную Пифагор рассматривал как громаднейший монохорд с одной струной, прикрепленной верхним концом к абсолютному духу, а нижним — к абсолютной материи.

Пифагорейцы считали, что планеты и небесные сферы совершают круговое вращение и из-за трения об эфир издают звуки. В итоге рождается мировая музыка, она же гармония сфер, без которой мир распадется. Значит, музыка есть первое из искусств. Пифагорейское учение развил Платон. Его диалог «Тимей» — лучший образец античной космологии. Платон исходил из геоцентрической системы, где вокруг неподвижной Земли на семи сферах вращаются планеты и звезды. Число 7 неслучайно: столько же и музыкальных нот. Платон создал теорию небесного гептахорда (семиструнника), где семь подвижных сфер находятся в музыкальных соотношениях.

Античности наследовало Возрождение, и учение Пифагора и Платона прочно вошло в сознание тогдашних ученых и поэтов. Например, «Гармония сфер» звучит в «Божественной комедии» Данте.

Иоганн Кеплер в книге «Гармония мира» установил семь основных интервалов (консонансов): октаву (2/1), большую сексту (5/3), малую сексту (8/5), чистую квинту (3/2), чистую кварту (4/3), большую терцию (5/4) и малую терцию (6/5), из которых вывел звукоряд как мажорного, так и минорного наклонения. Проделав огромную вычислительную работу, великий математик и астроном установил, что отношения экстремальных (наибольших и наименьших) угловых скоростей для некоторых планет близки к гармоническим: Марс — 3/2, Юпитер — 6/5, Сатурн — 5/4. «Солнце гармонии засияло во всем блеске… Небесные движения есть не что иное, как ни на миг не прекращающаяся многоголосая музыка», — писал он.

Если попытаться спроецировать идеи разных эпох в наше время, приходишь к выводу: то, что сегодня удается понять на языке астрофизики, по сути, является «истинной музыкой атомных сфер, созвучием целочисленных отношений, с возрастающим порядком и гармонией при всем их многообразии» (физик и математик Арнольд Зоммерфельд).

Скрябинский аккорд

Слоган знаменитого фильма «Чужой»: «В космосе никто не услышит твоего крика». Действительно, звук как физическое явление требует среду для распространения, а в межзвездном пространстве ее нет. Но практически все небесные объекты являются источниками электромагнитных волн. Если преобразовать их в звук, как в свое время это сделал «Роскосмос», можно услышать нечто необычное и завораживающее.

В начале ХХ века выдвинулась плеяда философов, писателей, музыкантов, исследовавших взаимодействие человека и Вселенной, микро- и макрокосмоса: Циолковский, Вернадский, Чижевский, Федоров, Сухово-Кобылин, Е. Трубецкой. Оригинальным направлением стал музыкальный космизм. В этом ключе творили многие композиторы: Иван Вышнеградский («День Бытия»), Константин Сараджев, но в первую очередь он связан с именем Скрябина.

Именно Александр Николаевич открыл новые горизонты, удивительным образом совместив такие противоположные понятия, как реализм и модернизм, утонченность и грандиозность, томление, мечту и одновременно волю, самоутверждение, веру в абсолют и мистику. Скрябин жил тогда (грань XIX и XX веков), когда господствовали, с одной стороны, крайний материализм, с другой — мистицизм, ощущение кризиса естественно-научного знания (формула «Материя исчезла») и даже грядущей катастрофы. Философские взгляды композитора формировались в том числе под влиянием Канта, Фихте, Шеллинга, Шопенгауэра, Ницше, они выражались в новой трактовке пространственно-временного континуума, переосмыслении понятий формы и содержания, категорий ритма, гармонии и мелоса, консонанса и диссонанса. Его музыкально-философскую космогонию невозможно представить без концепций Блаватской и Владимира Соловьева, с которым Скрябина сближали идеи соборности, теургии (магического искусства. — Ред.) и синтеза искусств как средства преображения мира.

Впервые теургические взгляды Скрябина нашли отражение в светомузыкальной поэме «Прометей» (опус 60). По мнению самого автора, это сочинение близко по замыслу к «Мистерии» («Последнему свершению») по своему содержанию и новаторской музыкальной структуре, впервые найденной им в «Поэме огня». Речь о звуковой первоструктуре, получившей название прометеева аккорда. С ним связано создание принципиально новой ладогармонической системы, основанной на многозвучных аккордовых комплексах.

Прометеев аккорд рассматривают как космический. Он воплотил один из главных теософских принципов — всё во всём. С претворением основных положений концепции Блаватской в музыке Скрябина связана и символика огня, обусловившая его обращение к светозвуку и введение в партитуру «Прометея» светового контрапункта. Это сияющая Вселенная, бездна, огромный космический пейзаж, в котором есть тема и Прометея, и воли, и разума.

Рекомендуем почитать:

В Четвертой сонате для фортепиано Скрябин определяет главной тему Звезды. В первой части хрупкая холодная Звезда мерцает и пульсирует, во второй — стремительно летит, уже властная и самоутверждающаяся. В сонате есть стремление к космосу, владычество в нем: «Открылись бездны времени. Рассыпались звезды в бесконечном пространстве». Как известно, Александр Николаевич обладал цветным слухом в тональности фа-диез мажор, ассоциирующейся с чем-то ярко-синим. Астрономы говорят, что это цвет самых горячих звезд.

Мурзинская гармония

По свидетельству современников, Юрий Гагарин рассказывал, что на орбите постоянно слышал неземную музыку, очень похожую на ту, что сейчас исполняется на электромузыкальных инструментах. А Алексей Леонов говорил, что электронная музыка как нельзя более отвечает состоянию, которое он испытал в открытом космосе.

XX век и особенно его вторая половина обогатили мир новыми технологиями, став эпохой продвижения в самые глубины звука, в его Вселенную. Одновременно развились техники композиции, в корне изменилось отношение художника к миру, звуковому пространству, основным категориям искусства.

Родиной электронной музыки стала Россия. Именно в нашей стране в 1919 году изобрели терменвокс — первый в мире концертный электромузыкальный инструмент, а также фотоэлектронный синтезатор АНС, на базе которого была создана Московская экспериментальная студия электронной музыки (МЭСЭМ). Надо ли говорить, насколько электромузыкальные инструменты, синтезаторы, компьютеры расширили возможности создания музыки?

Выдающийся инженер Евгений Мурзин назвал свой синтезатор музыкальных звуков в честь любимого композитора А. Н. Скрябина. Идея создать инструмент, ни в чем не ограничивающий фантазию творца, возникла у Евгения Александровича в 1938 году. Принцип работы АНС позволил сразу же прослушать, скорректировать или исправить созданную партитуру во всем диапазоне звучания, в любых тембрах, фактуре и динамике. Он содержит 720 синусоидальных тонов в диапазоне десяти октав. По функциональной схеме отличается от электронного синтезатора и ближе к компьютеру, который изобрели много позже. Творение Мурзина гораздо компактнее компьютеров первого поколения, в нем предусмотрены долговременная и оперативная память, кодирование информации о ритмо-высотном строении звучания, аналогичное режиму «Пиано Ролл» в большинстве программ музыкального редактирования. Возможно также хранение информации, в том числе на внешних носителях — это так напоминает нынешние флешки и внешние жесткие диски!

При всей необычности АНС стал не просто причудливой конструкцией для развлечения. С именем Мурзина связано и рождение электроакустической музыки — одного из наиболее важных открытий мировой музыкальной истории ХХ столетия. АНС позволил творить, минуя ноты и оркестр, графическим способом управления высотой, длительностью, громкостью и тембром звука. С ним стало возможным переводить обычную нотную запись в графический код синтезатора и наоборот, озвучивать любые рисунки, преобразуя графические структуры в звуковые.

МЭСЭМ была открыта в 1966 году при музее Скрябина, где находилась первая модель АНС. Руководил студией, конечно, Евгений Мурзин. В числе участников были такие яркие представители авангарда, как Альфред Шнитке, Эдисон Денисов, София Губайдулина, Эдуард Артемьев, Андрей Волконский, Олег Булошкин, Александр Немтин. С момента создания МЭСЭМ и до своего недавнего ухода из жизни верным соратником Мурзина был Станислав Крейчи, чьи заслуги в деле сохранения и популяризации АНС трудно переоценить.

В начале 1960-х Мурзин пригласил на работу Эдуарда Артемьева, только что окончившего консерваторию. Его обязанностью было изучение возможностей по генерации звука, которых до сих пор нет ни в одном синтезаторе. Музыка, созданная на АНС, звучала в театрах и на ТВ, в саундтреках к фильмам «Солярис», «Сталкер», «Сибириада» и др. Промышленный образец АНС создан еще в 1964 году, но до сих пор привлекает внимание специалистов со всего мира.