Эдийс Залакс: «Счастье — это большая работа»

Актер и режиссер из Латвии — о лучшей в мире театральной школе, любви к порядку и секретах идеальной комедии

Теги: Национальная культура | Кинематограф | Режиссеры | Актеры

У российского певца Доминика Джокера есть песня «Такая одна», на которую пару лет назад был снят невероятно романтичный клип. Если коротко, ситуация там такая: светская львица прилетает на отдых в Сочи, по ошибке садится в аэропорту не в ту машину, и вот уже влюбившийся с первого взгляда водитель идет на невообразимые хитрости и уловки: прикидывается швейцаром в гостинице, официантом в ночном клубе, забирается через балкон в номер на тринадцатом этаже — лишь бы покорить сердце неприступной красотки. Естественно, все заканчивается счастливо, чтобы не сказать триумфально. У молодого латышского актера Эдийса Залакса, сыгравшего роль находчивого влюбленного, по-другому не бывает. Вся его жизнь — череда достижений, казалось бы, недостижимых целей. Невероятно, но факт: удача всегда на его стороне! Хотя что же тут невероятного? Удача, она ведь тоже женщина, а потому любит сильных и настойчивых. Вот и на Открытом российском фестивале театра и кино «Амурская осень» в Благовещенске, куда Эдийс Залакс привез свой режиссерский дебют — короткометражный фильм-анекдот «Прости, но мне очень надо», — фортуна снова ему улыбнулась, подарив приз за лучшую мужскую роль.

Эдийс, во-первых, позвольте поздравить вас с победой на столь престижном киносмотре, а во-вторых, поблагодарить за фильм. Честное слово, давно так не смеялась! Минимальными средствами вам удалось рассказать историю — комичную, парадоксальную и, что важно, непредсказуемую. В чем, на ваш взгляд, секрет идеальной комедии?

Спасибо! Мне кажется, все очень просто: либо тебе удается вызвать у зрителя улыбку, поднять ему настроение, чтобы он, пусть всего лишь на мгновение, но забыл обо всех своих проблемах и тревогах, либо не удается. Других вариантов нет.

А ведь комедия считается невероятно сложным жанром.

Да, так и есть. Рассмешить людей очень тяжело. Куда проще заставить плакать: убей кого-нибудь на экране, покажи голодных страдающих детей — и вот уже зал рыдает.

«Прости, но мне очень надо» идет всего шесть минут, но очевидно, какая колоссальная работа за всем этим стоит. Как вообще родился этот сюжет?

Мой друг актер Михаил Ширяев (когда-то он играл у Константина Райкина в «Сатириконе», а потом женился и два года назад переехал к жене в Латвию) как-то сказал: давай представим, что два человека бегут по берегу моря, один догоняет другого, но догнать не может. Очевидно же: что-то произошло. Но что именно? И чем все это закончится? Я начал ходить, думать, «разгонять» идею. Сценарий мы писали вместе с Михаилом, кидали друг другу реплики, спорили — так и родилась история о том, как одним прекрасным летним днем у человека на пляже украли вещи. Самым тяжелым оказался выбор музыки. В течение месяца я ежедневно по три часа, не меньше, слушал самые разные композиции, донимал знакомых оперных певцов, чтобы они кидали мне записи своих любимых произведений. В итоге остановился на композиции Эндрю Ллойда Уэббера и на «Картинках с выставки» Модеста Мусоргского. И не прогадал. Многие зрители говорят, что именно музыка придает фильму цельность и завершенность.

Говорят, нет такого артиста, который не мечтал бы однажды пересесть в кресло режиссера. К вам эта максима тоже относится?

Не поверите, но режиссерских амбиций у меня вообще никогда не было. Просто в какой-то момент подумал, насколько редко в последнее время встречаются веселые, жизнеутверждающие фильмы. Сплошная трагедия, сплошной поток тоски, безысходности и безнадеги. И так я от этого устал, что захотелось снять что-то, чтобы глаз радовался, чтобы самому хотелось смотреть и пересматривать.

Но вам понравилось быть режиссером?

Не буду скрывать: да, понравилось. Особенно когда пошли первые положительные отзывы, которых, если честно, мы и не ожидали, и не ждали. Друзья говорят, мол, по тебе же блокбастеры плачут! И вот тут-то я и подумал: мы ответственны за то, что сделали, но еще больше за то, что могли сделать, но почему-то так и не сделали. Поэтому да, я хочу и буду снимать дальше. Пока, наверное, короткометражки, хотя есть идея и для полного метра, но к нему я еще не готов. Тут нужен профессиональный сценарист, который разовьет мой замысел до полноценной классной истории. Одно скажу: если однажды этот фильм появится, он будет точно не про коммунальные квартиры и мрак 1990-х. Наша жизнь и так непроста, а когда еще и кино тянет вниз, это уж совсем никуда не годится.

По всему выходит, вы оптимист и просто веселый человек.

Скажем так, стараюсь без надобности не быть грустным. А вообще я очень разный. Когда дома с детьми, я папа. Когда с женой — муж. С друзьями — друг. Вот сейчас мы с вами разговариваем, стараюсь быть умным, сказать что-то важное и значительное. А еще я люблю порядок. В творческой среде много хаоса, артисты постоянно опаздывают на встречи и репетиции. Я этого просто не выношу. Наверное, потому, что много лет отдал спорту, был чемпионом Латвии и Европы по кикбоксингу, и это мне помогло организовать себя. Ведь что такое спорт? Это математика, тактика и стратегия, выносливость и, конечно же, дисциплина! Если буду и дальше заниматься режиссурой, все эти качества точно пригодятся. Потому как режиссер — это кто? Тот, кто умеет собрать людей в команду, заразить их своей идеей, повести за собой. Одним словом, организовать и дисциплинировать.

Но в первую очередь вы все же актер. Почему решили учиться в России? Могли же выбрать любую театральную школы Европы.

Сколько себя помню, никогда не хотел быть ни пожарным, ни космонавтом, ни полицейским или продавцом мороженого. Только актером. Мне страшно нравился Джеки Чан. Чтобы хоть отдаленно на него походить, начал заниматься сначала тхэквондо, потом кикбоксингом. А затем настала пора выбирать вуз. Но уж такой я человек, что мне всегда нужно все только самое лучшее. И вот, тщательно изучив вопрос, понял: лучшее актерское образование, какое только есть в мире, дают в России, в Москве, в частности в Школе-студии МХАТ. Целый год без праздников и выходных я учил русский язык и готовил программу к поступлению: стихи, прозу, басню. Все вокруг говорили: ты сумасшедший?! Да ты в жизни туда не поступишь! Это же Москва! МХАТ! Там конкурс сумасшедший — 300–400 человек на место. Туда берут только по блату и только детей олигархов. А ты из простой семьи. Одумайся, у тебя ничего не выйдет! Но вот чего у меня на самом деле не было, так это сомнений, получится или нет. Естественно, получится, а как по-другому? И тем, кто меня отговаривал, повторял одно: если не пройду по конкурсу, уеду в Тибет и стану монахом. Думаю, услышав это, Будда пришел в ужас, мол, зачем он нам тут нужен, пусть идет в свой театральный! Поэтому на следующий день после школьного выпускного, прогуляв с друзьями всю ночь, я сел в самолет и улетел в Москву. И с первого раза прошел по конкурсу в ГИТИС и Школу-студию МХАТ, которую через четыре года благополучно окончил.

Как вас встретила Москва?

Первый год было, конечно, тяжеловато. Лекции писал вперемежку по-русски и по-латышски. Сложнее всего было запоминать специализированную лексику, все эти «софиты» и «кулисы». Чтобы быстрее научиться читать, ходил из общежития на Белорусской в институт в Камергерском переулке только пешком. И по дороге читал все афиши и вывески, ни одной не пропуская. Меня часто спрашивают: как ты, парень из маленького тихого Екабпилса с населением в 20 тысяч человек, привык к жизни в мегаполисе? Стремительно привык, надо сказать. Потому что первое время не думал ни о чем, кроме учебы, этюдов и того, как выкроить хотя бы пару часов на сон. Сначала меня, правда, удивляли суровые продавщицы в магазинах. Неужели, думал, вся Россия такая? Но потом понял: совсем не такая. Она прекрасна на самом деле…

И все-таки в России вы не остались, вернулись в Латвию.

Было несколько предложений в Москве, но не сказать чтобы блестящих. А в Латвии меня позвали в ведущий столичный театр «Дайлес», такой рижский МХАТ. Приехал худрук, посмотрел мои спектакли и сразу же предложил шесть больших ролей. Я видел, как мои однокурсники, которых приглашали в хорошие российские труппы, давали жилье, отличные роли, отказывались в надежде поймать своего «московского журавля в небе». И что? Сейчас многие из них, увы, развозят пиццу. Так тоже бывает… Мне же было принципиально остаться в профессии, не потерять, а еще больше накачать актерские мышцы. Так что между призрачной мечтой и реальной профессией я выбрал профессию. Мой личный театральный рекорд — 26 спектаклей в месяц. И роли все были отличные: Билли в «Пролетая над гнездом кукушки», Жюстен в «Госпоже Бовари», Отелло, Санчо Панса, Питер Пэн, Митя из пьесы Александра Володина «С любимыми не расставайтесь». С этим спектаклем мы ездили на фестиваль «Пять вечеров» в Санкт-Петербург, где мне дали приз за лучшую роль. А, вот, еще вспомнил: Желтков в «Гранатовом браслете» по Куприну.

Теперь вас на улицах узнают?

Случается, да. В Латвии, к счастью, люди сдержанные, даже если и узнают, редко подходят с просьбой вместе сфотографироваться. Но взгляды ловлю постоянно, и жена часто говорит: ты видел, видел, как на тебя сейчас посмотрели?

Ваша супруга тоже актриса?

Слава Богу, нет, одного актера в семье вполне достаточно. Когда-то она работала в российском МИДе, жила в Риме, в Израиле. В 2015-м мы поженились, и я увез ее в Латвию. У нас двое детей. Михаилу — 5, Иоанне — 4. Я с ними говорю по-латышски, жена — по-русски, хотя и латышский она выучила легко и быстро. Она знает 6 языков. Великая женщина! Мне невероятно повезло!

Эдийс, вы кажетесь очень счастливым и невероятно гармоничным человеком. Поделитесь секретом: как взрастить, но главное сохранить в себе это ощущение счастья?

Начать с простого: делать то, что любишь, окружать себя исключительно приятными людьми. Родить детей. А вообще счастье — это большая работа. Оно, как тот сад, что нужно возделывать постоянно, если, конечно, хочешь, чтобы он цвел и приносил плоды.

Полностью интервью опубликовано в журнале «Перспектива. Поколение поиска» № 12/ декабрь 2022 — январь 2023.