Алина Грешникова: «Талант – не гарант качества и успеха»

Актриса и режиссер из Новокузнецка — о творчестве, случайностях и старании

Теги: Национальная культура | Режиссеры | Актеры | Театр

Автор: Арина Демидова

Алине Грешниковой 19 лет, а она уже актриса и режиссер. Занималась вокалом, скалолазанием и ориентированием на местности. Переехала из промышленного Новокузнецка в Москву за мечтой. Первая съемная квартира больше напоминала кадр из фильма Алексея Балабанова. Но бытовые трудности юную мечтательницу не остановили.

Вы из творческой семьи?

Сказать, что я из творческой семьи, определенно не могу. Моя мама — мастер маникюра, занималась татуировками, резчик по дереву по первому образованию. Это все, конечно, творческие вещи, но, наверное, не в той мере, в которой люди привыкли спрашивать о творческих профессиях. У меня нет в семье ни актеров, ни музыкантов, ни вокалистов, ни режиссеров, ни танцоров.

Как вы увлеклись театральным искусством? Сколько лет вам было?

Мне было… я каждый раз считаю, каждый раз забываю, наверное, лет девять мне было, где-то так. Нам в школе дали билеты в Новокузнецкий драматический театр — на меня и на маму, и с нами были еще такие же дети с родителями. Это была закрытая экскурсия: мы сначала пошли на спектакль, мне кажется, это был «Морозко». А затем нам провели экскурсию по закулисью и рассказали, что открыт набор в театральную детскую студию при Новокузнецком драматическом театре. Я не очень загорелась этой идеей. Но мама напоминала в течение нескольких месяцев: набор скоро открывается, набор открыт, набор заканчивается. И я в последний день пришла и запрыгнула, так сказать, в уходящий вагон кастингов.

Решение перебраться в Москву тоже возникло спонтанно?

Я поступила в столичный профессиональный колледж на специальность «актер драматического театра и кино, педагог». Мы с мамой жили вдвоем, у нас не было достаточного количества средств, чтобы оставить все в Сибири и уехать в Москву. Но нам помогли мамины друзья. Когда мы только приехали, заселились в коммуналку. Наша комнатушка была в ужасном состоянии, за батареей и по углам валялись бычки от сигарет, шприцы… Мы все это за вечер убрали, вымыли, а наутро отправились искать другую квартиру.

Помните свою первую роль?

Конечно! Я была пираткой в «Питере Пене». Это была роль с характером, с историей.

А какой была ваша первая режиссерская работа?

Первый полноценный спектакль, который поставила я как режиссер, — «Москва-Петушки» 1 апреля этого года в галерее pop/off/art в Москве. У меня была депрессия, казалось, не доставляют удовольствия ни актерское мастерство, ни режиссура. Не знала, чем мне заниматься, думала забирать документы. А спектакль меня вытащил.

Вы много лет занимаетесь вокалом. Участвовали в конкурсах?

Участвовала в районных, городских, региональных и международных конкурсах, у меня был огромный путь провалов, конфузов — от забывания текста и непопадания в ноты до отсутствия фонограммы и застревания каблука в сценической платформе. Ну и, конечно, были победы. Часто не обращала на них внимания, потому что мой внутренний критик говорил: «этого недостаточно». Я старалась вложиться в свой номер эмоционально, это воздействовало на зрителей даже больше, чем вокальные навыки. Для меня вокал — не столько про искусство пения, сколько про диалог с собой, зрителем, миром. И во время пения ты должен раскрыть свой образ.

Роль мечты — какая она?

У меня нет роли мечты, на мой взгляд, нужно пробовать и стараться разобраться во всем, что тебе откликается. Мечтаю поработать в пластическом театре, в этом случае роль мечты — та, в которой можно раскрыть историю в пластике.

Чьи фильмы и спектакли вы сами пересматриваете?

Люблю пересматривать фильмы режиссеров Феллини, Бергмана, Параджанова, Балабанова, Гайдая, Бертона, Ноэ, Триера, анимационные ленты Генри Селика. Часто меняю предпочтения в театральных постановках, но неизменными для меня остаются спектакли Пины Бауш и Романа Виктюка.

Выбирая между театром и кино, что бы вы предпочли?

Работать в театре. Мне нравится именно процесс работы и его переменчивость. Он, конечно, отличается от работы в кино. Помимо очевидного деления этих искусств на «живое и мертвое», для меня театр — возможность большего сотворения.

Вы говорите о конкретном театре?

Конкретного театра нет. Есть конкретное направление — пластический/физический театр «Дорога» Лидии Копиной.

В каком жанре вы хотели бы сняться в кино?

Мне было бы интересно сняться в фильме ужасов, в каком-нибудь сложном гриме.

В каких съемках вы уже участвовали?

Я снималась в некоммерческих историях, в учебных работах. Однажды мы с моей одногруппницей попали в интересный проект: нужно было повторить сцену из фильма с точностью до мелочей, до движений, до скорости речи. Мы почему-то выбрали «Персону» Бергмана и решили снимать ее на языке оригинала. Начали учить язык, вроде бы получилось неплохо, но, к сожалению, не смогли найти ту обстановку, которая была в фильме. Нам предложили сцену в лесу. И вот мы едем в 6 утра в лес. Теплая погода, но после дождя, очень грязно, а нам надо было через пару часов после съемок ехать на прогон спектакля. Помню, снимаем, валяемся в этой траве, грязи, по нам уже ползают всякие таракашки-букашки. А потом помчались в такси грязные, уставшие. Приехали на учебу, а у нас в заведении нет душевых кабинок, ничего, только раковина. Нам пришлось мыться в раковине. Я считаю, что этот опыт съемок — пока мой лучший.

Как вы увлеклись туризмом и скалолазанием?

Я занималась вокалом в детском доме творчества, и там было очень много направлений, включая туризм и скалолазание. Я ходила на эти занятия до школы. Мы занимались не просто скалолазанием, а еще и изучали карты, учились ориентироваться на местности в лесу, в городе, вязали узлы. Были интересные случаи, приключения. Однажды мы поехали на крупные соревнования по ориентированию. Они проходили в лесу, там была болотистая местность. Я провалилась в воду, меня вытаскивали, потом еще и заблудилась, меня нашли чисто случайно.

А скалолазание — это была моя любовь! У меня когда-то проскальзывала мысль стать инструктором, но мне кажется, что я все-таки недостаточно в этом профессиональна.

Считается, что творческие люди очень одиноки. А вы?

В глобальном смысле не считаю себя одинокой, у меня есть я и множество моих мыслей. Хотя часто кажется, будто я одна, меня никто не понимает. Это стимулирует мыслительный процесс, рождение идей, но также и останавливает. Но остановки нужны, иначе «транспорт» может сломаться.

Как вы понимаете, что сделали свою работу хорошо?

Честно говоря, никак. Есть такой парадокс: «Когда кажется, что все хорошо, на самом деле нет. Когда кажется, что все плохо, — все хорошо». Поэтому способ понять, как, — мнение со стороны. Когда его нет, остается только включать или отключать внутреннего критика и просто делать максимально качественно и честно.

Что для актера и режиссера важнее — талант или счастливый случай?

Случайностей не существует. Талант — не гарант качества и успеха. Важнее старание.

Как вы считаете, режиссер должен быть жестким или всепонимающим?

Режиссер должен быть продуктивным и внимательным к актерам и процессу, поэтому нужно уметь работать в обоих состояниях, когда это необходимо.

Рекомендуем прочитать интервью с театральной актрисой и режиссером из Эстонии Татьяной Космыниной.