Иван Симонов: «Я отношусь к Бэнкси как к зажеванной жвачке»

Стрит-арт-художник из Москвы об искусстве и не только

Теги: Национальная культура | Художники

Автор: Арина Демидова

Стрит-арт-художник Иван Симонов из Москвы в свои 32 года приобрел известность не только в тесном комьюнити уличных творцов, но и далеко за ее пределами. Он выставляется в pop/off/art в центре Москвы и рассказывает людям о людях.

Вы коренной москвич?

Да, я всегда жил в Москве, больше того, у меня и бабушка, и дедушка москвичи.

А художники в семье были?

Нет. Отец пытался поступить в художественное училище. Мне было пять лет, когда он умер, и я не видел его работ, хотя слышал, что он хорошо рисует. Еще он занимался резьбой по дереву, и единственное, что осталось из резьбы по дереву, — это подставка под цветы, небольшой стеллажик. У меня тетя — представитель творческой профессии, она преподаватель в музыкальной школе, была какое-то время директором школы, всю жизнь занималась музыкой: сначала играла сама, потом преподавала. А дядя у меня был писателем и сценаристом. Возможно, что именно общение с моим дядей в какой-то мере повлияло на текстоцентричность моих работ в дальнейшем.

Вы учились в художественной школе?

Я учился с 1-го по 3-й класс в школе с углубленным изучением изобразительных искусств. В третьем классе педагог меня раскритиковала. Я пришел домой, сказал маме, что больше не хочу здесь учиться. В итоге попал в кадетский корпус. В этот период, конечно, не занимался творчеством. В 9-м классе понял, что просто не могу продолжать учиться в кадетском корпусе, но в этом возрасте не знаешь, чего хочешь. Поступил в Московский финансовый колледж, окончил его, но заниматься финансами не собирался. Пошел учиться в Московский государственный институт культуры на режиссуру театрализованных представлений и праздников. А сейчас снова учусь в РАНХиГС на управлении в сфере образования, науки и культуры.

Помните свою первую картину?

Я начал рисовать рано, но если говорить про какой-то осмысленный подход, работу с материалом, сознательный поиск, то это уже было в довольно зрелом возрасте, году в 2016-м, когда у меня как раз уже начался проект «Маленькие люди». До этого тоже были какие-то небольшие работы, моей тете нравились мои рисунки, я дарил ей в подростковом возрасте. Сейчас, конечно, мне все это кажется довольно инфантильным и наивным. Тетя меня всегда подталкивала к тому, чтобы я рисовал, делал какие-то работы, пытался их продавать.

Когда вы поняли, что изобразительное искусство станет делом вашей жизни?

В 2016 году я начал проект «Маленькие люди», тогда я работал в отделе культурных программ и проектов библиотек Северо-Восточного административного округа, и наша задача была насыщать библиотеки культурными мероприятиями. К тому моменту я уже занимался фотографией, пробовал делать работы на улице, в основном это было в классическом стиле граффити. Рисовал персонажей или шрифты, потом переключился на каллиграфию. Для этих работ мне не нужны были стенки, обходился листом бумаги. Потом пробовал рисовать каллиграфию на стенках, это тоже было такое недолгое увлечение. И вот уже в 2017 году, когда я увольнялся из библиотек Северо-Восточного округа, сформулировал идею своего проекта. Я до конца не знал, как именно буду это делать, но мне хотелось попробовать развиваться независимо.

А как возник интерес к уличному искусству?

Во многом интерес был связан с увлечением моего старшего брата. Он в свое время показал мне культуру хип-хопа, брейк-данс, граффити, рэп, и я стал вникать, смотреть, что там происходит, какие-то фестивали посещать. Был фестиваль, где объединялись граффити, фристайл, рэп, брейк-данс и хип-хоп. И еще уличный показ моды был. Мне он очень запомнился.

Какой жанр картин вам ближе и почему?

Очевидно, что я работаю в поле концептуального искусства, и мне нравятся концептуальные работы. Но также обожаю живопись Андрея Ройтера, считаю, это совершенно прекрасно, я большой его фанат. Еще очень люблю Кабакова, Булатова, Целкова. Я для себя изначально много думал о текстовом искусстве, но текст не использовал. У меня были сначала фотоизображения, а позже увидел, как действительно можно интересно работать с текстом.

Чем стрит-арт отличается от ‎традиционного искусства?

Стрит-арт — искусство, которое делается на людях и при людях и взаимодействует в первую очередь с теми людьми, которые не подготовлены. Не те, которые идут по билету, знают, что их ждет, выбирают выставку. Стрит-арт сталкивается с людьми в тот момент, когда они его не ждут. И именно за счет этого происходит самое откровенное и честное проникновение. Стрит-арт стал популярен, потому что является входной точкой для понимания современного искусства. Это искусство, которое выходит к зрителю, а не наоборот.

Были ли случаи, когда вас специально просили украсить здание?

Если говорить про фестивали, например, есть «‎Карт-бланш», который проходит в Екатеринбурге, — фестиваль нелегального уличного искусства. Туда приезжают художники, начинают просто делать работы, где хотят. Вообще Екатеринбург — очень приветливый город для уличного искусства, и его долгое время называли столицей стрит-арта, там у людей очень высокая толерантность к уличному искусству. Пока ты делаешь работу, скорее всего, к тебе подойдут, начнут разговаривать, вынесут хлеб, принесут воду, спросят, чем помочь, лестницу предложат или что-то еще, и это очень позитивно. Да, конечно, люди подходят, спрашивают: «А ты можешь гараж мне разрисовать?».

Меня могут попросить в рамках фестиваля сделать какую-то работу или в рамках какой-то резиденции. Это формат, в котором ты знаешь, что тебе будут предложены несколько вариантов стенок и возможность реализовать проект.

Чем живет уличный художник, как зарабатывает на жизнь?

Ситуация разная абсолютно: кто-то зарабатывает оформлением, кто-то — дизайном, программированием, а по ночам рисуют. Все по-разному, у всех разные жизни. Я зарабатываю как художник, я современный художник, который работает в городе.

У вас есть серия работ «#маленькиелюди». Расскажите о ней подробнее.

Это серия работ, которую я придумал в 2016 году на основе собственных документальных фотографий. Первую сделал в Сочи: снимал маленьких людей на фоне бескрайнего моря и песка на песчаных пляжах. Мне понравилось, как они растворяются в этой безграничности фона. Подумал: что будет, если начну переносить этих людей в городское пространство? Начал их клеить в городе как фотографии, и оказалось интересно. В городе, где все заняты, невозможно увидеть человека в трусах, пляжных тапочках и панамке, вдруг появляется такая фотография на бетонной стене.

Проект «Маленькие люди» — про простых горожан, попытка обратить внимание на тех, кто нас окружает, с кем мы сталкиваемся, особенно в мегаполисах. Мы находимся в постоянном движении, масса людей обезличена, а я в этой массе пытаюсь найти личности, показать, что у каждого человека есть лицо, характер, то, что отличает его от любого другого человека.

Над какими проектами вы сейчас работаете?

Сейчас закончился один большой выставочный проект «Текст как ландшафт», где я ушел от образа человека и занимался более сложным социальным конструктом, таким, как язык, и пытался его со всех сторон показать: как он формирует наше мышление, отражает стереотипы культуры, отличает культурный код одной нации от другой. Язык вообще для меня фундаментальная основа, то, на чем базируется человеческая жизнь, мировоззрение. Я это пытался показать.

Где бы вы хотели выставляться?

Я выставляюсь там, где мне предлагают, если мне нравятся условия. Придумываю для этих пространств проект либо ищу уже под придуманный мной проект пространства. Я бы хотел, наверное, выставиться в Европе, в международных проектах поучаствовать, потому что пока у меня очень мало такого опыта. Единственный мой опыт международного участия — это музей в Греции, который пригласил меня в качестве художника для участия в их проекте.

Как вы относитесь к Бэнкси? Вы считаете, это один человек или группа авторов?

Честно говоря, я отношусь к Бэнкси как к уже зажеванной жвачке. Есть много художников, о которых можно говорить, думать, которые создают интересные проекты, работы, но почему-то все спрашивают про Бэнкси. Это уже маркетинговый проект, профессиональная работа с бизнес-комьюнити, с галеристами, коллекционерами, аукционными домами и всем этим конъюнктурным рынком искусства. Любой шаг, который делает Бэнкси, просчитан, и за счет этого теряется его социальная сила, он теряет мощный заряд, возможность чистого высказывания.

Что, на ваш взгляд, главное для художника?

Искать свой изобразительный язык, использовать его, развивать, постоянно экспериментировать.

Рекомендуем прочитать интервью с художником из Узбекистана Ксенией Цой.