Южнокорейский Чинхэ – колоссальная верфь и древний монастырь Андрей Ягубский, путешественник
Теги: Южная корея | Чинхэ
Фото автора
Закон эволюции универсален и касается не только громкой истории превращения обезьяны в человека. Меняются атомы в микромире, галактики во вселенной. Города по всему земному шару, зародившись в соломенных хижинах, если ускорить перемотку, растут во всех направлениях – ввысь и вширь. Оборачиваются лентами крепостных стен, дорогами, обрастают небоскребами, как грибами. Грибницы множатся, и вот уже маленькие растворились в крупных, более пасcионарных, а потом и этих поглотила новая гигантская структура. Кажется, скоро весь мир будет одним большим грибом.
Если в России поглощение больших городов малыми еще не так заметно, то в Азии – в Японии, Китае и Южной Корее – процесс с каждым годом ускоряется и становится практически нормой. Там появляются города-метрополии, города с особым статусом, города прямого подчинения.
Бесконечный город
Я был приписан фотографом к одной киногруппе. Наша команда делала фильм для большой российской судостроительной компании. На кораблях мы кружили вокруг острова Сахалин, перемещаясь от одной морской нефтяной вышки к другой. Мы снимали кино о том, как танкер ледового класса принимает нефть в Охотском море или как пожарное судно преодолевает последствия учебного взрыва газа.
Внезапно пришлось выдвинуться в аэропорт и улететь в Южную Корею. В Сеуле группа разместилась на верхнем этаже кристалла высотной гостиницы. Облака лезли в окна, внизу по кляксам иероглифов, напечатанным на асфальте, ползли в пробке похожие с верхотуры на игрушечные модели пестрые автомобили.
План киносъемки был неожиданный – от нас требовалось поехать на юг полуострова в город Чинхэ и снять фильм об огромной судостроительной верфи компании «Эс Ти Экс оффшор энд шипбилдинг». Корейцы там строили для российского «Совкомфлота» супергазовозы «Псков» и «Новгород».
Из Сеула мы отправились на автобусе. Я прилип к окну, впитывая впечатления от реальности сверхразвитого Дальнего Востока. В мой объектив попадали влюбленные парочки, крошечные бабушки, яростно дубасившие воздух в занятиях хапкидо («энергия, сила» + «путь» – корейское боевое искусство, на появление которого во многом оказала влияние техника, положенная в основу айкидо), дети в одинаковой форме, игравшие с длинным пестрым драконом на колесиках.
Мы неслись по широким улицам, которые переходили в автобаны, ехали верхним уровнем и проваливались в подземные туннели. Я думал: когда же будет кольцо вокруг города? Когда начнутся поля, деревни, дремучий лес? Но город не заканчивался. Мы ехали уже три часа – цивилизация из стекла, хромированного железа и бетона не отпускала. Или это уже был не Сеул? Возможно, новые города, граница между которыми условна.
Корейцы строят свою страну с любовью, по фэншую. Парки и сады ловко вплетаются в сеть городов. Фабрики, склады и супермаркеты грамотно прячутся в складках местности. Деревья, кусты, газоны, холмы, скалы – все учтено, подстрижено и каталогизировано. Люди не живут в коробках, как в Индии, или в могилах, как в Египте. Ржавая арматура вечного строительства бразильских фавел отсутствует. Нет копченых перегонных колонн, как в прериях США.
Однако ощущение сельской местности полностью отсутствует: мы ехали весь день по одному бесконечному городу. Когда выяснилось, что автобус давно следует улицами Чинхэ, мы еще мысленно не покинули Сеул. Экономический бум (Чудо на реке Ханган), за полвека превративший Южную Корею из аграрной страны, разрушенной войной 1950–1953 годов, в процветающую высокотехнологичную цивилизацию, окружал нас все время пребывания на полуострове. Мы не смогли найти места, где местные бы прокололись: забыли убрать грязную промзону или подстричь кусты. Все идеально.
Циклопическая инфраструктура
Чинхэ – это уже не город, так как его в 2010 году проглотил другой мегаполис, Чханвон, сделав своим районом. Чинхэ раскинулся на берегу Корейского пролива. Полис захватил 26 островов в Чинхэском заливе и продолжает индустриальными щупальцами шарить по окрестностям. С севера надвигается уверенный в своих правах Кимхэ. С востока нависает громадный, второй по величине в Республике Корея Пусан – морская столица, город-метрополия.
Утром наша съемочная группа отправилась в недра невероятного лабиринта великого завода по производству супертанкеров, круизных кораблей-гигантов, военных фрегатов и подводных лодок. Верфь в Чинхэ – это город в городе. По площади она превосходит метрополию и зеркально копирует тенденцию современного градофеномена поглощения. Судостроительный мегазавод проглотил почти все старинные верфи, веками работавшие на многочисленных островах залива. Внутри конвейера числового программного управления прорастают в небеса самые большие на планете суда, демонстрируя правоту теории эволюции кораблей внутри новой реальности сверхгородов.
Я был счастлив оказаться в мире, закрытом от непосвященных. Наша компания словно попала в студию Хаяо Миядзаки при создании мультфильма «Унесенные призраками». В немыслимом аналоге современного города дома заменены судами. Архитекторы кораблестроения по своей гениальности и изобретательности ничем не отличаются от коллег-градостроителей. В этом ярком мультике есть проспекты, улицы, тупики, многоярусные подвалы, линии метро, эскалаторы и фуникулеры. На главной площади стоит ратуша с часами, работают учреждения питания, магазины и киоски.
Наряженный пандой человек что-то неспешно втюхивает прохожим. Как и положено в нормальном городе, здесь, внутри мегаверфи, есть зеваки. Причем все люди, за редким исключением, одеты в разноцветную рабочую форму и пестрые каски, некоторые вообще в костюмах водолазов. Мелькали рабочие в пуленепробиваемых жилетах и касках сварщиков, похожие на роботов или пришельцев. В Чинхэ не только корейцы – и иностранцы работают в своей оригинальной спецодежде, проштампованной лейблами и надписями на всех языках мира. Индусы в чалмах, арабы в халатах…
Мое внимание привлекли две демонстрации в разных частях центральной площади с громкоговорителями, флажками и транспарантами: как я понял, они требовали улучшить условия труда. Это при том, что в обеденный перерыв начальники производства выступают с призывами добросовестно относиться к работе, не нарушать дисциплину и гордиться своей специальностью.
Внутри улиц верфи мы не сразу нашли российский супергазовоз «Псков». «Новгород» к тому времени сошел со стапелей и стоял у причала. Хочется сравнить с чем-то размеры судов, чтобы внести ясность в происходящее. Если «Псков» поставить на Красной площади, он займет ее всю. Даже придется подвинуть Исторический музей.
Лишенный носа и кормы, «Псков» напоминал гигантский сундук с иллюминаторами. В какой-то из дней в заливе появились плавучие платформы. На одной с соседнего острова к материку приближался похожий на валенок великана нос корабля, на другой – корма. Скоро нос как по волшебству перебрался на гусеницу двух сотен колес и поехал на встречу с туловищем. Затем десятки людей-муравьев их соединили: непонятным образом паря в воздухе и работая ультратехнологичными сварочными аппаратами, пришили навечно голову к туловищу.
Завод, где мы находились, не единственный в округе, это малая часть циклопической инфраструктуры. Элементы судов создают на островах, а потом на материке собирают воедино.
Интервью генеральный директор города-верфи дал нам на капитанском мостике новенького круизного лайнера водоизмещением тысяч 150–200 тонн (для сравнения: самый большой боевой корабль Второй мировой войны линкор «Ямато» имел 72 тысячи тонн. – Ред.). Выглядел магнат как обычный инженер, а позже, на банкете, и общался очень просто.
Жилище Будды
До поездки в Корею я много времени провел на юге Китая, внутри и в окрестностях энергично растущего города городов – Гуанчжоу. Китайский мир развивается довольно бесшабашно. Если катку прогресса необходимо закатать в асфальт древний монастырь или побережье реликтовых мангровых джунглей, затопить пещеры, выпрямляя реку, или снести гору, которая мешает аэродрому, то принимающие решения не церемонятся. В Корее это не так, возможно, из-за нехватки земель.
В этом я убедился, когда гендиректор предоставил нам машину для поездок по окрестностям города-верфи. Эволюция в стране Тэхан грамотная и нежная. Правительство контролирует процесс превращения страны в единый современный кластер. Строительство ни в коем случае не нарушает карту древних памятников и уникальных природных зон.
На склоне горы Тохам врос в скалу буддийский монастырь Пульгукса. На вершине грот Соккурам, обжитый просветленными монахами в VIII веке. Оттуда открывается вид на просторы Корейского пролива. Это точка природной гармонии мира, здесь полностью отсутствуют следы современной цивилизации, нацеленной на укрощение и каталогизацию планеты. Только кривые черточки деревьев, как на картинах Кацусики Хокусая, волнуются по всему горизонту.
Соккурам в древности был символом путешествия души в нирвану. Прихожая пещеры и коридор олицетворяли землю, а главный зал – небо. В центре грота на троне лотоса живет каменный Будда.
Статья была опубликована в журнале «Человек и мир. Диалог», № 3 (8), июль – сентябрь 2022 г.
