ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
Начало ХХ столетия — события 1905 года, Первая мировая война, Октябрьский переворот 1917-го — породили невиданную доселе волну эмиграции с территории всей бывшей Российской империи. Десятки, сотни тысяч людей уезжали через Крым и Константинополь, Дальний Восток, западные границы. Люди всех слоев общества — не только богатые и знатные, как иногда считают, — всех профессий и возрастов устремились за рубеж в попытке выжить и переждать ужасы террора времен Гражданской войны. Многие, так и не получив гражданства принявших их стран и сознательно не стремясь к этому, остались навсегда эмигрантами с нансеновскими паспортами. Другим судьба дала возможность десятилетия спустя вернуться на свою родину и, увы, часто пройти сталинские лагеря и ссылки.
Их жизнь в эмиграции была непростой, материально они очень часто бедствовали, но до конца не принимали нового гражданства. Многие из них были выдающимися людьми, внесшими значительный вклад в науку, культуру и искусство приютивших их стран. «А за то, что нас Родина выгнала, Мы по свету ее разнесли», — писал поэт Алексей Ачаир.
По эту сторону границы о них забыли на долгие годы, но в 1990-е занавес приоткрылся, и мы стали постепенно вспоминать их имена. Они надеялись вернуться в Россию, и если им не удалось это сделать лично, то их наследие может и должно быть осознано как часть нашей общей культуры.
«Мы не в изгнании, мы в послании», — говорили эмигранты. Это послание ныне обращено к нам, и мы не должны его потерять.
Евгений Евгеньевич Климов (1901–1990)
Евгений Евгеньевич Климов, живописец и график, замечательный мастер фрески и мозаики, иконописец и реставратор, родился 8 мая 1901 года в столице Курляндской губернии Митаве (город Елгава в современной Латвии). Кроме русской, в нем было намешано много разных кровей: французская и немецкая по отцовской линии, немецкая и шведская по материнской. Его отец Евгений Александрович Климов служил чиновником в акцизном ведомстве, но профессию свою не слишком любил, отдавая предпочтение музыке. С самого раннего детства Евгений был погружен в музыкальную стихию, в семье постоянно устраивались домашние трио, квартеты и игра на двух роялях.
В Либаве (ныне Лиепая, Латвия), куда Климовы переехали в 1903 году, детство художника проходило в веселой череде праздников, рождественских елок, игр и танцев вместе с учениками матери — Мария Александровна Климова, урожденная Кунце, окончила Высшие педагогические курсы в Петербурге, а в Либаве преподавала в открытой ею начальной русской школе. Ребенку навсегда запомнились и летние поездки в подмосковный Можайск к дедушке Александру Ивановичу Кунце, служившему врачом и бесплатно лечившему окрестную бедноту. Добрейшей души человек, дедушка устраивал детям веселые развлечения: мастерил высокие качели, организовывал купания на Москве-реке, водил на экскурсии на паровозы…
В 1911 году отец Евгения был переведен по службе в Варшаву. Вся семья сразу полюбила этот город с великолепными парками, цветущими по весне белым и розовым цветом каштанами, с кинематографами и прекрасной филармонией, где проходили концерты оркестровой музыки. Здесь у мальчика впервые появился серьезный интерес к изобразительному искусству, и он стал собирать репродукции картин и альбомы о русских художниках. Евгений много читал: отец выписывал журнал «Нива» с литературными приложениями — собраниями сочинений Чехова, Достоевского, Толстого, Лескова…
После начала Первой мировой войны Климовы переезжают в Петроград, где Евгений продолжает обучение в реальном училище на Греческом проспекте и работает санитаром-добровольцем в военном госпитале у своего дяди Ивана Александровича Климова. Лето 1916 года оказалось богатым на впечатления — сначала экскурсия от училища в Валаамский монастырь, потом путешествие по Волге с отцом от Рыбинска до Саратова с остановкой в Костроме и, наконец, первое посещение Третьяковской галереи. Этим летом Евгений Климов делает первые карандашные наброски строений и окружающих предметов.
После Февральской революции в Петрограде наступил хаос: голод и беспорядки, оружие в руках только вернувшейся с фронта солдатни… Отец семейства Евгений Александрович решает переждать бурное время в провинции и добивается перевода по службе в Новочеркасск. Сюда пока еще не докатилась революция, в городе были тишина и порядок, на рынках — обилие продуктов. Но спустя недолгое время революционная волна пришла и сюда. В Новочеркасск стали съезжаться политические деятели со всей России, Родзянко и Милюков, генералы Корнилов и Алексеев. Город оказался центром Белого движения, и Евгений с одобрения своего отца вступает вольноопределяющимся в санитарный отряд.
Как и его братья Павел и Константин, юный Евгений принимает участие в Гражданской войне на стороне белых, и несколько раз в это страшное время счастливое стечение обстоятельств спасло ему жизнь. Однажды, когда, начав путь с Добровольческой армией под началом Корнилова — знаменитый «Ледяной поход», — он решит все-таки вернуться к родным в Новочеркасск и тем избежит гибели, которая ждала многих участников этого похода. В другой раз, когда благодаря характеристике соседки в ответ на вопрос проходивших с обыском красных, какие люди живут в этом доме, она ответила: «Хорошие люди», — и солдаты прошли мимо… Наконец, когда крепкое здоровье помогло перенести брюшной тиф в жутких условиях госпиталя военного времени.
Спасением для семьи стала возможность, как уроженцам Прибалтики, уехать в ставшую тогда независимой Латвию. Но по иронии судьбы на своей родине Евгений Климов оказался уже эмигрантом. Для поступления на архитектурное отделение университета теперь нужно было знание латышского языка, и это предопределило судьбу нашего героя: он поступает на живописное отделение и по результатам экзаменов оказывается сразу принят на второй курс.
В студенческие годы начинающий художник ищет себя, отдавая дань модным модернистским течениям, но очень скоро понимает, что в искусстве авангардистского толка не существует объективных критериев оценки, а потому окончательно склоняется к реалистическому искусству, к необходимости прежде всего постижения натуры. Этому повороту во многом способствовало знакомство с известным живописцем и реставратором Игорем Грабарем, приезжавшим в Ригу из СССР. Своим наставником Евгений Климов считал и Мстислава Добужинского, который тоже жил тогда в Риге и с которым Климов потом многие годы состоял в переписке.
С конца 1920-х годов Евгений Климов ведет большую творческую и общественную деятельность: издает первый альбом литографий «Десять городских пейзажей», проводит свою первую персональную выставку в Риге и принимает участие в выставке русских художников в Копенгагене, печатает статьи о современном искусстве, организует культурно-просветительское общество «Акрополь», призванное пропагандировать русское искусство и культуру в Латвии. Преподает в рижской Ломоносовской гимназии и в Латвийском университете. Почти ежегодно посещает свой любимый Печорский край, территорию, отошедшую к Эстонии в 1920 году, — результатом этих поездок станут серии пейзажей, портретов, натюрмортов, рисунков и литографий. В 1934 году он создает портрет композитора Николая Метнера, положивший впоследствии начало серии портретов деятелей русской культуры, приезжавших тогда в Прибалтику: писателя Ивана Шмелева, философа Ивана Ильина, художника Богданова-Бельского…
В 1940 году в Латвии установилась советская власть. Климова пригласили на должность заместителя директора по науке Рижского художественного музея, и он с энтузиазмом принялся за работу. Гораздо позднее выяснится, что в это же время советскими властями он был включен в третий список лиц для депортации в сибирские лагеря. Но этот третий список, в отличие от первых двух, карательные органы так и не успели отработать: в Латвию вошли немецкие войска.
Во время оккупации Климов работал в Псковской православной миссии, благодаря чему ему удалось снова посетить Псков и Изборск, продолжить изучение архитектуры древних городов, произведений иконописи, многие из которых будут украдены и вывезены немцами в качестве трофеев.
В это же время Евгений Климов начинает работу над самым замечательным своим творением — мозаичной иконой «Троица». История этого произведения, как и «биографии» многих других православных святынь в ХХ веке, похожа одновременно и на детектив, и на древние жизнеописания, в которых повороты судьбы определяет только чудо.
Однажды во время своей поездки в Псков, проходя в Псковский кремль через главные ворота вместе со своим другом священником Георгием Бенигсеном, художник обратил внимание на пустую нишу над воротами. Так возникла идея заполнить эту нишу образом — мозаичным воспроизведением иконы Святой Троицы по образу Андрея Рублева. Впервые с рублевской Троицей художник познакомился еще в 1928 году. Он записал тогда в дневнике: «Вспоминаю опять Сергиевскую лавру с “Троицей” Рублева (икона находилась тогда в Троице-Сергиевой лавре. — СД). Все говоренное не дает истинного представления. Ритм, все обаяние совершенно непередаваемы. Синева такого тона, что прямо светится».
После этого он писал иконы для церквей в Риге, расчищал от олифы древнюю живопись в Псково-Печерском монастыре, иконы в приходских храмах и частных собраниях. Этот опыт подготовил его к новому большому труду. В 1942 году художнику очень повезло: он получил прекрасную большую репродукцию «Троицы» Рублева. Дальше предстояла кропотливая работа над эскизом мозаики, несколько вариантов, уточнение деталей. «Работа в мозаике несет в себе прекрасное декоративное качество. И вся композиция такая музыкальная, переливчатая, замкнутая в себе…»
По эскизу Климова икону создали в знаменитой фирме по изготовлению керамики «Виллеруа и Бох» в городе Меттлахе. И в мае 1944 года, незадолго до отъезда художника из Риги, произошло настоящее чудо — на его имя пришел большой ящик весом в полторы тонны с готовой мозаикой. Уезжая, художник оставил мозаику на хранение в Рижской церкви и многие годы ничего не знал о ее судьбе, но она нашла свой путь сама: произведение было передано, как и задумывал Евгений Климов, в Псков и помещено в Троицкий кафедральный собор. А уже гораздо позже, в 2003 году, в дни 1100-летия первого летописного упоминания Пскова, «Троица» была установлена в нише на Троицкой башне Псковского кремля.
Весной 1944 года, когда фронт приблизился к Риге, художник уехал с семьей в Прагу и устроился работать в Археологический институт, основанный в 1920-е годы выдающимся византологом Никодимом Павловичем Кондаковым, реставратором принадлежавших институту икон. Четыре послевоенных года семья провела в Баварии. От постоянного недоедания спасали продуктовые посылки, посылавшиеся из Швейцарии через Красный Крест философом Иваном Ильиным, и удивительный для глухой баварской деревушки заказ: расписать в византийском стиле часовню для маленькой экуменической общины…
Но содержать семью с двумя маленькими детьми на такие доходы было все-таки очень сложно, и в 1949 году по приглашению брата Константина, устроившегося работать учителем музыки в Канаде, Евгений Климов с семьей уезжает за океан. Здесь он продолжает занятия живописью и графикой, но все больше времени уделяет лекционной деятельности. В 1960-е годы он прочитал курс лекций об искусстве по Русскому радио Канады. Климов был блестящим лектором, образно, ясно и просто, на прекрасном русском языке излагая сложную тему о понятии прекрасного в жизни и в искусстве.
«Я верил, — говорил художник своим ученикам, — что в искусстве человек находит большую радость и любовь ко всему: к природе, человеку и даже к вещам». Эта любовь стала источником творчества и самого Евгения Климова.
P.S. В Доме русского зарубежья до 2 июля 2023 года проходит выставка «Художественное наследие Евгения Климова. “Откуда есть пошла Русская земля”», где можно познакомиться с эскизом мозаики «Троица», с пейзажами и портретами из коллекции Псковского музея-заповедника, а также с документами и фотографиями из архива художника, переданными в дар Дому русского зарубежья сыном художника Александром Евгеньевичем Климовым.
Что почитать: Валерий Сергеев, Евгений Климов. Художник-реалист русского зарубежья. М.: Русский путь, 2018.
