Люба Арнаутович:
«Стоило бы посоветовать некоторым авторам пожить, прежде чем начинать писать»
Писательница из Австрии — о бабушке, зреющей необходимости романа и многогранности человека

Арина Демидова
Люба Арнаутович, известный европейский литератор, радиожурналист и переводчик, лауреат престижных премий, презентовала в Москве книгу Junischnee.
Вы родились в Курске. Когда-нибудь были на малой родине?
Меня увезли из Курска, когда мне было 6 лет. После того я впервые побывала там в 15 лет, потом дважды, уже будучи взрослой. Я с радостью съездила бы туда снова.
Остались ли у вас родственники на территории бывшего СССР, и общаетесь ли вы с ними?
Многие родственники рано умерли. Много лет назад мне удалось связаться с дочерью моей двоюродной сестры, которая живет в Курске. К сожалению, у нас мало общих тем для разговора.
Как долго вы писали первую книгу? О чем она?
В первом романе я пишу о жизни моей австрийской бабушки. У нее была драматичная судьба, о которой не расскажешь в двух словах. Над этой книгой я, пусть и с большими перерывами, работала десять лет.
Почему вы решили уже в зрелом возрасте заняться писательской деятельностью?
Кому-то уже в юности есть что рассказать о жизни, к кому-то это приходит позднее. Может, стоило бы посоветовать некоторым авторам пожить, прежде чем начинать писать? А если серьезно, у меня была обыкновенная женская жизнь: работала, вышла замуж, развелась, одна воспитывала детей, боролась за существование… для творчества мало времени. Героиня книги, моя бабушка, начала учиться в 60 лет, а в 67 лет получила высшее образование. Разве это не пример для подражания?

Я писала всегда, но в основном это были сводки, репортажи, эссе, очерки для радио, короткие рассказы для печатных изданий. Что однажды назреет необходимость – так я это ощутила – написать роман, я сама не ожидала.
Как долго собирали материал для второй книги?
Много лет. Это одна из причин, почему я писала его так долго. Архивы не всегда готовы содействовать, и некоторые следы обнаруживаются уже позже. К счастью, в моей семье всегда любили рассказывать, и я сохранила в памяти все истории.
В сети отмечается, что роман Junischnee посвящен вашей семье. Что было сложнее: писать про свою семью или про чужих людей?
Я отношусь серьезно ко всем персонажам. Для незнакомых персонажей придумываю максимально достоверную биографию, которая в книге не появляется, но помогает мне представить персонажа. Когда речь идет о родных, существует опасность не выдержать дистанцию – для меня это было важно, и я приложила много усилий для этого.
Что в написании этого романа было проще, чем вы ожидали?
Соблюсти дистанцию, о которой я говорила. Было проще, чем я ожидала.
О чем будет ваш следующий роман? Когда его ждать? На какой он стадии?
Я работаю над третьей частью семейной истории. В первой речь о бабушках и дедушках, во второй — о родителях, а теперь пишу о своем поколении. Это может оказаться непросто, потому что речь идет о моей собственной жизни, и я отношусь к этому как к эксперименту, впрочем, как и ко всем текстам, которые пишу.
Поскольку сейчас готовится экранизация моего первого романа и я участвую в написании сценария, то последние месяцы посвятила этой работе. Это отвлекло меня от книги. Теперь сценарий готов, и у меня больше нет отговорок.
О чем, каком явлении, человеке, вы бы хотели написать?
В первом романе есть второстепенный персонаж, который настоятельно требует, чтобы его история была написана. Мне интересны сложные характеры, которым приходится принимать трудные решения. Я не люблю, когда присутствуют только черное-белое, добро-зло, это скучно. Человек многогранен, как и наши поступки, как и весь мир. Если кто-то пытается убедить нас в обратном, он лжет.
Большинство писателей мечтает получить премию в области литературы как факт признания своего таланта. Есть ли у вас такие мечты? Что это за премия и почему?
У меня уже есть литературные премии, номинации, стипендии. Меня это радует, это важно для меня, потому что помогает справиться с сомнениями.
- Шервоншо Аламшоев: «Ребенком я думал о том, почему языки такие разные»
- Тамара Кубаева: «Сложно не значит невозможно!»
- Наталья Жукова: «Кризис — это точка роста»
- Анна Верде: «Я вовремя перестала грезить танцами и решила развивать мастерство постановщика»
- Фуад Мамедов: «Наша профессия – это вечный поиск»
Преимущество зрелого возраста в том, что честолюбие, конкуренция, профессиональный успех уже не важны. Самое прекрасное — читать внимательным слушателям. Я тогда ощущаю приток энергии, это подтверждает, что я все делаю правильно.
Какой у вас любимый писатель?
Если можно назвать только одного, то Йозеф Рот, но, конечно, их гораздо больше.
А любимое произведение?
Ульрих Бехер, «Murmeljagd». К сожалению, это великое произведение, написанное в 1960-х годах, забыто. Это большое искусство как с точки зрения языка, так и с точки зрения содержания. Я считаю, что оно непереводимо, как это часто бывает, когда речь идет о великих произведениях искусства.

Вы читаете что-то из русской классики? Кто привлекает больше всего и почему?
Я люблю Чехова, потому что он пишет сжато, без лишних слов. В отличие от Достоевского, которого я тоже люблю, но по другим причинам.
При написании собственных романов чьими произведениями вдохновлялись?
Когда я пишу, мало читаю, но работая над романом Junischnee, то и дело вспоминала Варлама Шаламова.
Как родные и близкие отнеслись к тому, что вы решили заняться написанием книг? Кто поддержал? Были ли те, кто отнесся скептически?
Пока я писала, об этом не думала, но когда вышла первая книга, появились сомнения. У меня пять братьев и сестер, двое детей, много племянников, племянниц, и они все отзывались положительно. Кто-то был тронут, кто-то узнал вещи, о которых прежде не слышал, и все гордятся мной. Нельзя забывать, что литература — это сплав выдумки и фактов.
Какое пожелание после выхода книги Junischnee вам запомнилось больше всего? Кто его сказал и при каких обстоятельствах?
Очень многие люди подходят ко мне после чтений или пишут, рассказывают печальные истории о своей семье. От многих я узнавала, что чтение словно открыло в них какой-то клапан, это причинило боль, но в то же время принесло освобождение.
Как отразилась пандемия Covid-19 на ваших творческих планах?
Сначала мне повезло – во время первого локдауна в Австрии я дописала книгу и сдала ее раньше срока. А книге повезло меньше — ни книжных ярмарок, ни презентаций, ни чтений; но все же она прошла свой путь, уже выходит третье издание.
Если сравнивать то время, когда вам было 20 лет, и нынешних 20-летних, в чем, на ваш взгляд, сходства? А в чем различия?
Личные, человеческие вещи остались теми же: поиск себя, своего места в мире, дружбы и любви; как и душевные переживания, страдания из-за неразделенной любви, страх перед будущим, ощущение бессилия и так далее. А внешние условия изменились сильно: способы коммуникации, внешняя сторона жизни, все кажется масштабнее, шире. Но иногда у меня впечатление, что многое стало ỳже и мельче. Но это тоже очень обширная тема.
Что бы вы посоветовали людям, которые только мечтают написать первую книгу?
Живите! Тогда вам будет что рассказать, а что такое писательская деятельность, если не общение с людьми (не все так считают)? Должно быть нестерпимое, настоятельное желание рассказать о чем-то, а не желание увидеть свое имя на обложке. Это очень тяжелая работа.
Какие качества характера должны быть у современного писателя?
Смирение. Умение сопереживать. Любовь к литературе. Способность критически оценивать действительность — себя в первую очередь. Одним словом, терпение.