ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
Начало ХХ столетия — события 1905 года, Первая мировая война, Октябрьский переворот 1917-го — породили невиданную доселе волну эмиграции с территории всей бывшей Российской империи. Десятки, сотни тысяч людей уезжали через Крым и Константинополь, Дальний Восток, западные границы. Люди всех слоев общества — не только богатые и знатные, как иногда считают, — всех профессий и возрастов устремились за рубеж в попытке выжить и переждать ужасы террора времен Гражданской войны. Многие, так и не получив гражданства принявших их стран и сознательно не стремясь к этому, остались навсегда эмигрантами с нансеновскими паспортами. Другим судьба дала возможность десятилетия спустя вернуться на свою родину и, увы, часто пройти сталинские лагеря и ссылки.
Их жизнь в эмиграции была непростой, материально они очень часто бедствовали, но до конца не принимали нового гражданства. Многие из них были выдающимися людьми, внесшими значительный вклад в науку, культуру и искусство приютивших их стран. «А за то, что нас Родина выгнала, Мы по свету ее разнесли», — писал поэт Алексей Ачаир.
По эту сторону границы о них забыли на долгие годы, но в 1990-е занавес приоткрылся, и мы стали постепенно вспоминать их имена. Они надеялись вернуться в Россию, и если им не удалось это сделать лично, то их наследие может и должно быть осознано как часть нашей общей культуры.
«Мы не в изгнании, мы в послании», — говорили эмигранты. Это послание ныне обращено к нам, и мы не должны его потерять.
Георгий Гамов (1904–1968)
Автор теории Большого взрыва Вселенной, ученый, доказавший квантовую природу альфа-распада частиц, и человек, расшифровавший структуру ДНК, академик в 28 лет и «дедушка водородной бомбы», причем как американской, так и русской, человек авантюрного склада характера и неиссякаемого жизнелюбия — все это один и тот же персонаж, одессит по рождению Георгий Гамов, вторую половину жизни проживший в США и известный в американской науке как Джордж Гамов.
Свою автобиографию, написанную в конце жизни и названную по имени одного из понятий релятивистской физики «Моя мировая линия» («мировая линия» — совокупность всех точек-событий истории физического тела в четырехмерном пространстве-времени. — Авт.), Гамов превратил в авантюрно-приключенческий роман. Чего стоит хотя бы история о том, что его, слишком крупного младенца, акушеры собирались… разрезать на части и достать из утробы матери, но, на счастье, случайно рядом, на даче у моря, оказался известный московский хирург.
Георгий Гамов родился в семье учителей — его родители, Антон Михайлович и Александра Арсеньевна (урожд. Лебединцева) преподавали в гимназиях Одессы, отец — русский язык и литературу, мать — историю и географию. В детстве Георгий много читал, увлекался языками и точными науками, а в последних классах школы серьезно заинтересовался теорией относительности.
На физико-математический факультет Одесского университета Гамов поступил в 1920 году. Шла Гражданская война, и преподаватели вместе со студентами опытным путем доказывали, что свет науки светит ярче и дольше, чем лампочки в темных коридорах учебного заведения.
С благословения отца, продавшего фамильное серебро, чтобы Георгий смог перебраться в Петроград, будущий ученый уезжает в Северную столицу. Здесь он попадает в круг блестящих молодых физиков, будущих светил советской науки, стоявших у истоков знаменитой школы теоретической физики: его друзьями стали Дмитрий Иваненко из Полтавы и Лев Ландау родом из Баку. Друг другу они дали прозвища Джо, Димус и Дау, а знакомые называли их тремя мушкетерами. Чуть позже, в 1926 году, к компании присоединился Матвей Бронштейн, родом из Винницы, учившийся до этого в Киевском университете, которому дали прозвище Аббат.
Их научные публикации в журналах появились еще в студенческие годы, а несколько лет спустя были уже большие научные открытия — Иваненко раскрыл структуру ядра, состоящего из протонов и нейтронов (1932), Бронштейн предсказал новую элементарную частицу гравитон — квант гравитационного поля (1936), а Ландау как гениальный ученый, без преувеличения, проявил себя почти во всех отраслях теоретической физики.
Что касается Гамова, то сначала в Петроградском университете он увлекся космологией под руководством знаменитого космолога профессора Александра Фридмана — это увлечение скажется гораздо позднее, в Америке, когда Гамов придумает свою теорию горячей Вселенной и реликтового излучения. Ранняя смерть учителя в 1925 году привела к перемене исследовательских интересов Гамова: он начинает изучать квантовую механику, тогда совсем молодую отрасль науки.
В середине 1920-х годов для советских ученых были еще возможны длительные зарубежные командировки, и Гамову очень повезло учиться в 1928-м в знаменитом Институте теоретической физики Макса Борна в Германии. Именно здесь, на научном семинаре в Геттингене, Гамов предложил свою теорию одного из самых загадочных явлений ядерной физики — альфа-распада, прояснившего механизм вылета альфа-частиц из ядра и позволивший дать оценку размеров атомных ядер, радиус которых, как оказалось, был в сто тысяч раз меньше радиуса атома. В результате этой работы Гамов в свои 24 года стал уже известным ученым, классиком теоретической физики.
После окончания стажировки Гамов работал год в Копенгагене у Бора, бывал в лабораториях Резерфорда в Кембридже и в Лейдене у Эренфеста. Во время каникул много путешествовал по Европе. Блестящий молодой ученый, веселый и остроумный, он стал очень популярным как в среде европейских физиков-теоретиков, так и у себя на родине: результатом его открытий стало почти единогласное избрание 29 марта 1932 года в Академию наук членом-корреспондентом.
Самый молодой член Академии наук СССР, однако, неожиданно столкнулся с большими трудностями при попытке выехать на конференцию по ядерной физике в Рим, где должен был прочитать лекцию «Квантовая механика ядерных структур». На следующие поездки в Европу и США ему тоже не давали разрешения.
Вместе с женой Любовью Вохминцевой он пытался пересечь границу нелегально — по морю из Симеиза на надувной лодке в Турцию и, во второй раз, северным путем на лыжах в Норвегию. Попытки эти оказались неудачными, и по счастливой случайности не стали известны соответствующим органам.
Переломный момент в жизни Георгия Гамова наступил в середине 1933 года, когда его наконец включили в состав советской делегации на конгресс в Брюсселе. Пришлось отдельно похлопотать, чтобы в эту поездку выпустили и жену. Супруги, скорее всего, заранее решили не возвращаться.
На конгрессе в Брюсселе Мария Кюри приглашает Гамова поработать в Радиевом институте в Париже. Гамов соглашается и отправляет просьбу к советскому руководству о продлении командировки на год. В ответ был получен отказ, однако Гамов остался в Европе, а осенью 1934 года уехал за океан. Все его оставшиеся в СССР друзья молодости подверглись репрессиям: в 1935-м был арестован и отправлен в Карагандинский лагерь Иваненко (позднее лагерь заменили ссылкой в Томск), чудом по ходатайству Петра Капицы в 1938-м удалось спасти Ландау, Бронштейн был арестован в 1937-м и в феврале 1938-го расстрелян.
Научная жизнь Гамова в Америке, вопреки злобным выпадам советских газет, сложилась вполне успешно. Он сразу получил кафедру в университете Вашингтона, возможность устраивать ежегодные конференции по теоретической физике с приглашением ведущих мировых ученых — это была его давнишняя мечта. К тому же ему позволили взять на кафедру еще одного физика-теоретика, и этим ученым оказался будущий разработчик американской водородной бомбы Эдвард Теллер родом из Венгрии, на тот момент спасавшийся от антисемитов в Лондоне.
Самого Гамова к работе по созданию атомной бомбы не привлекли — с одной стороны, вероятно, это было связано с его русским происхождением, а возможно, еще и со слишком легкомысленным характером, не подходившим для такого сверхсекретного и важного дела. Однако главный разработчик супероружия Эдвард Теллер продолжал называть термоядерные реакции, на которых основан принцип действия водородной бомбы, «гамовскими играми». Сам Гамов, как обычно, шутил, говоря, что его главный вклад в американскую водородную бомбу состоял в приглашении на работу Теллера.
После войны Гамов вернулся к увлечению юности — космологии — и здесь разработал теорию, и сейчас признанную учеными, о первом Большом взрыве, в результате которого Вселенная заполнилась горячим веществом. В этом «котле» происходили ядерные реакции и образовались все химические элементы. Вместе с веществом существовало и излучение, которое не могло исчезнуть и только постепенно охлаждалось. Гамов предсказал это оставшееся во Вселенной реликтовое излучение с температурой всего в несколько градусов по Кельвину, и еще при его жизни оно было открыто.
Как большой ученый, Гамов глубоко интересовался и смежными дисциплинами. Так, под его руководством сразу после войны, в 1946 году, прошла конференция «Смежные проблемы физики и биологии». После этого, по его собственному признанию, ученый не выпускал биологию из поля своего зрения. И в 1954 году сделал очередное блестящее предположение в области структуры ДНК — о том, каким образом с помощью четырех фрагментов нуклеотидов записывается генетическая информация о строении белков: каждый белок состоит из аминокислот, всего аминокислот 20, каждая аминокислота шифруется тремя из четырех возможных фрагментов-нуклеотидов. А вскоре эксперименты биохимиков подтвердили догадку Гамова.
Эта работа Гамова, кроме чисто научного, имела еще один важный результат: после ее прочтения «отец советской водородной бомбы» Андрей Сахаров, по его собственному признанию, задумался об опасных генетических последствиях ядерных испытаний и выдвинул идею о запрете испытательных ядерных взрывов. Благодаря активной позиции Сахарова между СССР и США была достигнута договоренность о запрете ядерных испытаний.
В Америке Джордж Гамов написал около двадцати научно-популярных книг, создавая их быстро и с удовольствием, — при этом до конца жизни так и не выучив как следует английский язык. Он был приятным собеседником, легко обращался с чужим наречием, но не утруждал себя правилами и грамматикой. Когда его спрашивали, нет ли у него проблем с английским, он отвечал: «Проблем никаких. Вот у моего редактора — возможно, точно не знаю».
Что почитать:
В. Я. Френкель, А. Д. Чернин. Гамов в Новом свете // Российская научная эмиграция: Двадцать портретов. М., 2001. С. 72–89.
Горелик Г. «Вот пример: советский парень Гамов» // Люди мира: Русское научное зарубежье. М., 2018. С. 241–262.
Виртуальный музей Льва Давидовича Ландау: http://ftp.kapitza.ras.ru/museum/landau/works.htm
