Майя — навсегда

Лекция Оксаны Карнович «Майя Плисецкая. Бесконечность» в клубе Perspéctum

Глава нашего издательства и заместитель директора Национального исследовательского института развития коммуникаций (НИИРК) по медиадеятельности Алина Гасумянова открыла очередное заседание клуба Perspéctum рассказом о миссии журналов «Перспектива. Поколение поиска» и «Человек и мир. Диалог» и о других, не менее важных и любопытных просветительских проектах, случившихся в наших стенах за последние несколько лет. А потом передала слово хозяйке вечера — кандидату искусствоведения, педагогу кафедры хореографии и балетоведения Московской государственной академии хореографии, заведующей музеем-квартирой Майи Плисецкой Оксане Карнович.

Дом на Тверской

Мемориальную квартиру Майи Михайловны Плисецкой, входящую в состав Государственного центрального театрального музея имени А. А. Бахрушина, найти легко. Всего пара шагов по Тверской от метро «Пушкинская», мимо бывшего Английского клуба и Электротеатра Станиславский — и вот он, кооперативный дом Большого театра под номером 25/9, где великая балерина и ее муж, композитор Родион Щедрин, поселились в 1963 году и прожили почти 30 лет. Деньги на столь роскошное приобретение заработал Щедрин: помимо опер, балетов, фортепианных и симфонических сочинений, он много писал для кино. Его музыка звучит в 20 картинах, среди них «Высота», «Коммунист», «Анна Каренина». Знаменитая песня «Не кочегары мы, не плотники» — тоже его.

Семейные фотографии, сценические костюмы, сувениры от поклонников, множество бытовых мелочей — в музей этот стоит прийти для того, чтобы понять, какой легенда мировой балетной сцены была в повседневной жизни. А была она простой и приветливой, щедрой и открытой, невероятно остроумной и страстной, любила дарить подарки и раскладывать пасьянсы. Сама солила огурцы и грибы и ни на каких диетах не сидела — это миф. Уважала вкусную селедку («селеду», как называла ее ласково), пиво, сыр и вино. Просто знала меру и много работала. А еще любила футбол, болела за ЦСКА. Обширный инфаркт, унесший ее жизнь в мае 2015 года, за несколько месяцев до 90-летнего юбилея, случился сразу после футбольного матча в Мюнхене: большое пылкое сердце Майи Михайловны не выдержало такого адреналина.

Семья гениев

Клан Плисецких-Мессереров, к которому принадлежала Майя Михайловна, был не просто большой — огромный. И безгранично талантливый. Мать, Рахиль Мессерер, ослепительная красавица, снималась в немом кино. Двое младших братьев, Александр и Азарий, тоже посвятили себя балету. Сегодня Азарий Михайлович возглавляет танцевальную школу Мориса Бежара.

Танцовщиками были и родные дядя и тетя Майи Михайловны — Суламифь и Асаф Мессереры. Про них стоит упомянуть особо. Отец художника Бориса Мессерера Асаф пришел в балет в 17 лет и всего через 4 года уже был принят в труппу Большого театра. Выдающийся танцовщик и педагог (в его классе занималась Галина Уланова), он до последних дней сам ежедневно стоял у балетного станка, а потому на концерте в честь своего 80-летия легко и непринужденно танцевал шуточный номер вместе с молодым еще Владимиром Васильевым.

Суламифь Мессерер, одна из основоположниц японской классической хореографии и первая советская женщина, которой английская королева Елизавета II присвоила эквивалентный рыцарскому званию почетный титул «дамы», оказалась для юной Майи настоящей сказочной феей-крестной. После расстрела отца и ареста матери она удочерила племянницу, была ее первым педагогом. Это она поставила для 14-летней ученицы хореографического училища того самого «Умирающего лебедя», который на всю жизнь стал визитной карточкой Плисецкой. Сколько раз за свою жизнь Майя Михайловна танцевала «Лебедя», никто не считал. Во время только одного концерта в Нью-Йорке, когда ей уже исполнилось 75, она бисировала его 4 раза!

Главная Одетта Советского Союза

В 1941-м Суламифь и 16-летняя Майя оказались в эвакуации в Свердловске. На следующий год, узнав, что ее училище вернулось в Москву, юная Плисецкая без документов села в поезд и через пять суток оказалась в Москве, где каким-то чудом, миновав все кордоны и патрули, добралась до родной коммуналки на 22 комнаты в Щепкинском проезде. Арест ее не страшил. Единственное, что волновало, — вновь оказаться в танцевальном классе. Еще через год, 1 апреля 1943-го, Плисецкую приняли в труппу Большого.

Но ни о каких сольных партиях речь поначалу, конечно же, не шла. Звезда молодой балерины взошла, когда в театре появился новый главный балетмейстер — Леонид Лавровский. Это он первым по достоинству оценил невероятное чувство жеста Плисецкой, ее высокий прыжок, драматическое дарование. Это он доверил ей одну из первых ее знаковых партий — Раймонду в одноименном балете Александра Глазунова.

В 1947 году Плисецкая впервые вышла на сцену в роли Одетты-Одиллии в «Лебедином озере». За свою карьеру она станцует этот балет около 800 раз.

«Ни один визит мировых лидеров в Москву не обходился без “Лебединого озера” в исполнении Плисецкой, — рассказывает Оксана Карнович. — Однажды в Советский Союз приехал будущий американский президент Никсон. Но Майя Михайловна не могла танцевать: незадолго до этого получила травму. “Как жаль!” — воскликнул кто-то из чиновников. “Это Никсона жаль”, — пожала плечами Плисецкая».

Когда она появлялась на сцене в роли Китри в «Дон Кихоте», зал взрывался аплодисментами: хлопали так громко, что дирижер не слышал оркестра. А еще были Зарема в «Бахчисарайском фонтане», Аврора в «Спящей красавице», Эгина и Фригия в «Спартаке», звездная партия в «Кармен-сюите». Этот спектакль, поставленный Альбертом Алонсо и яростно проклятый министром культуры Екатериной Фурцевой, Плисецкая не просто отстояла и сохранила. Только в Большом театре она станцевала его более 150 раз. 350 представлений «Кармен-сюиты» были даны на других мировых сценах. В последний раз она вышла в роли страстной роковой испанки в 1990-м. К тому моменту Майе Плисецкой было уже почти 65 лет.

Русская муза великих французов

Вторую половину своей творческой жизни Плисецкая справедливо считала куда более яркой и насыщенной, чем первую. В том возрасте, когда другие танцовщицы уже уходят на покой, она начала сотрудничать со звездами мировой хореографии. В молодости долго остававшаяся невыездной, теперь работала с Морисом Бежаром и Роланом Пети. Про ее «Болеро» в постановке Бежара знаменитый физик Петр Капица сказал: «Если бы вы жили в Средние века, вас бы сожгли на костре».

Среди выдающихся поклонников и творческих союзников Майи Плисецкой был и легендарный французский кутюрье Пьер Карден. Они познакомились в 1971 году на Авиньонском фестивале, и модельер сразу признал в Майе Михайловне свою истинную музу. Он дарил ей вечерние платья, авангардные шляпы и десятки балетных костюмов, в которых она танцевала в «Анне Карениной», «Даме с собачкой», «Чайке», в фильме-балете «Фантазия» по мотивам тургеневских «Вешних вод». А вот с Ивом Сен-Лораном дружба не задалась (их рассорила муза Маяковского Лиля Брик, до того познакомившая Плисецкую с Щедриным). Но на память об этом скоротечном знакомстве остался нежно-розовый хитон, сшитый кутюрье для спектакля «Гибель розы». Сегодня его тоже можно увидеть в мемориальной квартире Майи Михайловны на Тверской, куда после обаятельной, полной музыки и любви лекции Оксаны Карнович ноги сами несут.