И вдруг прыжок, и вдруг летит…

«Любовные коллизии балерин эпохи романтизма» в клубе Perspectum

В преддверии Дня всех влюбленных в клубе Perspectum вновь собрались гости, чтобы поговорить… естественно, о любви. Главными героинями вечера стали выдающиеся балерины прошлого: Мария Тальони и Фанни Черрито, Карлотта Гризи, Люсиль Гран и Фанни Эльслер. Благодаря рассказу кандидата искусствоведения, педагога кафедры хореографии и балетоведения Московской государственной академии хореографии, директора музея-квартиры Майи Плисецкой Оксаны Карнович, эти великие артистки в невесомом прыжке преодолели толщу времени и словно бы сами поведали о той страсти к искусству и об искусстве страстей, что наполняли когда-то их жизнь.

По традиции заседание клуба открыла руководитель издательства «Проект Медиа Групп» и онлайн-медиа Perspectum, заместитель директора Национального исследовательского института развития коммуникаций (НИИРК) Алина Гасумянова. Приветствуя гостей, она рассказала о миссии журналов «Перспектива. Поколение поиска» и «Человек и мир. Диалог»: «В центре нашего внимания люди и культура как мост между народами». Помимо книг и журналов, Perspectum – это еще и регулярные «живые» встречи с писателями, учеными, фотохудожниками, путешественниками. Вот и Оксана Карнович уже не раз выступала в редакции в Гагаринском переулке: ее предыдущие лекции были посвящены влиянию русской хореографии на становление китайского балета и судьбе балерины Майи Плисецкой».

Великолепная четверка

В 1845 году директор лондонского Театра Ее Величества Бенджамин Ламли замыслил немыслимое: свести на одной сцене главных «суперзвезд» европейского балета того времени: Тальони, Гризи, Черрито и Эльслер. Эльслер отказалась выступать вместе с Тальони. И ее заменили на юную датчанку Гран. Бессюжетный дивертисмент Па-де-катр, который должен был стать подарком королеве Виктории и принцу Альберту, Ламли заказан хореографу Жюлю Перро и композитору Цезарю Пуни. Королевская чета осталась довольна, публика и самые строгие критики пришли в восторг. Ради такого успеха стоило вытерпеть и вздорный характер актрис, и те непрерывные скандалы, что они устраивали друг другу и окружающим во время репетиций. Каждая считала себя непревзойденной и единственной, ни одна не желала уступать другой ни дюйма славы. Бестелесные «сильфиды» не стеснялись в выражениях, до хрипоты спорили, в какой очередности будут танцевать, так что можно себе представить, сколько седых волос появилось тем летом у многострадальных Ламли и Перро.

Со временем балет был утрачен. Но в 1941 году русский танцовщик и хореограф Антон Долин восстановил его, уточнив, что «это не реконструкция, а скорее фантазия, основанная на исторических материалах и интуиции хореографа». В Русском балете Монте-Карло преображенный Па-де-катр танцевали Наталья Красовская, Мия Славенска, Александра Данилова и Алисия Маркова. Эта версия, к счастью, осталась на пленке (и в этот вечер мы ее увидели). А в 1966 году появилась уже в афише ленинградского Кировского (Мариинского) театра.

Терпение и труд

После такого интригующего пролога самое время было познакомиться с его героинями поближе. Вот Мария Тальони – родоначальница романтического стиля, первая Сильфида в истории балета, первая танцовщица, переодевшаяся в белоснежную пачку и пуанты. Самое удивительное, что внешне Тальони меньше всего походила на балетную звезду: некрасивая, с непомерно длинными руками, да к тому же еще и горбатая. Только безумец мог предсказать ей славное танцевальное будущее. Этим «безумцем» оказался ее отец, хореограф Филиппо Тальони, который, как Пигмалион Галатею, вылепил из дочери выдающуюся артистку. Для этого он разработал собственную систему обучения, заставляя девочку заниматься до изнеможения по 6 часов в день, обратив ее недостатки – в неоспоримые достоинства. Летящий арабеск, призванный скрыть непропорциональную длину рук, стал визитной карточкой балерины и навсегда остался одной из главных фигур классической хореографии. А еще Тальони бесподобно танцевала на полупальцах, причем, могла это делать даже в обыкновенных туфлях на кожаной подошве.

Мария Тальони молниеносно стала самой высокооплачиваемой танцовщицей Европы, разбивательницей сердец в статусе богини. Она не выходила на сцену, пока не получала свой баснословный гонорар, не дрогнув, рассталась с первым мужем – обедневшим аристократом, графом де Вуазеном, а, приехав танцевать в Россию в 1837 году, свела с ума князя Трубецкого, который построил для нее копию одного из венецианских палаццо. Роман этот, правда, закончился весьма эксцентрично. У Трубецкого и Тальони родился сын, но женился князь не на Марии, а на ее 19-летней дочери.

Впрочем, русский князь был не последним увлечением балерины. В списке ее побед – герой Наполеоновских войны Йозеф Радецкий (тот самый, которому Иоганн Штраус-старший посвятил свой великолепный марш) и художник Иван Айвазовский, который был моложе своей возлюбленной на 13 лет. Замуж за Ивана Константиновича Тальони выйти отказалась, но подарила ему на память пару пуантов.

Закат жизни Марии Тальони был, увы, далеко не столь блестящий. Она умерла в Марселе за день до своего 80-летия практически в нищете. Все ее несметные богатства растаяли после неудачных инвестиций отца. Все-таки учитель из него получился лучше, чем финансист.

Страстные долгожительницы

За месяц до своего 80-летия скончалась и итальянка Карлотта Гризи – одна из главных конкуренток Марии Тальони и первая Жизель в мировой хореографии. У нее тоже был свой Пигмалион – хореограф Жюль Перро, открывший в ней и женщину, и звезду. Как и Тальони, Карлотта Гризи сначала покорила Европу, а потом произвела фурор в России, куда приехала вслед за Перро, получившим место главного хореографа Императорского театра. Как и Тальони, Гризи разбивала сердца аристократов: отцом одной из ее дочерей был польский магнат Леон Радзивилл. Долге годы в Карлотту был влюблен французский писатель Теофиль Готье – муж ее старшей сестры Эрнесты.

92 года прожила итальянка Фанни Черрито, перешагнувшая из романтического XIX века в модернистский XX-й. Портрет первой Ундины украшает Танцевальное фойе Парижской оперы среди двадцати других портретов знаменитых балерин, выступавших на этой сцене в XVII — XIX столетиях. В Москве и Петербурге Черрито танцевала в 1855-56 годах и даже присутствовала на коронации Александра II.

87 лет отмерила судьба Люсиль Гран – единственной датчанке своего времени, сумевшей сделать ослепительную международную карьеру. Тонкая и практически невесомая, она танцевала Сильфиду вслед за Тальони и Эльслер, в 1840-м гастролировала в России. Бестрепетно рассталась с возлюбленным – хореографом Августом Бурнонвилем, возведшим ее на танцевальный Олимп. Большую часть жизни Люсиль Гран провела в Германии, завещав свое состояние городу Мюнхену.

Первой соперницей Марии Тальони стала австрийская танцовщица Фанни Эльслер, возлюбленная принцев и министров, которой приписывали роман с юным сыном Бонапарта – Наполеоном II. «Коньком» Эльслер были маленькие, быстрые шаги и невероятное обаяние, которое по достоинству оценили в Европе, США, на Кубе и в России. В Москве актрису боготворили и называли «язычницей». Эльслер платила хозяевам взаимностью и с удовольствием разучивала и исполняла русские народные танцы. Когда балерина покидала Россию, восторженные поклонники преподнесли ей на память роскошный браслет из драгоценных камней.

… Личная жизнь примадонн, как и их непревзойденное мастерство и талант, давно стали легендой. Самое удивительное, что и большинство балетов, в которых они блистали, тоже могли отойти в область мифов и преданий, если бы не русский театр и не один из основоположников отечественного балета Мариус Петипа, сохранивший для нас самые яркие жемчужины танцевальной сцены, доставшиеся в наследства следующим поколениям знаменитых балерин и разбивательниц сердец.