ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
Начало ХХ столетия — события 1905 года, Первая мировая война, Октябрьский переворот 1917-го — породили невиданную доселе волну эмиграции с территории всей бывшей Российской империи. Десятки, сотни тысяч людей уезжали через Крым и Константинополь, Дальний Восток, западные границы. Люди всех слоев общества — не только богатые и знатные, как иногда считают, — всех профессий и возрастов устремились за рубеж в попытке выжить и переждать ужасы террора времен Гражданской войны. Многие, так и не получив гражданства принявших их стран и сознательно не стремясь к этому, остались навсегда эмигрантами с нансеновскими паспортами. Другим судьба дала возможность десятилетия спустя вернуться на свою родину и, увы, часто пройти сталинские лагеря и ссылки.
Их жизнь в эмиграции была непростой, материально они очень часто бедствовали, но до конца не принимали нового гражданства. Многие из них были выдающимися людьми, внесшими значительный вклад в науку, культуру и искусство приютивших их стран. «А за то, что нас Родина выгнала, Мы по свету ее разнесли», — писал поэт Алексей Ачаир.
По эту сторону границы о них забыли на долгие годы, но в 1990-е занавес приоткрылся, и мы стали постепенно вспоминать их имена. Они надеялись вернуться в Россию, и если им не удалось это сделать лично, то их наследие может и должно быть осознано как часть нашей общей культуры.
«Мы не в изгнании, мы в послании», — говорили эмигранты. Это послание ныне обращено к нам, и мы не должны его потерять.
Александр Константинович Шервашидзе-Чачба (1867–1968)
Первый абхазский профессиональный художник князь Александр Шервашидзе-Чачба работал декоратором Императорских петербургских театров в 1907–1918 годах, ведущим художником-декоратором знаменитого «Русского балета» С. П. Дягилева и его преемников в 1920–1948 годах. Его работы находятся в музеях Санкт-Петербурга, Москвы, Киева, Тбилиси, Сухуми, Парижа и Лондона, в частных коллекциях в России и за рубежом, а его творческое наследие — живопись, графика, эскизы декораций и костюмов, теоретические и критические статьи об искусстве, — так же как и его общественная деятельность, говорят о нем как о выдающемся деятеле культуры ХХ века.
Потомок древнего абхазского рода, правнук правителя Абхазского княжества Келешбея Чачбы Александр Константинович Шервашидзе (Шервашидзе — грузинская форма фамилии Чачба) унаследовал от своих предков, как писал о нем его друг, драматург и театральный деятель Николай Евреинов, «восточное рыцарское благородство, которое в наши дни почти сказочная редкость», но отнюдь не высокомерие сильных мира сего и не финансовое благополучие: он родился в Феодосии 24 декабря 1867 года в семье опального князя, отставного майора Константина Георгиевича Чачбы, изгнанного с Кавказа за участие в заговоре, имевшем целью восстановление абхазской государственности, и до конца дней жившего под надзором. Мать художника Наталья Данлуа была пианисткой, дочерью французского профессора музыки.
Родители рано разошлись, и мальчик вместе с братом Владимиром остался с отцом, которого очень любил и почитал. После смерти отца по настоянию опекуна Александр переехал к матери и отчиму в Киев, где в 1889 году окончил Киевское реальное училище. Ему прочили военную карьеру, но мечтой Александра с самого детства были занятия искусством, и в возрасте 24 лет ему наконец удалось поступить вольнослушателем на курсы Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Он учился в классе Василия Поленова и по совету своего учителя в 1894 году отправился продолжать обучение в Париж.
Парижский период формируют творческую личность художника: в европейской культурной столице Александр Шервашидзе-Чачба учится в мастерской известного художника-реалиста Фернана Кормона, посещает музеи и выставки, изучает историю искусства. Здесь он впервые пробует себя в жанре театрального искусства, создавая эскизы к драматическим, оперным и балетным произведениям, участвует в парижском «Русском артистическом кружке», вращается в кругу молодых петербургских художников: Александра Бенуа, Валентина Серова, Игоря Грабаря, Виктора Борисова-Мусатова… Многолетняя дружба с поэтом Максимилианом Волошиным тоже зародилась на берегах Сены. Автопортрет, созданный в Париже и с большим успехом показанный на выставке русских художников в 1905 году, стал его билетом в национальное общество художников Франции.
По возвращении в Россию в 1907 году Александр Чачба, благодаря протекции Александра Головина, становится художником Петербургских императорских театров. За предреволюционное десятилетие художник создал более сорока спектаклей, среди которых были выдающиеся работы, снискавшие большой успех и у строгой театральной критики, и у широкой публики: «Тристан и Изольда» Р. Вагнера и «Шут Тантрис» Э. Хардта в постановке Мейерхольда, «Гамлет» в режиссуре Ю. Озаровского, «Фауст» Ш. Гуно, «Хованщина» М. Мусоргского, «Искатели жемчуга» Ж. Бизе, «Синяя борода» Ф. Оффенбаха и многие другие. В декорациях, созданных художником, критики особенно отмечали его умение добиться гармонии цвета и глубокое знание изображаемой исторической эпохи, которую художник передавал не отдельными деталями, но словно пропускал через себя, создавая цельный образ. Причем участие декоратора в постановке было гораздо шире, чем обычно было принято: так, в эскизах к «Гамлету» художник изобразил не только костюмы героев, но и характерные для них позы и жесты, влияя таким образом и на мизансцены спектакля.
Наступившую революцию художник поначалу принял с энтузиазмом. Его всегда волновала судьба Абхазии, судьба его народа, возмущала нищета и безграмотность. Он считал, что необходимо издавать литературу на родном языке, учебники и словари, книги по истории Абхазии, переводить классиков русской и мировой литературы. Казалось, теперь наступило время для позитивных преобразований.
Александр Шервашидзе-Чачба переезжает в Абхазию, с энтузиазмом организует Сухумское театральное общество, театральные курсы, детскую художественную студию, где сам ведет уроки рисования. Участники театральных курсов под его руководством ставили спектакли, в том числе пьесы Николая Евреинова, приглашенного в качестве педагога. Впервые создали инсценировку абхазской народной героической песни «Раненный в сердце», причем инсценировку, как и художественное оформление спектакля, выполнил сам художник.
Однако очень скоро стало понятно, что активная общественная позиция художника и современное искусство, о котором он рассказывал на своих лекциях по истории искусства в Сухуми, Тбилиси, Баку и Батуми, не нужны власти: театральные курсы были закрыты, лекции отменялись. Александр Шевашидзе-Чачба уехал в Коктебель к Волошину, и в этот непростой период ему неожиданно поступило предложение от Сергея Дягилева принять участие в очередных зарубежных гастролях Русской балетной труппы. Художник принимает это приглашение и навсегда уезжает из страны вместе с труппой, гастролирующей сначала в Лондоне, а позже в Париже.
К моменту эмиграции ему было уже за пятьдесят, но жизнь его оказалась по-абхазски долгой, и в зарубежье он успел еще много потрудиться на благо искусства.
В Париже он продолжает работать художником в дягилевских балетах, а после смерти Сергея Дягилева — у преемников импресарио Сержа Лифаря и Василия де Базиля в «Русских балетах Монте-Карло». Парижские театральные критики отмечали, что, работая над декорациями, Александр Чачба стремился к сохранению самобытности декорации, к воплощению первоначального замысла эскиза.
Именно так произошло при работе над занавесом к авангардному балету «Голубой экспресс» по сценарию Жана Кокто на музыку Дариуса Мийо. Однажды Дягилев в мастерской Пикассо заметил небольшую работу гуашью «Женщины, бегущие по пляжу», которая ему очень понравилась, и получил разрешение великого мастера на использование ее в качестве эскиза для занавеса. Написать занавес он попросил Александра Шервашидзе. Огромный холст размерами 10 х 11 м был написан за 24 часа! Это было настолько мастерское масштабирование работы Пикассо, что когда тот впервые увидел занавес в Театре Елисейских полей, то сразу поставил на нем свою подпись и сделал посвящение Дягилеву. Занавес, настоящий шедевр театрально-декорационного искусства, стал позднее официальным занавесом «Русского балета» Сергея Дягилева и ныне хранится в Театральном музее Виктории и Альберта в Лондоне.
Виртуозное выполнение масштабных декораций и занавесов по эскизам Пабло Пикассо, Жоржа Брака, Леона Бакста, Джорджа де Кирико и других художников, прежде всего авангардистского направления, стало визитной карточкой Александра Шервашидзе-Чачбы в эмигрантский период его творчества. Благодаря этой работе он решал собственные художественные задачи, поскольку, как он признавался, его любимым занятием было «написание своей рукой больших холстов».
Уже после ухода Дягилева художник создал декорации и костюмы для С. Лифаря в балете «Прометей» (премьера состоялась в Лондоне 3 июля 1933 года): в этой работе мотивы классической греческой античности сплетаются с восточными, кавказскими мотивами прометеевского мифа.
Интересным событием позднего периода творчества художника стала постановка балета «Шота Руставели» в Монте-Карло. Премьера состоялась в мае 1946 года. Над проектом работала блестящая творческая команда: музыка А. Онеггера, А. Н. Черепнина и Т. Харшани, либретто Н. Н. Евреинова и С. Лифаря, хореография и постановка С. Лифаря. Декорации и костюмы были созданы по эскизам художника. Спектакль получил восторженные отзывы и после Монте-Карло был показан в Париже и в Лондоне. «Первое действие, — вспоминала исполнительница главной роли Нестан-Дареджан французская прима-балерина Ивет Шовире, — исполнялось на фоне Кавказских гор. Сцена была удачно решена в средневековом стиле».
Кроме театрально-декорационного искусства, Александр Шервашидзе-Чачба создал замечательные произведения в области портретной графики, натюрморта, жанровой живописи. В его работах часто присутствует театральный реквизит, театральная маска, обретающая под его кистью одушевленность, становящаяся самостоятельным персонажем его картин. Портретная графика, кроме яркого мастерства в создании образов портретируемых, особенно женских персонажей, интересна еще и изображениями известных деятелей литературы и искусства, с которыми художник был знаком: художник Александр Бенуа, поэт Максимилиан Волошин, драматург Николай Евреинов, балерина и хореограф Тамара Туманова, актриса и режиссер, вторая жена художника Наталья Бутковская и многие другие. В 1949 году эскизы художника периода его работы с «Русскими балетами» приобрел для своей коллекции знаменитый танцор и хореограф Серж Лифарь и тем самым сохранил большую часть его наследия эмигрантского периода.
После смерти супруги Натальи Бутковской в 1948 году, в конце 1950-х художник задумывался о возвращении на родину, в Сухум, где жила его дочь от первого брака Русудана, не видевшая отца с 1920 года. Но тяжелая болезнь и операция не позволили ему этого сделать. Переписка с дочерью, длившаяся с 1958 года до самой смерти художника, восстанавливает его творческий путь и свидетельствует о том, насколько сильной была его привязанность к родному краю. Будучи в забвении и в бедности, он все-таки ничего не продавал, чтобы поправить материальное состояние. Он принял благородное решение передать свои работы в Абхазию, связался с советским посольством в Париже и занялся отправкой рисунков и эскизов несмотря на то, что даже физически в столь почтенном возрасте это было для него непростой задачей.
Александр Шервашидзе-Чачба скончался на сто первом году жизни в доме для престарелых в Монте-Карло. Он хотел быть похороненным на родине, и спустя много лет после его смерти, в 1985 году, его прах был перевезен из Ниццы в Сухуми.
Работы А.Шервашидзе-Чачба приведены по изданию: Александр Шервашидзе (Чачба) (1867-1968). Живопись. Графика. Театрально-декорационное искусство. Каталог выставки. Москва. 1986.
